Я и Инка работали чисто и не оставляли за собой никаких следов. Только вот если парень спросит у Софьи Павловны, кого она видела во время начала занятия около раздевалки, тогда... тогда ему станет всё понятно.
Но я не боюсь! Я ведь хочу, чтобы он узнал, что это я, так? Я не желаю оставаться незамеченной, я мечтаю, чтобы он узнал, кто ему так насолил.
‒ Что с мотоциклом? ‒ тут же понял, что имеет в виду, Романов, явно решив, что куртка может быть вполне далеко не единственной испорченной вещью. У парня стояла у театра ещё одна важная припаркованная вещь.
Он подбежал к тому месту, где оставил свой мотоцикл.
‒ Невероятно, ‒ совершенно неожиданно для меня ухмыльнулся Романов, с большим интересом разглядывая наши с Соколовской старания и труды. ‒ Но вполне ожидаемо.
На миг все замолчали, не зная, какой реакции на подобное ожидать от парня. Видимо, никто никогда не позволял себе делать такое этому типу, да и незачем было. И все в кружке об этом были прекрасно осведомлены.
Я ещё шире улыбнулась и глаза мои засверкали от успеха, свалившегося на голову. Это почти что победа! Ему осталось хорошенько подумать и догадаться, кто это сделал. В эти секунды я этого страстно желала.
Но вот только потом на какое-то мгновение я испугалась...
‒ Итак, ‒ оглядел всех притихших ребят Слава, ‒ забросать яйцами ещё ладно. От этого можно избавиться. ‒ Я видела по его лицу, пусть он и был слишком далеко от меня и деревьев, что парень сейчас едва сдерживает свои эмоции. Голос его стал недовольным, тон повышенным. ‒ Но краска ‒ это уже слишком! ‒ процедил Романов.
Ребята сейчас напоминали замершие фигуры из льда. Все не то чтобы побледнели, но похолодели в душе, это точно. Никто не хотел ощутить на себе недовольство, а уж тем более гнев Славы, все считали его своим хорошим другом и не хотели портить отношения. Именно поэтому они никогда бы не сделали такое парню. Только один в их коллективе мог ‒ Егор Добровольский, соперник Славы, но и то, в прошлом. Парни уже давно друг с другом не пререкаются, они даже стали понемногу общаться на занятиях, а ещё Егор первым делом сообщил Романову о том, что заболел и его не будет две недели. С одной стороны, парень мог подумать на него, потому что его единственного не должно было быть на занятиях, и он мог такое совершить, пока сам Слава находится в театре, но пока что он отверг эту мысль, первой пришедшую в его голову.
‒ Кто? ‒ только и спросил неприступным голосом Слава, глядя на ребят, окруживших его и мотоцикл.
‒ Что, "кто"? ‒ решил поинтересоваться за всех один паренёк. Я едва не хлопнула себя по лбу. Как что, узнать Славочка хочет, кто на его драгоценном мотике надписи обидные написал и цветочки со смайликами пририсовал к ним.
Надписи были вот такого содержания: на сидении я написала красным цветом "Здесь сидит леди", Инка же вывела зелёным цветом на переднем и заднем колёсах "Дорогу красотке!", пока я вырисовывала по всему мотоциклу смайлики и цветочки. И напоследок, мы закрепили для эффекта всё это таким образом: закидали мотоцикл яйцами. Этот момент художества и абсолютно безрассудного хулиганства навсегда останется в моём сердце ‒ такого адреналина я никогда прежде не испытывала. Тогда мне казалось, будто я сошла с ума. Похоже, Слава Романов и не такое заставит сделать.
Обстановка вокруг ребят и Романова всё накалялась.
‒ Кто это сделал? ‒ задал вполне ожидаемый вопрос ребятам он.
‒ Мы не знаем, Славочка! Мы же на занятии всё время с тобой были! ‒ подбежали к нему те самые девицы-сплетницы, что разнесли о нас в кружке ложные сплетни. Славочка серьёзно посмотрел на девиц, явно не впечатлённый тем, что его так назвали, буквально забыв о просьбе парня никогда так его не нарекать, потому что это кажется ему слишком слащавым и глупым, но решил ничего не говорить, понимая, что сейчас есть проблема поважнее этой.
‒ И мы тоже постоянно были на занятии, ‒ отозвалась ещё часть ребят. Остальные начали едва ли не клясться, что из соседнего зала в театре ни на секунду не выходили, вообще никто не выходил. Вероятно, ребята либо забыли, либо решили не уточнять, что была одна опоздавшая ‒ я.
Это, конечно было бы мне на руку, если бы я не хотела быть пойманной, но я хотела. Теперь, видя его гнев, если честно, не так сильно, как до этого, но до сих пор хотела.
А ещё, пока я с полной сосредоточенностью рассматривала его лицо, эмоции, отражающиеся на нём, одновременно прекрасно слыша доносящиеся слова ребят и парня, в моей голове вдруг появилась одна картина.
Вчерашнее выступление. Я и он стоим на сцене, Ромео клянётся Джульетте собою, что любит и не изменит ей никогда, и потом спустя пару секунд сжимает её в своих руках, довольно сильных для своего юного возраста. Девочке не было больно, ей было безопасно и спокойно в этих крепких тисках.
Я прикоснулась пальцами к своим губам, вдруг ставшими горячими, и как за секунду или даже миллисекунду раскалившаяся лава, в груди стало очень жарко, сердце забилось чаще, дыхание стало прерывистым, а перед глазами всё ещё та картина...
Так, стоп! Не нужно думать об этом, особенно в такой важный момент!
Мы с подругой успешно отомстили ему за все его выходки по отношению ко мне, и, самое главное, за ту последнюю, что произошла на сцене, пусть и по вине обоих. Побороть противника таким способом, какой показал всем зрителям и мне на сцене Слава, как оказалось, тоже возможно.
‒ Тогда чья это работа? ‒ усмехнулся Романов, приложив ладонь к подбородку в размышлении и глядя на свой мотоцикл с оценивающим видом, ‒ Тут видна рука мастера. Как красиво и чётко выведены буквы, как художественно нарисованы эти улыбки и цветы, как симметрично и апокрифично разбиты яйца, здесь явно кто-то старался не пять и даже не десять минут, ‒ заговорил великий искусствовед, делающий вид, что ему нравится эта картина и он даже понимает её. Вот только Слава для себя не понимал одно, самое важное сейчас ‒ кто сотворил такое с его вещами?
Это стало вдруг забавлять парня. Ну, вся ситуация. Во-первых, никто не хочет признаваться в содеянном и якобы ничего не знает обо всём случившемся. Во-вторых, он вновь вспомнил о Егоре и вдруг тут же набрал его номер телефона в своём мобильнике. Парень звонил на домашний, желая узнать у его родных, дома уже вроде как бывший соперник или нет, и выходил ли сегодня вообще куда-то. Трубку взяла мама Добровольского и сообщила, что Егор даже из постели не встаёт, так плохо он себя чувствует и какая высокая температура у бедного ребёнка. Слава попросил передать парню, чтобы тот поскорей выздоравливал, и сбросил вызов. Значит, это действительно не Добровольский Егор.
Тогда кто?
В-третьих, Слава вдруг стал вспоминать, с кем он в последнее время конфликтовал, и, надо признать, мысль, пришедшая ему в голову, впечатлила и покорила парня с головы до ног. Она?! Девчонка Тоня, над которой он шутил и всячески веселился в последние месяца? Высоцкая Антонина не выдержала и решила отомстить ему за все муки и страдания?
Да неужели! Это заставило парня вдруг расхохотаться, ребята чуть изумлённо покосились на Романова. Они подумали, что у него начинается истерика, но тут же отвергли эту глупую мысль ‒ у парня не могло быть истерики, он всегда казался ребятам адекватным и сдержанным, и не мог так открыто перед всеми начать смеяться от отчаяния и своего горя. К тому же, ничего такого серьёзного для него не произошло. Нет, правда. Ведь семья Романовых не из бедных и даже не из семей среднего достатка, так что парень не сильно обеднеет из-за испорченной куртки, а насчёт мотоцикла, кто знает, вдруг его ещё можно спасти и отмыть. Эту мысль ребята не отвергали, в отличие от Славы, который в этот момент думал, что приличному внешнему виду мотоцикла конец. Он не совсем трезво и ясно мыслил сейчас, особенно когда ему в голову пришла такая абсурдная мысль, что это всё дело рук девчонки Тони.
‒ Ребят, вы видели сегодня на занятии Тоню Высоцкую? ‒ ради спортивного интереса с жутким весельем спросил у друзей Романов. Те задумались и закивали дружно головами.
