Вернувшись в мэрию, путники узнали от Герема, что семеро выразили желание сопровождать их по западному тракту, притом трое - только до Гли-Бам-Ронта, да и то неохотно, поэтому взять с собой можно было всего четверых. Поскольку вопрос о найме решался вскладчину, между Руфом, Омнусом и Кэлбеном начался долгий спор насчёт того, покупать ли наёмникам оружие, доспехи, лошадей (всё это потом можно было и продать в Аскафласе), либо заплатить мэру втридорога и воспользоваться тем, что у стражников и так было при себе по долгу службы. Кэлбен настаивал на последнем варианте, так как полагал, что считать копейки на таких вещах нельзя, тогда как Руфрон не хотел переплачивать за то, что обошлось бы в два раза дешевле в любом из больших городов Добраобара. Кроме того, он был уверен, что в первом случае можно было бы даже немножко подзаработать. Последнее слово осталось за Омнусом, который поддержал караванщика, упомянув, что жизнь дороже денег.

Старый механик также придумал интересную идею, как избежать нападения разбойников, хоть она и обязывала к дополнительным тратам и требовала ещё пары дней пребывания в Нурдайне. Он предложил изменить вид фургонов таким образом, чтобы те как можно меньше походили на торговые и как можно больше - на военные. Для этого у кожевенника и столяра было заказано несколько одинаковых наспех сделанных муляжей больших прямоугольных ростовых щитов, выкрашенных в серый цвет с чёрным пятном посреди, напоминающим птицу - символом крубрадской военной гильдии "Ночных Змееядов". Щиты планировалось развесить по боковинам обоих фургонов, а надпись "Чудесные товары Руфрона", как и все цветистые орнаменты возле неё, замалевать чёрной краской и поверх вывести большими строгими буквами белого цвета: "Ночные Змееяды". Руфрон отчаянно сопротивлялся, но в итоге довод Кэлбена о том, что четыре стражника могут отпугнуть лишь только самую мелкую шайку, заставил его подчиниться. Омнус с Альденом вызвались помочь столяру и его сыновьям в изготовлении конструкции муляжа, а затем и в создании дубликатов, каждый из которых тут же отправлялся к кожевеннику на обтяжку и покраску.

Так как гонец, а может, даже кто-то из "Тиринминских Псов" готов был нагрянуть в Нурдайн в любой момент и объявить о начале военных сборов, Кэлбен, рассчитавшись с мэром, попросил наёмников выехать из города пораньше и ждать в самой дальней деревне на тракте возле восточного отрога Трилистника. Сам же он решил расслабиться и провести оставшееся до отъезда время в кабаке, а заодно и попытать там удачу в азартных играх в надежде вернуть себе хоть какую-то часть затраченных денег. Оскорбившийся Руфрон с ним не пошёл, а вернулся к повозкам, чтобы проверить, всё ли с ними в порядке. Он нанял двоих бедняков, чтобы те нарубили для тарнов веток, натаскали воды, притащили лестницу да под пристальным взором купца закрасили все узоры и надпись на его фургоне.

К середине следующего дня всё было готово. Как ни странно, ни гонцы, ни "псы" в городе так и не появились. Кэлбен предположил, что армия либо уже набралась, либо магистрат не очень умело разослал по округу посыльных, и те так и не прибыли в захолустный Нурдайн вовремя. Как бы то ни было, путники поспешили отбыть из города как можно скорее. Начальник стражи предупредил, что самые опасные - это первые и последние два дня езды вдоль озера, так как именно на этих участках чаще всего совершались разбои. Что же касалось остальной части дороги, то она, по словам Герема, якобы охранялась Народом Холмов, и разбойничьих нападений там действительно никогда не случалось.

При выезде на тракт путешественники обнаружили, что на мелком рынке у поворота за тремя лотками лениво восседают торговцы, продающие яблоки, яйца, овощи, но в основном рыбу различных сортов, в том числе сушёную. Руфрон заприметил у одного на прилавке несколько закрытых бочонков - скорее всего вино, а может, и что иное. Когда повозки приблизились к рынку, продавцы заметно оживились.

- О, так это ваши тарны! Наконец-то! Давненько мы не видели этих зверюг в нашем городишке, - воскликнул тот, кто торговал овощами.

- Это да, видимо, дело пошло на поправку, - согласился с ним другой. - Вас Зирон зазвал? Он вчера позже всех уехал.

Кэлбен остановил тарнов.

- Мы не знаем, кто такой Зирон. С запада кто-нибудь проезжал? - спросил он.

Торговцы переглянулись.

- Мы думали, это вы с запада приехали. Уж порадовались. Неделю никого с той стороны не видать, торговля совсем упала, покупают только заезжие из Пузатого Валуна, да один раз c хутора заглянули, а тиринминские проехали, даже не остановившись, - вмешался третий торговец.

- Тиринминские? - подивился Кэлбен.

- Ну да. Два тиринминских обоза проходили в Аскафлас, - ответил он.

- Это когда же?

- Один дней пять назад, другой дней семь-восемь.

- Вон оно как. Надо же, нам по пути никто не сказал. Сколько фургонов?

- Обозы небольшие. В одном было, кажется, три, а в другом четыре повозки - в основном все запряжённые лошадьми, с тарнами всего пара была, ну и с охраной, как полагается, не то что у вас. Сердечный совет: я бы на вашем месте сейчас туда без охраны не совался.

- Точно, точно, не стоит, - хором загудели другие продавцы.

- Как-нибудь без вас разберёмся, - огрызнулся Кэлбен.

- Ну как знаете. Быть может, рыбки свеженькой в дорожку?

- Нет, рыбы вашей не надо, даже не предлагайте. Лучше скажите, сколько берут люди с холмов за проезд?

- Обычно брали три тиринминских серебренника или два гоуданских. Как раз вот за такой большой фургон, как у вас.

- Ясно. А нурдайнских стражников, часом, не встречали?

- Да, да, было дело. Буквально вчера! Тоже налево завернули.

- Хорошо, спасибо, больше вопросов не имеем, - сказал Кэлбен и тряхнул длинными поводьями.

Первый фургон, скрипя, медленно покатился вперёд, а второй, однако, не двинулся.

- А что это у вас там в бочечке? - спросил Руф.

- Отличнейший нурдайнский сидр, милейший! Хотите взять с собой? Всего десять медяков, вместе с бочкой! Для вас - девять!

Руфрон лисицей посеменил к прилавку и быстренько вывалил на стол монетки, протянув к бочонку пухлые ручки.

- Не, не, не, - тиринминских медяков, не крубрадских, - запротестовал продавец.

Руф вздохнул и отсчитал ещё ровно столько же точно таких же монет, со звоном бросая каждую на уже лежащие на прилавке.

- Благодарствую! - поклонился продавец и поставил перед ним тяжёленький бочонок торцом вверх.

- Руфрон, не отставай! - крикнул издали караванщик, уже свернув на тракт и проехав с десяток-другой саженей.

Они ехали три часа, но дорога так и не приблизилась к озеру. Было почти также пасмурно, как и два дня назад, когда только закончился дождь, но довольно тепло и безветренно. Справа вздымались поросшие редкими деревьями холмы с опоясанными плющом скалами, а слева тянулись сплошные заросли кустарника. Мокрая взвесь седой пеленой застилала всё, что можно было бы разглядеть на горизонте. По светло-серому небу неторопливо плыли тёмные дождевые тучи. Всё заполонила непривычная тишина: не было слышно ни пения птиц, ни трескотни насекомых, и лишь тяжёлый шаг тарнов и дребезжание фургонов нарушали это безмолвие.

Альден слез с крыши, перебравшись на уютный чердачок, - Кэлбен всё равно вскоре заставил бы его это сделать. На время предстоящей поездки ему было наказано не только не показываться на крыше, но даже и не приближаться к окошкам, - едва ли разбойники могли клюнуть на уловку со щитами, если бы завидели ребёнка.

Завернув за холм, фургоны скрылись в низинке, залитой до самых краёв туманом, а когда выбрались из неё, то подъехали к крохотной деревушке с десяток домов, расположившейся по правую сторону от дороги. В таком поселении не сыщешь ни корчмы, ни кабака - ничего кроме крестьянских лачуг. Посему было не удивительно, что четыре коня стражников из Нурдайна паслись возле одной из них. Кэлбен подошёл к хижине, постучал. Ему открыла совсем маленькая девочка, лет четырёх отроду.