Глава шестнадцатая Регулируем как умеем и не только приборы.

039 заказ готовился к своему первому выходу в море. Нет он уже еще в начале лета сошел со стапелей, выкатился на тележках из цеха в бассейн, раздавив на своем пути ни один десяток железных рублей, положенных на рельсы только что сформированным экипажем лодки на удачу, разбив перед началом движения об себя бутылку шампанского, пущенного в него на канате на ту же удачу первым командиром этой лодки. Постояв в бассейне на тележках несколько дней, лодка легко соскочила с них после заполнения бассейна водой. И после выравнивания уровней в бассейне и в рядом с ним плескавшимся Белым морем лодку вытащили буксиры из бассейна и пришвартовали к одному из свободных дебаркадеров Так началась реальная жизнь нового атомохода. На дворе стояла золотая северодвинская осень, и наш герой отматывал срок уже третьей своей командировки. Начиная со второй он жил в трехместном номере со своими вначале цеховыми однополчанами, а затем уже с ребятами из его бригады. Это было гораздо удобнее. Бригада была молодая как по стажу трудовому работников ее, так и по возрасту. В основном все делали свою первую самостоятельную лодку. Поэтому учились во время регулировки. Каждое утро начиналось с продирания заспанных глаз.. Потом находилась запасенная с вечера бутылка концентрированного Буратино. Это была газированная сладкая вода местного производства. Вода разливалась по трем стаканам. Затем подъем, завтрак и завод. В полдевятого они уже были в бочке( то бишь в лодке) . Работали каждый на своем приборе до часа-начала второго. Затем береговая столовая уже без очереди. Потом опять лодка до семи-восьми вечера. Затем дорога домой. По дороге домой гастроном, батон варенной колбасы, банка острого томатного соуса, булка хлеба и четыре бутылки Буратино. Дома душ и товарищеский ужин. Колбаса с хлебом и соусом запивалась разбавленным спиртом сладкой водой. После ужина с байками и анекдотами здоровый сон. Утром все сначала. В таком режиме они работали уже второй месяц. Работы было очень много. Много они узнавали прямо во время регулировки вначале своих приборов в автономе, затем в составе системы, а потом стыковки своей системы с другими системами корабля. И если еще месяца три назад, когда им в первый раз на приборы было подано электрическое питание, им казалось, что они не в состоянии из этой груды металла за три месяца сделать работающую вычислительную систему, то теперь все страхи были уже позади. Да за эти три месяца они много чему научились. Теперь можно было с улыбкой вспоминать первые дни регулировки после подачи питания на приборы системы. Один день он с утра до позднего вечера просидел на лодке в клубах дыма от сварки в соседнем центральном посту, ища таинственную неисправность. Эта неисправность блокировала всю работу прибору. При любом запуске выдавался сразу сигнал неисправности, и прибор сразу же затыкался в самом начале своего пути. Только к вечеру, переходя с одной электрической схемы на другую, он довел логическую цепочку до конца. И тогда стало ясно, что сигнал неисправности поступал от поднятого тумблера на местном пульте управления прибором. И для устранения этой неисправности пульт нужно было привести в исходное положение, то есть опустить тумблер вниз. В другой раз после того как монтажница закончила очередную доработку внутри прибора для чего ему пришлось вынимать блоки из своих гнезд, он никак не мог восстановить прибор. Потеряв много часов, думая над абсолютно не логичной неисправностью, находясь в полном творческом тупике и поэтому в десятый раз проверяя набивку после доработки прибора блоками,он с большим удивлением для себя обнаружил, что один из шести одинаковых по маркировке блоков имеет в конце маркировки дополнительную цифру два. Обратившись тогда к схеме набивки он сделал для себя открытие, что да на весь прибор у него имеется один такой блок, и стоять он должен совсем в другом гнезде прибора. Да за эти три месяца он и его товарищи прошли серьезный путь. Теперь лодка все больше внутри стала походить на боевой корабль. В центральном посту вместе с гражданскими специалистами вахту несли и представители экипажа. Некоторые пришли на лодку с других мест службы, пройдя переподготовку в учебном центре, где и формировался экипаж. Некоторые только закончили военные училища, и после переподготовки эта лодка была первым местом их службы. Большинство моряков были сознательными служаками. Они бегали за гражданскими специалистами своих будущих заведований, стараясь не пропустить ни одного их слова. У всех были тетрадки и блокноты. В них часто заносилась информация, за которую можно было не слабо схлопотать от работников первого отдела. Именно первые экипажи лодок в дальнейшем становились сильнейшими. И как правило все серьезные аварии происходили с экипажами, которые не имели возможности учиться во время постройки корабля. И если на лодке у их новой бригады дела шли не плохо, то в структуре всей сдаточной базы проблем хватало. Во-первых в других бригадах работали специалисты с гораздо большим как рабочим, так и жизненным стажем. Численность этих бригад была раза в полтора больше численности бригады нашего героя. То есть на каждой группе основных приборов сидело по три четыре уже матерых регулировщика. Большинство из них считало, что эти выскочки, работающие в цеху без году неделя завалят заказ. У них в уме не укладывалось как можно регулировать систему, когда и людей и меньше, да и опыта у них практически очень мало. Начальству при всем его желании дополнительно обученных людей было взять неоткуда. Поэтому оно считало, что закрепление по заказам обеспечит персональную ответственность, а в случае возникающих завалов будут привлекаться специалисты с других заказов. Но ребята подобрались с самолюбием и с желанием самоутверждения. Поэтому помощи практически никто не просил. В бригаде образовалась ведущая тройка. В нее вошел сдатчик Антон, который начинал работу с Северодонецка, Володя и наш герой. Он и Володя пришли в цех в одно и тоже время и ждали вместе допуск. Если Антон отвечал по совместительству за сами вычислительные машины, то Володя был главным в группе приборов, которые обеспечивали связь с другими системами подводной лодки. Нашему герою досталось руководство двумя приборами 101к и 101ш. Особенностью здесь было то, что эти два прибора были по одному в системе, которая состояла из двух взаимозаменяемых линеек. То есть если в случае отказа какого-то прибора система автоматически переходила на другую линейку с сохранением информации, то после поломки любого 101 вся система оказывалась не работоспособной. При создании их бригады в нее попало и несколько опытных регулировщиков. Но в основном это были специалисты которым не нашлось места в других бригадах. Они и здесь не делали никакой погоды, постоянно капризничали как маленькие дети. Жаловались кругом, что борзая молодежь захватила всю власть, а их не ценят, не холят и не лелеют Так и получила ведущая тройка бригады среди всех обиженных и угнетенных погоняло хунта. Но нужно было работать и одновременно учиться и набираться опыта. Поэтому хунту мало волновало, что о ней судачат сплетники на сдаточной базе. И здесь наш главный герой снова резко отличился, став на долгое время одним из самых важных персонажей для всевозможных сплетен и пересудов. И опять виной всех его проблем стал женский вопрос. На протяжении всей своей жизни он много раз задавал сам себе один и тот же вопрос. Что вроде бы ему всегда было хорошо и без женского пола. Что вроде бы он никогда и не стремился к контактам с этим загадочным женским полом. Как-то так само собой получалось, что вроде-бы и сам этот пол особо никогда не вешался ему на шею.И он никогда не считал себя легкомысленным и стремящимся побегать за юбкой. Быть может все сводилось к стечению обстоятельств. Пишут же в отчетах о катастрофах, что виной всему было сочетание ряда крайне маловероятных взаимно исключающих друг друга случайных факторов. Что подобное на этот раз случилось и с ним. Еще летом прошлого года в цеху на юге,а точнее на галерке бывшего склада, где в ту пору находились административные каморки нового совершенно секретного цеха завода, он, не имея еще допуска первого отдела, заметил группу совсем юной молодежи. Среди нескольких парней было и пара девчонок. Убегая заниматься В ОКБ, и проскальзывая мимо этой группки, его глаза случайно встретились с глазами с одной из этих девушек. И в этот момент он ясно ощутил какой-то странный внутренний щелчок. Он толком даже не успел разглядеть девушку, и спускаясь быстро по ступенькам на первый этаж машинально для себя отметил, что девушка не просто имеет очень интересную эффектную внешность, но и совсем не похожа на стандартных красавиц. Дальше время текло своим чередом и несло его по привычному для него своему течению. Уже в середине осени он далеко, по его мнению, еще это не заслужившей такой чести, был поставлен в третью смену. Как уже упоминалось, в эту смену выводили уже состоявшихся перцев, чьей задачей было тихо снять с приборов пломбы отдела технического контроля и военной приемки, и проводить до самого утра с системой любые реанимационные мероприятия, которые могли хотя бы как-то дать возможность ей задышать. Для нашего героя эта ночь была спокойной. Его сто первый Ш еще пока к этому моменту числился в составе живых, и поэтому ковырять его не было никакой нужды. Борясь со скукой и со сном, он от безделья стал рассматривать список фамилий его ночной смены, который был прилеплен к стенке не далеко от его прибора. В конце списка была приписана какая-то неизвестная для него, и на его взгляд, не обычная фамилия. Он уже всех знал, кто сейчас находился на стенде. Никто из них не обладал этой фамилией. При этом мужчина или это женщина по фамилии определить было невозможно. Он обошел весь стенд. Вокруг кипела работа. Одни, сняв верхние крышки со своих похожих на гробики приборов, лихорадочно перебрасывали блоки из прибора первой линейки же вторую и наоборот Это был один из самых простейших способов отыскания неисправного блока. Хотя и здесь таилась опасность. Часто в результате массовых таких перебросок не только не определялась неисправность в одном из модулей прибора, но переставали работать модули в обеих линейках системы. Другие тыкали в самые разные точки своего прибора специально сделанными для поиска помехи конденсаторами небольшой емкости с напаянными на их концы проводами с наконечниками. Этот способ помогал определять места взаимных влияний друг на друга проходящих рядом сигнальных трасс. В случае успеха монтажница аккуратно прятала такую емкость в проходящие жгуты. И если такие же помехи появлялись и в других приборах этого типа, то конструктора и разработчики меняли систему трассировки в будущих приборах. В последствии во время доработок на действующих лодках в местах их постоянного базирования ему доводилось извлекать из приборов горсти различных левых радиоэлементов. На одной лодке, систему на которой регулировали и сдавали волжане совместно с москвичами, после достаточно длительных поисков причин неисправности прибора после его доработки он обнаружил целый достаточно добротно сделанный левый блок, который был воткнут в свободное согласно схеме набивки прибора гнездо. Причем вначале гнездо подверглось серьезной монтажной доработке. . Таким образом неизвестные ему народные умельцы самостоятельно серьезно доработали конструкцию совершенно секретного прибора. Видимо сильно он их достал во время своей регулировки. От сонливости и отсутствия желания чем-либо серьезным заниматься, когда нормальный человек давно уже должен был бы дрыхнуть в теплой постельке, он продолжил поиски таинственного обладателя необычной для него фамилии. Заглянув в небольшую каморку, расположенную не далеко от поста Вохра, проверяющего пропуска у входящих на стенд и предназначенную для программистов цеха с их секретной документацией, он увидел сидящую за одним из столов даму. Эта дама положила голову -на стол и спала или старалась спать .Видимо, на смену она пришла прямо с какого-то своего мероприятия. Она была в нарядной одежке и в длинных красивых сапогах, хорошо сидевших на красивых ногах. От дамы кроме запахов парфюмерии исходил и легко уловимый запах или переработанного желудком шампанского или сока или компота. Услышав шаги или почувствовав, что кто-то вошел, дама подняла свою головку с завивкой и уставилась на него своими красивыми зелеными сильно накрашенными глазами. В даме он сразу узнал девушку, которую он мимолетно видел пару месяцев назад в группе зеленой молодежи. Как впоследствии выяснилось, она была электромонтажницей их третьей смены. Взгляд девушки говорил,что она по крайней мере в данный момент не расположена к общению. Он, в свою очередь решив не мешать возможным ее сновидениям, молча вышел. Со следующей смены работы навалило и у него. Поэтому он совсем не мог вспомнить, была ли эта девушка в их смену следующие ночи или нет. Его задачей было к утру предоставить если и не совсем безупречный, то хотя бы прибор на котором программисты могли бы решать задачи. Может где-то через неделю или две он вышел из своего дома и направился в сторону молочного магазина. Шел он не спеша, думая ни о чем. И тут он заметил, что его нагоняет та самая девушка с необычной фамилией. Дорога по которой он шел была единственной дорогой к катеру для тех, кто жил в южной части города. Он понял, что девушка спешит домой, задержавшись на заводе. Она поравнялась с ним, приветливо поздоровалась, а потом поинтересовалась куда он чешет. Он тоже с удовольствием улыбнулся красивому созданию и ответил, что чешет в молочный магазин, куда его направила жена. При слове жена ему показалось, что настроение девушки переменилось. В то же время она совсем беззаботно начала нести какую-то околесицу, что в магазин "Черноморочка" поступили красивые пеньюары, и он вполне мог бы сделать приятное для своей жены,купив ей его. В свою очередь и на него накатила какая-то непонятная легкая грусть. Наверное, как на окольцованную птицу, которая из своей золоченной клетки наблюдает за резвящимися на воле еще желторотыми птенцами. Они вдвоем с девушкой дошли до молочного магазина, и пути их разошлись Взглянув в след удаляющегося ее силуэта, он заметил самому себе, что никто не принуждал его расставаться со своей свободой.