Слова Тамлина удивили Эревиса. Таким испуганным и зацикленным на себе юноша был много лет назад.

— Мы не всегда получаем то, чего хочем, — сказал Кейл. — И речь не только о вас, Тамлин. Речь о городе, о Сембии.

О Магадоне, подумал он, но не сказал этого вслух.

— Нет! — воскликнул Тамлин, ударив кулаком по столу. Вино пролилось из кубка и запятнало стол багрянцем.

— Речь обо мне, потому что это меня повесят, если город возьмут. Не вас. Меня. Понимаете?

Кейл смотрел на Тамлина. Он видел, что юноша оказался на большой глубине и не мог плыть.

— Понимаю, даже слишком. Вы боитесь.

Эти слова заставили Тамлина покраснеть, но он кивнул.

— Что ж, ладно, я боюсь. Я не хочу умирать, — он гневно посмотрел на Кейла. — Но вы не боитесь, не так ли? Конечно нет. Бесстрашный господин Кейл, компетентный господин Кейл, господин Кейл, которого мой отец всегда уважал и любил больше собственного сына, господин Кейл, который обещает спасти человека из йоннской Дыры.

Кейл услышал, как годы копившейся зависти бурлят в его голосе. Он сделал глубокий вдох и спокойно сказал:

— Вы устали, милорд. Вам следует отдохнуть. Утро вечера мудренее.

Тамлин потёр виски.

— Я собираюсь встретиться с Шадовар, господин Кейл. Если они предложат военную помощь, я соглашусь на любые торговые договора, какие они захотят.

— Не нужно этого делать. Им нельзя доверять. Вису Талендару нельзя доверять.

— Почему я не должен доверять Шадовар? — сказал Тамлин, в его голосе слышался нарастающий гнев. — Потому что некоторые из них — шейды? Так вы тоже. Потому что они используют магию теней? Так вы тоже.

Кейл подобрался и встал.

— Разница в том, Тамлин, что я служу вам и через вас — городу. Они — нет.

— А служите ли? — фыркнул Тамлин. — Правда?

Кейл держал свою злость под контролем, но тени выдавали его.

— Я вернусь с Эндреном Корринталем. Поступайте с Шадовар, как знаете. Если я вам понадоблюсь — отправьте мне магическое послание, как сделали это раньше. И, лорд Ускеврен, поймите кое-что. Мне приходилось бояться, за себя, за друзей, за семью. Но я не позволял страху победить себя или повлиять на мои решения.

Тамлин вскипел и дал Эревису знак удалиться.

Кейл развернулся и покинул кабинет, покинул Тамлина, и, собрав свои вещи, покинул Штормовой Предел.

Моя лодка налетела на камни… но как давно это было? Я не знаю. Могли пройти месяцы. Такое чувство, что прошли месяцы. Я знаю только, что должен двигаться к стене. Страхи позади, наступают мне на пятки. Река позволила мне разорвать дистанцию, но не достаточно. Я чувствую их в лесу, преследующих меня.

Потея, задыхаясь, весь в грязи я продираюсь через лес. Ветки хлещут по лицу. Обнажённая кожа покрылась рубцами. Я постоянно спотыкаюсь, но каждый раз встаю и бегу снова. Запах серы такой сильный, что от него не спастись, но я постепенно привык к вони. Я по-прежнему замечаю её, но она больше не беспокоит мои лёгкие.

Позади меня воют страхи, один, другой, третий. Они не знают усталости.

Я карабкаюсь по поросшему деревьями склону… и застываю на месте.

Открытая, поросшая травой равнина простирается передо мной примерно на пятую часть лиги и заканчивается у стены. Я не знал, что я так близко.

На равнине возвышается тёмная конструкция стены, возносящейся к небесам. Тонкие трещины усеивают её поверхность. Из них сочится дым. К моему удивлению, края трещин покрыты льдом.

К стене у самого основания примыкает небольшое каменное здание. Выглядит оно примерно так же, как я представлял себе камеру, в которой очнулся, снаружи. Как и стена, оно сложено из тёмного камня. У него есть единственная дверь без окошка.

Если дверь не заперта, помещение может укрыть меня от страхов и стать местом, где я начну пробивать стену.

И я её пробью. Такова моя задача.

Прямо позади меня снова раздаётся вой страхов. Я слышу, как они несутся через кусты, тяжело дыша и истекая слюной. У меня нет выбора. Я делаю глубокий вдох и бегу по равнине.

Я не успеваю сделать и двадцати шагов, как слышится рёв и из-за линии деревьев позади появляются страхи. Я бросаю лишь один взгляд назад и немедленно об этом жалею.

Сотни чёрных фигур появляются в траве позади меня. Они приближаются.

Кейл пожелал доброго вечера стражникам у ворот, прошёл по дорожке и ступил в темноту проезда Ронселя. В свете уличных факелов на мостовой и стенах танцевали тени. Несколько фургонов гремели по улицам, по тротуарам шли дюжины пешеходов. На лицах каждого было беспокойство. Еды едва хватало, чтобы избежать голода зимой, а весной должна была начаться война.

Кейл подтянул свой ранец. Он проверил своё оружие и свою маску, и вновь поблагодарил Маска за заклятия, что заполняли его разум. Он шёл по улицам до тех пор, пока не увидел безлюдный переулок. Тот, конечно, вонял, как и любой переулок в эти дни. Несмотря на мрачный настрой, Кейл улыбнулся, подумав о просьбе Маска перестать исчезать и возникать в переулках.

— От старых привычек трудно избавиться, — сказал он, притягивая к себе мрак. Он представил себе Путевой Камень — скалистый, облюбованный чайками остров, поднимающийся из синих просторов Внутреннего моря, в центре которого стоял храм, что Маск похитил у Цирика.

После убийства Странника, с тех пор, как умер Джак, Кейл ни разу не возвращался на Путевой Камень. Он знал, что найдёт там служившего Маску Ривена и могилу Джака. Он не помогал хоронить друга — боль тогда была слишком сильна — и сейчас жалел об этом. Он так никогда и не попрощался по-настоящему.

От воспоминаний о хафлинге, о том, каким холодным и безжизненным на руках Кейла он был, Эревиса захлестнула волна эмоций. В горле появился комок. Он проглотил слёзы и полез в поясной кошель — нащупать трубку Джака. Запах трубочного зелья на мгновение стал таким сильным, что Кейл мог поклясться — Джак стоит рядом с ним.

Но это был лишь призрак, воспоминание, растворившееся с порывом ветра. Кейл постарался отпустить своё горе вместе с ним. Ему предстояло сделать дело.

Он потянулся в поисках связи между ночью в Селгонте и ночью на Путевом Камне, нашёл её, и в мгновение ока перешагнул через Внутреннее море.

Он возник около центра острова, прямо у башни. Вдалеке шумел прибой. Воздух был пропитан солью и запахом рыбы.

Башня, серый каменный цилиндр, не запятнанный окнами, на вид совсем не изменилась с тех пор, как он видел её в последний раз, фокусировавшей магическую силу, достаточную, чтобы притянуть из Внешней Тьмы одну из Слёз Селуне. Подъёмный мост был опущен, зияла тёмная арка входа. На обоих стенах арки горели факелы, их пламя колыхалось на ветру. Стражников Кейл не видел. Храм Маска казался заброшенным.

Из темноты входа появилась фигура. Кейл узнал Ривена по осанке и походке, и по двум висевшим на поясе саблям. Вместо привычного багрового плащ на нём был тёмным.

Он не стал приветствовать Ривена, а Ривен не стал приветствовать его. Кейл зашагал по мосту; Ривен пошёл ему навстречу. Кейл был Первым Маска; Ривен был Вторым Маска. Они встретились посередине, окутанные ночью.

— Он сказал мне, что ты идёшь, — произнёс Ривен. — Я ждал.

Как и башня, Ривен, казалось, не изменился с тех пор, как Кейл видел его в последний раз — невысокий, мускулистый и ловкий. Свои длинные чёрные волосы он носил собранными в хвост. Его пустая правая глазница казалась ямой на тёмной коже лица. В чёрной бородке пряталась характерная улыбка и почернелые зубы. На цепи вокруг шеи он носил гладкий чёрный диск — символ Маска.

Кейл не стал тратить время на любезности.

— Мне нужна помощь, Ривен.

Ривен выгнул бровь над своей пустой глазницей.

— Что за помощь?

— Нужно вытащить человека из йоннской Дыры.

Ривен усмехнулся, но потом увидел, что Кейл говорит серьёзно.