Потом я закричал. Существо засмеялось еще громче, но ничего не предприняло против меня. Оно просто было довольно моей реакцией и, видимо, испытывало радость от своего развлечения. Это продолжалось секунды, запечатленные в моих воспоминаниях целой вечностью ужаса. Затем я бросился бежать. Я буквально спрыгнул в подъезд, слыша за спиной противный хохот, нелепыми прыжками проскочил через лестницы и вылетел во двор. Там перебежав на другую сторону, я заревел под своими окнами. Но никто не пришел ко мне на помощь. Тишина июньского полудня потихоньку успокоила меня, и я стал немного соображать. Остаток дня я провел на улице, где было гораздо оживленнее и произошедшее казалось не таким реальным, пока с работы не пришли родители.

Я взбудоражил не только их, но и подтянувшихся на мои возгласы соседей, и огромной компанией жители окрестных квартир отправились в тот самый подъезд. И действительно, вход на чердак был открыт, и на полу чердака виднелись мои следы, и просматривался след от веревки. Даже табурет стоял у стены. Но никаких чудовищ и его признаков мы там не обнаружили. Взрослые почесали головы, похмыкали, сделали умные лица и сказали, что всё будет хорошо. Не поверили. А ребята поверили. Мы потом еще много раз бегали на чердак проверять, не вернулось ли чудовище, пока взрослые не решили, что мы так свалимся с крыши и снова не заколотили вход.

И всё-таки, оно было. И, насколько мне сейчас кажется, оно в самом деле просто играло со мной безо всяких намерений съесть там или убить. Ну, лицом не вышло – так это мои проблемы, это я испугался. А существо отлично провело время, что бы там оно ни делало в тот солнечный день жаркого июня середины 80-х годов прошлого века…

Отзыв на сайте путешествий к одному отелю (в настоящее время отель закрыт).

Мы выбрали этот отель исключительно из-за соотношения цены и местонахождения. Удивительно, что за такую цену мы могли поселиться на неделю практически в самом центре Праги. По спутниковым фотографиям в Интернете мы нашли здание отеля в одном из двориков Еврейского квартала, недалеко от знаменитого еврейского кладбища. Тихое и спокойное место и в то же время в 15 минутах ходьбы до Староместской площади.

На сайте для бронирования отелей было написано, что мы купили последний номер на эти даты. Других отзывов на этот отель даже в англоязычном интернете мы не нашли.

По приезду мы, тем не менее, долго кружили по району, пока не обнаружили втиснутый между двумя зданиями маленький трехэтажный домик с незаметной табличкой и дверью, более похожую на дверь подъезда. Но от двух звезд мы ожидали подобное, поэтому не особо расстроились и вошли.

На ресепшене спала полная женщина, которая не знала ни русского, ни английского. Мы представились, и она даже не посмотрела наши бумаги. Молча приняла оплату по карте и выдала нам ключи. Не электронные карты, а стальные фигурные ключи для замков с большими скважинами. Мы еще похихикали над готичностью обстановки.

Оказалось, что наш номер находится на третьем этаже, и, чтобы добраться до лестницы, нам пришлось долго идти по полутемному коридору с какими-то картинами в тяжелых рамах – кажется, там были фотографии старой Праги, но муж говорит, что рассмотрел их получше, и на фотографиях были не виды города, а фото каких-то жутковатых мероприятий, типа казни или травли.

Еще больше нас поразили лестничные пролеты: на них вместо стеклянных окон были цветные витражи, на которых изображались стилизованные морские чудовища – кальмары, осьминоги и что-то еще довольно мерзкое, название чему я не знаю. Витражи давали мало света, да к тому же их явно давно не мыли. Мы, конечно, прибалдели от местечка, но в целом атмосфера нам даже понравилась.

Номера на этаже располагались по три, и расположены они были удаленно друг от друга. Ни одного человека за это время мы не встретили, тишина стояла гробовая. Номер оказался неожиданно чистый, но потрепанный. Окошко выходило во дворик с глухой кирпичной стеной напротив, заросшей плющом. Под окном был маленький заброшенный садик. Кровать, маленькая душевая с унитазом, старинный шкаф с резьбой в виде цветов, малогабаритный телевизор – все, что мы нашли в номере.

Мы быстро освежились, переоделись и пошли гулять.

Возвращались мы относительно поздно. Дверь в отель оказалась закрыта, пришлось стучать. Потом дверь сама распахнулась, словно кто-то открыл ее изнутри, но мы никого не увидели. На ресепшене горела настольная лампа, но тоже никого не было. Мы отправились в номер по тому темному коридору (свет в нем не горел), и тут я впервые испытала неприятное чувство: эти фотографии светились в темноте, вернее люди на этих снимках еле заметно мерцали, особенно те места, где у них были глаза. Только слабое сияние лампочки у лестницы не давало мне повода закричать и выбежать из отеля. Как только мы подошли к лестнице, лампочка стала мигать, и мне стало мерещиться, что фигуры на витражах ожили.

Короче, муж все это тоже видел, но он почему-то решил, что это такое развлечение для туристов – нагнетание атмосферы.

Опять же царила абсолютная тишина, и реально казалось, что в отеле нет ни одного живого человека.

Глубоко ночью мы проснулись от того, что кто-то мычал за дверью. Ну, то есть мычало не животное, а явно человек, но как-то тоскливо и надрывно. Муж сказал, что это слишком, но не стал ломиться напролом, а сначала позвонил на ресепшн (разумеется, никто не ответил), а затем взял стул и с ним наперевес резко открыл дверь. Там стояла кромешная тьма – свет на этаже вообще не горел. Мы услышали топот убегающих ножек, как будто убежал трехлетний ребенок.

Муж хотел пойти к администратору, но я его уговорила не идти – у нас не было фонаря, а предстояло пересечь лестницу и жуткий коридор. И я была уверена на сто процентов, что на ресепшене никого не будет.

Мы закрылись на ключ. Я направилась в ванную ополоснуть лицо. Когда шла обратно, взгляд упал на замочную скважину, вот тут я завизжала во весь голос: оттуда на меня смотрел белый глаз; я взлетела на кровать и забилась в угол. Муж тоже испугался и не стал открывать дверь, хотя вполне все можно было списать на мои нервы. Он только вставил ключ в скважину.

А дальше выяснилось, что это не мое воображение. Дверь стали дергать с той стороны и пытаться выпихнуть ключ. Из коридора за дверью послышалось какое-то мерзкое ворчание и запахло паленой шерстью. Снова раздалось мычание. Я впала в истерику. Муж стал звонить в полицию, но там с трудом понимали, что он хочет, он только кричал в трубку адрес гостиницы (люди, обязательно выучите хотя бы числительные, когда едете в чужую страну).

Затем в качестве апофеоза этой ночи кто-то постучал в окно. На третьем этаже. Муж в ярости раздернул шторы, но, так как в комнате горел свет, то мы увидели лишь свое отражение, хотя мне показалось, что нечто белое отпрыгнуло вверх. Что-то забегало над нами по крыше – мы слышали звук шагов по жестяному покрытию.

Зазвонил телефон мужа – это были из полиции, они там что-то уточняли. В итоге полицейским пришлось подняться к нам, так как мы наотрез отказались сами выходить из номера. Мы быстро собрались и покинули этот отель, на ресепшене по-прежнему никого не было.

Остаток ночи мы провели в полицейском участке, меня отпаивали кофе. Приглашенный переводчик явно не верил нам, но полицейские как-то по-деловому записали наши показания. Один из тех, кто выезжал на вызов, упомянул вскользь, что они стучались во все номера отеля, но не нашли там ни одного постояльца. Смогли ли они допросить хоть кого-то из администрации гостиницы, мы так и не поняли. Утром нас отпустили и помогли забронировать отель в малостранской части города со скидкой.

Мы не знаем, что это было. Муж считает, что мошенники пугали нас, желая обокрасть, но я помню тот глаз в замочной скважине. Я не забуду этот взгляд, он точно не был человеческим.

В возрасте шести лет со мной произошла крайне жуткая и неприятная история, в прямом смысле сломавшая мне жизнь, но, тем не менее, я вырос таким, какой я есть и не собираюсь о чем-то жалеть. Однако, дело не во мне.