Теперь понятно, что значат эти улыбки, с которыми его встречали сегодня утром. Должно быть, новость облетела всех за десять секунд, а таким сплетням все рады. То, что сам Ник не имел ни малейшего понятия о происходящем, веселило еще больше.

– Что конкретно сказал тебе Гари? – понизив голос, спросил Ник, думая о том, что сделает со своим помощником.

– Он устроил мне встречу с главой коллегии, я все объяснила Лео, и он сказал, что считает идею отличной, и обещал получить разрешение, чтобы организовать съемки в суде. И добавил, что сам покроет все расходы на съемку в здании.

– Бог мой, – пробормотал Ник. Ведь отказ начальства был единственным способом избежать необходимости соглашаться. Он закрыл лицо руками. – Пожалуйста, скажи, что это глупая шутка. Умоляю, пусть этот кошмар мне снится. Скоро я проснусь, и все кончится. Лучше – прямо сейчас.

– Ник, я уже написала им, что ты согласился.

Почему Мэнди так спокойна?

– Но это было до того, как я узнал, что надо сниматься без одежды. Мэнди, это ужасная идея. Пойми, я старший барристер, я уважаю суд. Как я могу появиться там голым – или почти голым – и согласиться, чтобы эта фотография была напечатана в календаре? И не важно, какие благородные цели вы преследуете.

– Но Лео сказал, что проблем не будет. Ник, умоляю, ты так нам нужен… Кстати, ты не единственный из моделей, кто занимает важный пост. Там будет один врач из клиники.

– Но это необходимо для его работы.

– В списке еще есть актер и музыкант. И повар.

– Они все только выиграют, когда календарь будет выпущен.

– Пожалуйста, Ник. Ради меня. Ради Зандера.

– К моему ужасу, выбора, похоже, нет, – с тоской констатировал он. – Но обещай, что ничего подобного мне больше не предложишь.

– Обещаю. Прости меня, Ник. – Мэнди закусила губу. – Но отделению очень нужны деньги.

Недостаток средств означает недостаток медикаментов и оборудования, а это приведет к тому, что меньше детей сможет пройти лечение, которое им необходимо. А некоторые могут даже умереть. Этого Ник боялся больше всего, учитывая положение племянника.

Сейчас у него есть шанс все изменить. Его поступок даст возможность выжить многим детям, а это все равно что помочь Зандеру. И нужно сделать лишь одну фотографию, которая заставит людей заплатить деньги. Одну фотографию без одежды.

Да, это противоречит его взглядам, но еще хуже знать, что племянник умирает, а ты мог, но не захотел помочь.

– Хорошо, – выдохнул Ник. – Но прежде я лично поговорю с Лео. Хочу знать, что он правильно понял, что от него хотят. Учти, если он изменит мнение, я откажусь от этой затеи. Обещаю в этом случае лично заняться продажей календарей, я заставлю каждого в школе барристеров купить минимум по одному. Кроме того, я прибавлю некоторую сумму от себя. Вдвое большую, чем заработаю от продажи.

Он потратит время и деньги – отличная альтернатива позору, на который он только что вынужден был согласиться.

Теперь остается надеяться, что ему удастся убедить главу коллегии, что им не пойдет на пользу появление фотографии голого барристера в суде.

Разумеется, Лео не отказался от своего слова. Даже после того, как Ник еще раз объяснил ему план. Две недели спустя Ник стоял у здания суда. Лео договорился, что им предоставят зал номер два, и Ник очень нервничал, что может столкнуться с кем-то из знакомых, которые могут поинтересоваться, что он здесь делает, если у него нет заседания? Особенно с таким взволнованным выражением лица.

Эс Джей Томпсон – фотограф – заранее отправил ему инструкции, как следует одеться: постараться, чтобы за два часа до съемки на нем не было ничего, что может оставить следы на коже, например носки, тугой воротник, часы и тому подобное. Нику было неприятно читать то, что напоминало о предстоящей ему неприятной процедуре, а о последующей реакции коллег на календарь он не мог даже думать. Успокаивало лишь то, что этим он поможет Зандеру.

К его удивлению, внизу его никто не ждал. Он увидел лишь девушку лет тридцати или чуть меньше в черных брюках, черной шелковой рубашке и черных же туфлях.

Светлые волосы были подстрижены очень коротко, почти как у военных. Но она совсем не похожа на мужчину-фотографа, с которым он договорился о встрече.

Она оторвала взгляд от книги, закрыла ее и решительно направилась к Нику.

– Ник Кеннеди, я полагаю?

Он растерянно моргнул. Видимо, перед ним ассистент фотографа.

– Да.

– Спасибо, что пришли вовремя. Я Томпсон, но вы можете называть меня Сэмми. – Она протянула ему руку.

– Вы Эс Джей Томпсон?

Вопрос прозвучал глупо. Почему он был так уверен, что фотограф мужчина?

– Боюсь, это так, – улыбнулась она в ответ.

Очевидно, что он не первый так реагирует на ее имя.

– Э-э-э, рад знакомству, – ответил Ник, еще сильнее ощущая себя не в своей тарелке, и пожал девушке руку.

Сэмми Томпсон была самой яркой из всех женщин, которых он встречал за последнее время. Короткая стрижка лишь подчеркивала красивое лицо. Губы показались ему идеальными по форме, даже захотелось дотронуться до них кончиком пальца. А потом поцеловать, сначала едва касаясь, а потом впиться что есть сил, а она ответила бы ему… Ник тряхнул головой, прогоняя наваждение.

Бог мой, он ведь здесь по делу. Пусть и не вполне привычному для здания суда, но все же по делу. Сейчас не время для таких полетов фантазии.

Удивительно, но Нику стало немного лучше.

С причастностью к определенному полу это никак не было связано. Ник всегда считал, что главное, чтобы человек хорошо выполнял свою работу, а пол, ориентация, религия не имеют значения. Впрочем, сейчас то, что Сэмми женщина, казалось важным. Ведь ему предстоит перед ней раздеться.

Видимо, мысли отразились на его лице, потому что девушка склонилась к нему и произнесла:

– Это будет не так страшно, как вы думаете. Кроме того, если вам это поможет, знайте, что я буду смотреть на вас как на модель, а не как на мужчину. И я не имею привычки приставать к моделям.

– Да, разумеется. Простите. – Как давно он не испытывал таких эмоций, как сейчас. Хочется верить, что со стороны все выглядит прилично и Сэмми не заметила, как он на нее смотрел. – Кажется, нам нужно в зал номер два.

– Все мои вещи уже там, хотя я еще не устанавливала аппаратуру. Сначала решим, где снимать, потом я все устрою, это не займет много времени. А сейчас договор и все, что с ним связано.

Ник напрягся.

– Во-первых, хочу сообщить, что у вас будет страховка на случай телесных повреждений, например, лица, впрочем, это не значит, что они непременно будут. Во-вторых, вы должны подписать договор. Он стандартный, ничего особенного в нем нет, но все же я настаиваю, чтобы вы подробно ознакомились с каждым пунктом и по мере необходимости задавали вопросы. – Глаза удивительного цвета морской волны сверкнули. – Хотя в вашем случае, возможно, это лишнее. Вряд ли какая-то формулировка будет вам непонятна.

– Надеюсь, – кивнул Ник. Рядом с Сэмми Томпсон ему становилось жарко. Почему он так реагирует?

– Пойдемте? – она жестом указала на дверь, на которую повесила табличку: «Не входить». – Полагаю, вам приходилось работать в одном из этих помещений.

– Да.

– Хорошо. Тогда вы будете чувствовать себя комфортно.

Как ему может быть комфортно, учитывая, что предстоит делать?

– Обычно, я нахожусь в этом зале в одежде.

Она кивком указала на чемоданчик в его руке.

– Полагаю, здесь то, что на вас обычно надето?

Ник кивнул.

– Я принес все, потому что не знаю, что может пригодиться.

– Хорошо. Доставайте.

Он по очереди выложил часть содержимого чемоданчика на стол.

Сэмми оглядела вещи: рубашка, брюки, фрак.

– Разве под мантией не обычный мужской костюм? – удивленно спросила она.

– Так было до того, как я получил шелковую мантию и титул Королевского адвоката.