«Пустынные земли он превратил в луга, и зеленели они весьма сильно в начале года; трава и пастбища не прекращались ни зимой, ни летом. Он превратил их в загон для коней» — так сообщала одна из ассирийских глиняных табличек об урартском царе Русе I.

Итак, с Кавказа получали ассирийцы коней, от хеттов — опыт, умение воспитывать и тренировать коней, сами же обладали упорством. Оно вознаградилось: ассирийцы сели верхом на лошадь. Сначала ассирийцы были плохими всадниками — на ранних изображениях (IX век до н. э.) мы можем увидеть ассирийцев, очень неуверенно сидящих на конях (как сидят обычно на ослах — ближе к крупу). На более поздних (VII в. до н. э.) мы уже можем видеть всадников, мчащихся во весь опор.

Правда, и потом ассирийская конница была не совершенна — например, воин-стрелок не мог на ходу стрелять из лука. Второй всадник должен был держать лошадь под уздцы, чтоб первый мог выстрелить. И тем не менее конница ассирийцев сыграла огромную роль — именно благодаря ей они начали одерживать очень важные победы.

Это дает основание некоторым ученым считать ассирийцев основателями кавалерии.

Однако есть и другое мнение: впервые сели верхом не ассирийцы, а скифы. Они жили в тех местах, где впервые была приручена лошадь.

Поначалу скифы были скотоводами. По мере увеличения населения в степях, по мере увеличения численности скота все меньше становилось пастбищ в районе постоянного места жительства скотоводов, все труднее становилось с водопоями. И скифы начали переходить с места на место в поисках лучших пастбищ и постепенно превратились в кочевников.

Скифы жили в южнорусских степях. Однако нельзя сказать, чтоб ими не интересовались другие народы. Персидский царь Дарий II в V веке до новой эры с огромным войском (по легенде — до семисот тысяч человек) вторгся в Скифию. Но вынужден был спасаться бегством, хотя скифы ни разу не вступили с персами в серьезное сражение: молниеносно нападали и, не давая персам опомниться, исчезали. И опять: неожиданная атака — и молниеносное исчезновение. И снова…

В IV веке до новой эры сделал попытку покорить Скифию наместник Александра Македонского в Северном Причерноморье Запирон. Но все тридцать тысяч его воинов были уничтожены, и сам наместник погиб вместе с ними.

Однако настало время, когда скифы не только перестали отражать нападения врагов на собственную землю, — они пошли сами в чужие земли. Даже не пошли — хлынули, так будет точнее.

И не было им преград, никто не мог противостоять им. Скифы были непобедимы. А непобедимыми их делали кони.

Кочевники буквально сроднились с конем. Никто не умел так управлять им, как скифы, никто не умел так сидеть на коне, как они. Правда, как считают многие историки, у скифов не было стремян — стремена, судя по находкам, были изобретены только в III–IV веках, хотя другие предполагают, что у скифов уже были ременные или веревочные стремена. Однако если и не было стремян, то скифы все равно мчались, как ветер, внезапно нападали и так же внезапно уходили. Отсутствие стремян лишало всадников возможности пользоваться холодным оружием (чтоб пользоваться саблей, мечом или пикой, необходим упор). Но скифам этого и не нужно было — они осыпали противника тучей стрел, причем стреляли на полном скаку (не то что ассирийцы) и при этом достаточно метко. Мало того — скифы умели стрелять на ходу и обернувшись, поражая из такого положения преследователей. Этот знаменитый «скифский выстрел» впоследствии переняли многие кочевые народы. Но тогда так стрелять могли только скифы.

Внезапность, скорость, маневренность дали скифам лошади, точнее — умение пользоваться лошадьми. Благодаря этому умению скифы победили ассирийцев, захватили всю Переднюю Азию. Это была победа верховой лошади над боевыми колесницами.

И видимо, правы те историки, которые считают, что не ассирийцы, а скифы стали «прародителями» боевой кавалерии. И очевидно, благодаря именно скифам конница быстро распространилась по всему цивилизованному свету. Довольно быстро в ряде стран она стала главным родом войск. Например, у персов, создавших огромную, простирающуюся от Египта до Индии, империю. Причем у персов была так называемая легкая кавалерия. Всадники имели луки, из которых обстреливали противника издали, легкие копья и короткие мечи, которые пускали в ход, приближаясь к противнику.

И так же, как некогда были непобедимы армии, обладавшие колесницами, так же были непобедимы персы, в войсках которых были отличные конники. Персы постоянно усовершенствовали свою конницу и благодаря этому все прочнее укреплялись в Азии. Пришло время, и они решили еще больше расширить границы.

Персидские владыки устремили взгляды на гористую страну на юге Европы — на Грецию. Потом, возможно, персы собирались идти дальше. Но сначала — Греция, тем более что покорить ее, видимо, ничего не стоило — у нее же не было конницы!

Действительно, в Греции конницы не было — разводить лошадей не позволяли природные условия страны. Разводили их лишь в двух областях. И отнюдь не для военных целей.

Правда, отец Александра Македонского Филипп любил лошадей, знал в них толк и хотел, чтобы в его стране тоже были хорошие кони. По его приказу в Македонию с Дона было доставлено двадцать тысяч скифских лошадей. Однако греческий историк Аппиан, живший во втором веке, утверждал, что лошади эти были очень неказисты. «Их вначале трудно разогнать, так что можно отнестись к ним с полным презрением, если увидишь, как их сравнивают с конем фессалийским… но зато они выдерживают какие угодно труды; и тогда можно видеть, как тот борзый, рослый и горячий конь выбивается из сил, а эта малорослая и шелудивая лошаденка сначала перегоняет того, затем оставляет далеко за собой».

Придавал значение коннице и Александр Македонский. Мало того — именно благодаря коннице он сделал свою знаменитую пехоту совершенно неуязвимой для атакующих кавалеристов.

Но главной все-таки стала пехота. И когда персы в V веке до новой эры решили покорить Элладу, они считали, что это будет что-то вроде прогулки: какое сопротивление может оказать армия, не имеющая кавалерии? Дальше — слово Геродоту, описавшему битву при Марафоне.

«Окончив боевое построение, после того как выпало счастливое предзнаменование, афиняне быстрым шагом по данному сигналу устремились на варваров… Поведение афинян персам казалось безумным и даже роковым, так как врагов было немного, и притом они устремились на персов бегом без прикрытия конницы и лучников». И далее: «Афиняне бросились на врагов сомкнутыми рядами врукопашную и бились мужественно. Ведь они первые из эллинов, насколько мне известно, напали на врагов бегом и не устрашились… В этой битве при Марафоне пало около 6400 варваров, афиняне же потеряли 192 человека».

Так впервые за много тысяч лет пешие одержали победу над конными.

Греческие пехотинцы назывались гоплитами. Одетые в панцири, в шлемах, со щитами, они были, так сказать, «тяжелой пехотой». Они имели по два коротких меча, но главным их оружием были копья, разные по длине.

Гоплиты шли в плотном строю, плечом к плечу, растянувшись по фронту на километр, а то и два. За первой шеренгой двигалась вторая, затем — третья и так до семи (иногда до десяти — двенадцати). У каждого воина было копье. У воина первой шеренги — трехметровое. У воина второй — подлиннее. И так далее. Воин последней шеренги имел копье длиной более восьми метров. Это построение называлось фалангой. При приближении противника все воины — от первого до последнего ряда — выставляли вперед копья и вся фаланга ощетинивалась, как огромный еж.

Хорошая выучка, физическая подготовка (а это было необходимо, кроме всего прочего, и потому, что вес вооружения достигал тридцати килограммов), мужество, а возможно, еще и клятва, которую давали воины, — «не покидать товарища, с которым будет идти рядом в бою», помогали греческой пехоте не только противостоять персидской коннице, но и разгромить ее.