Современность вывела мировосприятие на новый уровень (а мы, наконец-то, подходим к узловому понятию). Стремление найти во всём для себя выгоду в купе с деятельностью власть имущих привело к тому, что незыблемые столько времени человеческие ценности стали искажаться. Межличностные отношения приобрели вид деловых партнёрских соглашений, отклонения от общепринятых норм объявили нормальными, а представителей старых взглядов на жизнь заклеймили "отсталыми". Даже отношения между юношей и девушкой окончательно перестали быть объектом духовной силы и чистоты. Наряду с тем началось "улучшение" качества старых пороков, и самым страшным бичом всего и всех стала именно псевдофилософичность.

Все мы любим порассуждать о вечных вопросах бытия. Плывя по течению философской мысли, мы стремимся постигнуть сокровенное, скрытое, через процесс мышления приобщиться к Великому Познанию, к Великим Духовным Проявлениям. Через философию мы учимся житейским мудростям, узнаём, как правильно жить. И наконец, просветляемся, становимся лёгкими и невесомыми в своей мудрости.

У псвевдофилософии другой смысл. Да, основа та же - размышления, но отнюдь не созидательного характера. Она - оружие в руках интриганов и дипломатов, это - способ обмана. С её помощью интриганы путём "логических умозаключений" уводят простой народ от истины, доказывая свою правоту. С её помощью они доказывают истинность своей лжи и сами верят в это доказательство. И люди верят псевдофилософам, идут за ними и, что самое горестное, перенимают их методы. А затем увязают в своих оправданиях. Софисты.

С псевдофилософией человеку становится легче. Ты сразу становишься белым и ни в чём не повинным, но зато вокруг тебя постоянно сжимается невидимое кольцо зла. Представителей этого кольца ты видишь везде: это и ворчливая бабка у подъезда, это и вычурно одетый молодняк на улицах, это нахамивший продавец в магазине. А тебе легко, ведь это не ты виноват, а окружающее тебя общество и ты это знаешь! Ты это знаешь и сразу начинаешь выстраивать "правильную" точку зрению на происходящее.

И тут ты себя покажешь с лучшей стороны. Ты разгромишь эти отбросы общества, ты будешь гневным обличителем общественных пороков и будешь стоять в авангарде всей передовой общественности! Ты докажешь всем и себе в том числе всю ущербность и скудность противных тебе явлений, аргументируешь непогрешимость своих позиций, приговоришь к социальной анафеме антигуманные элементы. Ты просто станешь идеологическим лидером таких же прогрессивно мыслящих авангардных передовиков, как ты сам! И, наконец, Ты выйдешь из сего эпического противостояния безукоризненным победителем.

Если подобный пафос и канцеляризм мышления не схлопнет тебя раньше, "властитель дум". Если ты ещё останешься действительно свободным, а не набором красивых надуманностей. У нас есть примеры, у нас есть Липатов: помнишь его реакцию на хипстера, встреченного им на улице? О, как он брызгал слюной, какие эпитеты он приписывал простому парню, который хотел одеваться так, как ему нравится, который хотел быть частью субкультуры. А как Алексей по театральному отходил от пережитого "стресса". Или его отношение к спешащим людям: если ты стремителен и любишь совершать дела по телефону, то ты лишь жалкий биомусор. Алексею не дано было понять своих заблуждений. Он давно всех поделил на людей нужных и лишних, он давно "отворил в себе исток игры", он "властен жечь и созидать миры", и, наконец, он "различил в движенье постоянство". Алексей убедил себя в свой исключительности, скажем "спасибо" псевдофилософии! Это гениальное творение софистов смогло сделать из посредственности великого человека!

Эпицентр удара ядерной бомбы остался позади, наши сущности двигались в сторону новомодного футуристического района. Как же любили строители нашей эпохи всё заполнять высоченными застеклёнными зданиями. Но именно здесь они достигли особого масштаба: дома были никак не меньше шестидесяти этажей, их фундамент занимал воистину колоссальную площадь, и таких исполинов здесь насчитывалось целых четыре квартала. Самый верх и площадь с шестого по двенадцатый этажи занимали (а может, и нет) плазменные рекламные борды с клипами различных модных брендов. По крайней мере, так было. Сейчас это всё те же знакомые и набившие оскомину развалины.

Знаешь, мне всегда было интересно, как выглядят изнутри разрушенные высотки, а тут прямо уникальная возможность. Давай зайдем внутрь и осмотримся.

Глава IV. Небоскрёб

Сложный выбор, ты должен меня понять. Так долго ждать случая попасть в такое здание, а после всех лет ожидания получить такой роскошный выбор - дар речи сам собой теряется. Куда же направиться? Может, в то, что с голым каркасом наверху? Стоп, вижу там какие-то столы, стулья, техника... Нет, нет, нет. К чёрту эти офисные здания, меня от них уже начинает воротить. Может сюда, где вход засыпан и придется забираться по хламу через окно? Или во-о-он то, чёрное и извивающиеся, типа ДНК? Господи, какой выбор. Подожди, мой друг, дай мне несколько минут собраться с мыслями...

Всё, я решил. Здесь должен быть... хотя, постой, его совсем разворотило. Ну должно же здесь быть хоть что-нибудь особенное...

Придумал! Плюнем на эстетическое начало и пойдем, заберемся на самый большущий небоскреб в этом квартале. И неважно офис это или огромный застеклённый притон, итоговая цель перекроет все расходы. У меня для тебя, мой читатель, заготовлен один подарок и вручить я хочу его на самой вершине высотки, откуда будет видно всё-всё-всё на многие километры вокруг.

Намекну лишь на то, что ради этого подарка я потащил тебя за собой дальше второй главы. Пойдём!

Вы стремительно проноситесь через один квартал и встаёте напротив высокого семидесятиэтажного здания. Его фасад серьёзно повреждён: вы замечаете множество дыр и обвалов по его периметру, окна большей частью выбиты, но некоторые в районе этажа двадцать пятого выглядят лишь слегка потрескавшимися. Удивительно. Ближе к середине постройки, каркас здания расширяется, как будто дом имеет внушительное пивное пузо, поднимаясь же всё выше и выше здание постепенно сужается. На самой вершине проступает небольшая смотровая площадка на десять человек.

Вы осматриваете здание отеля и прилегающие к нему территорию повнимательнее. Старинного типа парковочная стоянка разнесена в память, а стоявшие на ней автомобили занесены волной на первые этажи постройки во все возможных позах и состояниях цельности. Один автомобильный остов даже продолжал слабо тлеть несмотря на то, что с момента катастрофы прошло уже около двух месяцев. Перед входом располагалось несколько длинных прямоугольных клумб, ныне так же разрушенных, от которых остались лишь крохотные обугленные ростки в разбросанной средь мраморной плитки земле. Главный вход в здание был наглухо завален обрушившимися тремя этажами, но через огромную дыру - окно плюс еще несколько метров вверх, влево и вправо - по правую руку можно было з апросто пройти. Вы желаете зайти?

Отлично. Я думал, что будет гораздо хуже. Конечно, парадный вход для нас заказан, но мы не привередливые, пройдём и через проём в стене. Осторожнее, здесь повсюду осколки битого стекла.

Шаг, ещё шаг.

Шаг.

Шаг.

Наши шаги раздались в мёртвом здании гулким эхом (а может, и не раздались).

Ещё несколько шагов.

Выбранная высотка встретила нас просторным холлом отеля. И, судя по остаткам былого убранства, это был один из тех отелей, номера которых рассчитаны на богатеньких туристов. Какие же тут пышные десятки канделябров с тысячами огоньков электронных свечей на идеально ровном, выложенном белой плиткой потолке. Были. Сейчас это не более чем серые раскромсанные остовы с сошедшей с них позолотой, разбросанные по холлу, подобно занесённым ударной волной автомобилям, но некоторые самые живучие ещё висели под потолком мёртвым грузом. Пол устилает широкая красная ковровая дорожка, протянувшаяся от входа до широкой лестницы в конце помещения. По крайней мере, устилала раньше: небольшие куски обгоревшей темно-вишневой материи в беспорядке завернулись на первых ступеньках. Пройдем чуть дальше. Столы на ресепшене были из лакированного светлого дерева и выполнены в стиле, сочетающем в себе пышность отделки восемнадцатого века с причудливостью форм самых последних веяний современности (на мой вкус, это выглядит излишне экстравагантно). И не имеет значения, что теперь это не более чем груда угольков рядом с провалившимся потолком.