Сейчас же ничего подобного не было. Да, Коул вовсю флиртовал, а Анжело не мешал ему, но, глядя на Анжело, я отчетливо видел, что ничего, кроме дружелюбного любопытства, у него к Коулу нет. Я судил по его взгляду и по тому, как он взаимодействовал с Коулом. Он больше не испытывал к нему физического желания.

– Идем. – Я взял Мэтта за руку. – Давайте заселимся.

Мы прихватили Джареда с Анжело и направились к номерам, пока Коул кричал нам вслед, что мы наверняка умираем от голода (и он был прав), поэтому через час он будет ждать всех нас внизу, чтобы отвести на ранний ланч.

Пока мы поднимались, в лифте стояло гробовое молчание. Мэтт свирепо сверлил Джареда взглядом, однако молчал, а Джаред игриво ему ухмылялся. Я не сомневался, что через пять минут они будут или драться, или трахаться. Ради их же блага я надеялся на последнее.

Глава 3

Мэтт

Я очень старался удержаться и не впасть в абсолютное бешенство, но у меня явно не получалось. В последние несколько недель я прилагал большие усилия к тому, чтобы преодолеть свои сомнения насчет этой поездки. Да, я скорее всего пропущу Супербоул. Да, мне придется смотреть, как женятся люди, которых я с трудом выношу. Но то была бесплатная поездка в Париж с моим партнером и моим лучшим другом. Коул не представлял для меня угрозы. Так твердил я себе снова и снова, пытаясь не поддаваться эмоциям.

Но стоило мне увидеть Коула и Джареда в лобби, как все мои усилия думать рационально пошли прахом. Я пришел в ярость. И усмешка Джареда, словно все это было игрой, только усугубила ситуацию. Как и попытки Анжело с Заком сделать вид, будто они понятия не имеют, что происходит, пока они, стоя в другом углу лифта, изо всех сил старались не смотреть на меня.

Все думали, что я веду себя, как дурак, и на каком-то уровне я понимал, что они правы. Но это не меняло того факта, что для меня было невыносимо видеть Джареда в компании Коула. Меня бесила мысль о том, сколько раз они были вместе. И меня очень бесило наблюдать, как они притрагиваются друг к другу.

Номер Зака и Анжело находился в противоположном конце коридора, так что, выйдя из лифта, мы разошлись в разные стороны. Я пошел вслед за Джаредом к нашему номеру. Это был сьют. Чрезмерно роскошный и пышный, что, казалось, было призвано подчеркнуть тот факт, что мне здесь не место.

Коридорный уже отнес наши сумки наверх и оставил их в номере. После долгого перелета у меня было ощущение, что я провел в одной и той же одежде тысячу лет, и мне до смерти хотелось поскорей принять душ. С другой стороны, Джаред наверняка думал о том же. Я решил уступить ему очередь, потому что настроения принимать душ вместе с ним у меня точно не было.

– Знаешь, – начав раздеваться, сказал он через плечо, – если ты будешь хмуриться вот так всю неделю, то заработаешь себе головную боль.

– Рад, что ты находишь это забавным.

– Мэтт, перестань, – мягко упрекнул меня он. – Нам же должно быть весело.

– Смотреть, как тебя лапает Коул, расходится с моим представлением о веселье.

В одних боксерах он подошел ко мне и, усмехаясь, принялся расстегивать мои джинсы.

– Собираешься ревновать всю неделю?

– Возможно.

Он проник ладонью мне в джинсы, и я приказал себе проигнорировать его жест. Получилось не до конца, однако я еще злился и был твердо настроен не отвлекаться на его ласки.

– Мы с Коулом знакомы целую вечность…

– Я знаю.

– Так с чего ты решил, что сейчас, спустя столько лет, мы с ним вдруг станем не просто друзьями? Он женится, Мэтт. – Его рука еще поглаживала меня, и хотя я хотел оставаться сердитым, некоторые части моего тела были со мной решительно не согласны. – Я люблю тебя. А не его. Ты правда считаешь, что это может внезапно перемениться?

Правда ли я так считал? В общем, нет. Суть заключалась не в том, что я опасался, как бы Джаред не воспылал к Коулу страстью. А в том, что Коул в принципе когда-то был с ним. Их совместное прошлое – вот, что доводило меня до безумия.

– Мне нечего дать тебе, чего бы у тебя не было с ним, – процедил я сквозь зубы.

Он так удивился, что его рука прекратила двигаться. Поднял на меня озадаченный взгляд и моргнул.

– Ты правда так думаешь?

– Ты же сам вечно напоминаешь о том, сколько лет вы знакомы! Все, что мы делаем, ты задолго до меня делал с ним, и это сводит меня с ума!

Где-то минуту он это обдумывал, а потом я увидел, как в глазах у него появились порочные искорки, а на лице медленно расплылась озорная усмешка.

– Нет, не все, – возразил он, поцеловав меня. Рубашку он с меня уже снял и теперь стягивал вниз мои джинсы. – Есть очень много вещей, которые я никогда с ним не делал, – произнес он. – Давай я перечислю их все. Я никогда не спал с ним в одном спальном мешке. – Говоря, он продолжал раздевать меня. Его руки двигались по всему моему телу, губы между предложениями то и дело находили мои. – Я никогда не ходил с ним в поход. Я никогда не занимался с ним геокэшингом. – Он прикусил мочку моего уха, и его рука снова легла на мой пах. – Я никогда с ним не жил. Пусть мы и занимались сексом, но любовниками не были никогда. Я никогда не засыпал у него в объятьях. Я никогда не просыпался от его поцелуев или от того, как он тянет меня за волосы.

Моя решимость оставаться сердитым медленно таяла. Частично из-за него – из-за его крепкого, стройного тела, прижатого к моему, из-за того, как его руки притрагивались ко мне именно там, где мне хотелось. Из-за его поцелуев и из-за того, как он покусывал меня, становясь агрессивным. Из-за запаха его жестких кудрей и тихого, низкого стона, который вырвался у него, когда я наконец-то стал отвечать на его ласки.

Но больше всего на меня подействовали его слова. Он напомнил мне, почему нам так здорово вместе, почему мы задолго до того, как превратиться в любовников, стали друзьями, и почему его дружба с Коулом никогда не могла стать тем, что было у нас.

– Я никогда не ходил с ним на футбол, – потянув меня к кровати, сказал он. И рассмеялся, когда задумался о том, что только что произнес. – Фактически, я даже ни разу не смотрел с ним футбол, потому что «дорогой, это вульгарная и жестокая игра, и впридачу ужасающе скучная». – Тут непроизвольно рассмеялся и я, и он толкнул меня на кровать. Он подошел к чемодану и достал смазку. Потом спустил боксеры и сел на меня верхом. Его скользкая рука заходила по моей длине, смазывая меня. После путешествия в Вегас мы стали заниматься анальным сексом несколько чаще, но я, пусть и выполняя активную роль, по-прежнему всегда был под ним – был верхним снизу, как говорил Джаред, считая это выражение очень смешным.

Он посмотрел на меня сверху вниз своими пронзительными голубыми глазами.

– А знаешь, что еще я никогда с ним не делал?

– Что?

– Вот это, – сказал он и опустился на меня. Он был таким горячим и тесным, и, как только он задвигался на мне, я застонал. Не останавливаясь, он наклонился и тихо проговорил мне на ухо: – Он ни разу не брал меня. Ни единого. – Его тон был дразнящим, однако прерывистым. – Это имеет значение – то, что активом был всегда я?

Судить в данную минуту, рациональный он выдвинул аргумент или нет, я был не в состоянии. Но его слова нашли во мне отклик. Это имело значение.

– Он никогда не бывает сверху, – сказал он, задыхаясь. – Вдумайся, Мэтт. Он меньше меня. Он никогда не швырял меня на постель, чтобы хорошенько оттрахать. – Его зубы покусывали мою шею, руки были всюду одновременно, тело продолжало двигаться. – Это что-то меняет? Тебе легче от мысли, что он никогда не трахал меня вот так? Что он вообще ни разу не трахал меня?

– Да, – признался я таким же задыхающимся голосом.

– Хочешь сделать со мной то, что никогда не делал он?

– Да.

– Тогда будь агрессивным.

Только представив себе это, я застонал.

– Возьми контроль на себя.