Я так сильно его любил.

Я чуть не поперхнулся водой, и мне пришлось постараться, чтобы справиться с внезапно выросшим в горле комом.

– Ты в порядке? – спросил он.

Я закрыл глаза и сделал глубокий, судорожный глоток воздуха. Когда я снова посмотрел на него, то не увидел в его взгляде ни желания, ни осуждения. Я увидел сочувствие.

– Зак. – Он шагнул ко мне и взял меня за руку. – Оно необязательно должно быть вот так.

И да поможет мне бог, но в тот момент мне отчаянно захотелось поцеловать его. Я захотел вернуться в отель и раздеть его – еще один раз, – и забыть о двенадцати годах, которые мы потеряли. Но сразу после пришло чувство вины.

Я закрыл глаза, попятился назад и чуть не сбил с ног какую-то бедную пожилую женщину, проходившую мимо.

Я ненавидел себя. То, как я с ним поступил, было уже достаточно плохо. Но как я мог допустить даже мысль о том, чтобы вернуться обратно? Он собирался жениться на Коуле. А у меня был Анжело. Анжело, которого я безоговорочно любил. Который безоговорочно любил меня. Ради Анжело я был готов абсолютно на все. И тем не менее на секунду я напрочь забыл о нем. Я предал его. И тот факт, что он никогда о том не узнает, ничего не менял.

– Зак? – проговорил Джон, но я отвернулся. Пошел прочь, и оставил его одного. И испытал облегчение, когда он не стал меня догонять.

***

Я не мог вернуться в отель. Я не мог посмотреть в лицо Анжело. Я был уверен, что он с первого взгляда каким-то образом догадается о том, что я сделал. Что он заглянет мне в глаза и увидит в них желание, которое я ощутил к другому мужчине. И не просто к другому мужчине, а к Джонатану, к мужчине, к которому он всегда ревновал.

Это было абсурдом. Я не хотел, чтобы Джон вернулся ко мне. Пытаться восстановить то, что нас связывало, было чересчур поздно, и я не променял бы Анжело ни на кого другого. Но я не мог не задаваться вопросом, насколько по-иному сложилась бы моя жизнь, если б только я был откровенен с Джоном вместо того, чтобы его оттолкнуть.

Я бесцельно слонялся по улицам, размышляя о прошлом, до тех пор, пока не замерз. Одежда на мне была легкой, и если бегать в ней было тепло, то теперь, когда я просто ходил, она нисколько не согревала. Еще я проголодался. Остановившись, я огляделся по сторонам. И понял, что заблудился.

Здания вокруг нисколько не помогали. Все выглядело одинаковым. Я дошел до следующего перекрестка, высматривая какой-нибудь ориентир, хоть что-то, что выглядело бы знакомым. Впереди, через квартал или два, виднелся Тюильри, за которым поблескивала на солнце Сена. Это значило, что отель был у меня за спиной, но я не понимал, куда надо идти, на восток или на запад. Сам не зная зачем, я осмотрел указатели и выяснил, на какой улице нахожусь, но ее название ни о чем мне не говорило. Я выбранил себя за то, что во время прогулок не обращал внимания, где мы ходим, а просто слепо плелся за Коулом, даже не пытаясь запомнить ориентиры.

Спустя еще час блужданий я – донельзя обозленный, замерзший и в довершение всего жутко голодный – наконец-то нашел наш отель.

– Ты где пропадал? – спросил Анжело, когда я поднялся в номер. Он больше недоумевал, чем сердился, но его вопрос все равно вызвал у меня раздражение.

– Заблудился, – буркнул я резко.

– Разве Джон не был с тобой?

Черт. Я должен был предвидеть этот вопрос. Я не знал, что ответить. Я не хотел говорить, что случилось, но сочинять на ходу ложь у меня получалось неважно. Не сумев придумать ни одной правдоподобной причины, по которой я оставил Джона стоять на углу, а сам пошел в одиночестве бродить по Парижу, я попытался скрыть дискомфорт отговоркой:

– Мне надо в душ. – Я развернулся и направился к спальне, но он пошел за мной следом.

– Зак, что случилось?

– Ничего.

– Ты врешь, я же знаю.

Конечно он знал.

– Я не хочу это обсуждать.

– Вы поругались?

– Нет. – Если б только все было так просто.

– Тогда объясни, какого черта случилось. – Моя уклончивость пробудила в нем подозрительность и обиду на то, что я не доверял ему. Еще он, кажется, слегка разозлился.

– Я же сказал, я не хочу это обсуждать.

– Зак, – сказал Анжело глухим и рассерженным голосом, и я понял, что сейчас он задаст мне новый вопрос, однако ему помешал стук в дверь. Я надеялся, что он не заметил, какое облегчение я испытал.

Анжело подошел к двери и открыл ее. За порогом был Джонатан.

Он выглядел скованным. На меня он едва посмотрел, а на Анжело и вовсе не смог поднять глаз. Уставившись в пол, он сказал:

– Я бы хотел поговорить с Заком.

Анжело развернулся и гневно уставился на меня. Если раньше его подозрения были смутными, то теперь они разгорелись в полную силу. Секунды текли словно в замедленном действии. Одна рука Анжело лежала на дверной ручке, и я бы не удивился, если б он захлопнул перед лицом Джона дверь. Мое сердце гулко стучало. Я гадал, зачем пришел Джон. И одновременно боялся узнать.

Анжело все смотрел на меня с обвинением на лице.

– Зак? – сказал он, явно ожидая от меня ответа «да» или «нет».

Это было невыносимо. В данный момент у меня не было сил противостоять им – по отдельности или вместе, – и теперь они оба смотрели на меня и ждали, что я отвечу. Один надеялся, второй злился. Один хотел, чтобы я сказал «да», второй требовал, чтобы я сказал «нет».

Не представляя, как поступить, я в конце концов позаимствовал реплику из арсенала Анжело:

– Да похер.

Глаза Анжело полыхнули. Он стиснул челюсти, но все-таки открыл Джону дверь, после чего, даже не взглянув в мою сторону, протолкнулся мимо меня в спальню, и я понял, что, когда Джон уйдет, нам с ним придется долго мириться. Я надеялся, что смогу с этим справиться.

Джон зашел и, не глядя на меня, закрыл дверь, а я сел на спинку дивана и стал ждать, когда он заговорит. Ему, похоже, надо было собраться с духом, чтобы сказать то, что было у него на уме, и мне это помогло, поскольку дало время чуть-чуть успокоиться. Я сделал пару глубоких вдохов и заставил себя расслабиться. Мое сердцебиение замедлилось до относительно нормального ритма, а гнев утих. Осталось только ощущение небольшой тошноты. И усталость. И чувство огромной вины. В итоге я нарушил молчание первым.

– Я правда рад за вас с Коулом, – сказал я и неожиданно понял, что говорю от чистого сердца. Еще я заметил, что одно только имя Коула заставило его улыбнуться.

– Спасибо, – ответил он. – Я за вас тоже. Раньше, когда мы встретились в Вегасе, не был. Но теперь рад.

– Думаешь, мы оба наконец-то получили то, что нам нужно?

– Да, – сказал он. – И это хорошо для нас обоих. – Он был прав. Я понял, что Анжело станет всей моей жизнью, в момент, когда смотрел, как он моет кисти в задней комнате «От A до Z». И никаких сожалений по этому поводу у меня не было. – Я рад, что ты приехал. Я знаю, у тебя были сомнения. Насчет того, чтобы снова меня увидеть. Но я не хочу, чтобы между нами было что-то плохое.

– Я знаю.

Он повернулся ко мне. В его взгляде была обида и замешательство. Я пытался не вспоминать, сколько раз видел это выражение у него на лице. И каждый раз вина лежала на мне.

– Я надеялся, что у нас получится оставить прошлое позади, – сказал он. – Ты разве не хочешь этого?

– Хочу, – вздохнул я. Я тоже хотел этого – больше всего на свете. Я хотел смотреть на него и не ощущать груза вины.

– Я хочу, чтобы мы были друзьями. – В его голосе прозвучало удивившее меня напряжение. Он пытался преодолеть слезы. Я еще знал его достаточно хорошо, чтобы это понять. – Я хочу, чтобы могли видеть друг друга и не испытывать столько боли.

– Я тоже, – сказал я. – Просто, похоже, у меня с этим больше сложностей, чем у тебя. – Он кивнул, и минуту между нами висела одна тишина. Я колебался, не зная, сколько сказать. Мне было тяжело, но я понимал, что мне выпал шанс наконец-то выяснить с ним отношения. Я знал, что если упущу его, то потом пожалею. – Я не понимаю, как ты можешь не ненавидеть меня, – наконец сказал я.