- Вот только не надо мне угрожать, - сказал я ему дерзко тогда, помнится. Я парень крепкий был, спортивной гимнастикой занимался, и волейболом, и настольным теннисом, стиляг гонял с их чатанугами. Но когда он это сказал, как-то стало мне неуютно и холодно в спине. Я потом все происшедшее ценой титанических усилий почти забыл, все эти сумасшедшие четырнадцать дней постепенно стерлись, но некий крошечный секундомер где то в потайном кармане моего организма нет-нет, да и тикал. Каждый день все эти пятьдесят три года я просыпался и пару минут лежал, прислушиваясь к себе, не проснулся ли опять мой третий глаз, не свалились ли мне на голову какие -нибудь нежданные гениальности, нам со Стеллой на беду. Вот и дождался, три дня назад. Писать я об этом не буду, во-первых, сам не уверен, во-вторых, похоже все на бред этих сумасшедших уфологов, экстрасенсов, кликуш разных полоумных, которых я на дух не переношу. Но если вскорости появится Архипов, значит, прав я, и, выходит, довели мы все-таки колыбель нашу до ручки. Значит, так тому и быть, давно я подозревал, только не верил, что свидетелем стану. Вернее, уже не стану. Что-то сумбур у меня в голове, неужели боюсь? Нужно отвлечься, о чем- нибудь другом написать.

С Романом Камбековым, гидроакустиком, мы подружились, часто ездили тремя семьями отдыхать на автомобилях по "Большому кругу" (это Борис придумал) - Эстония, Латвия, Литва, Белоруссия и обратно - через Псковщину. Были времена! Тему Карибского кризиса мы тщательно обходили, но как- то у костра, пару лет спустя, после двух полубанок, рассказал нам Ромка под большим секретом, как их в Кремль вызывали на ковер после похода. Как министр обороны Гречко кричал - "Почему всплыли?! Почему не закидали американцев гранатами?!" - Гранатами! - грустно мы посмеялись тогда. - И это министр! Савицкий ему пытался объяснить, что на Кубу они ходили на дизельных подводных лодках, а не на атомных, аккумуляторы шесть часов заряжать надо . "Как не на атомных?!" - закричал маршал страшным голосом. Сдернул с носа очки и так хватил ими по столу, что только брызги полетели. В общем, решили они там наверху никого не поощрять, но и не наказывать, орденов не дали, но и не посадили. А вице-адмирал Сизов так вообще высказался предельно откровенно, дескать, "мы вас живыми и не ждали". И непонятно, что он имел ввиду. За бугром по этому поводу конференция была, рассказывал Роман, там один известный американец Блэнтон заявил газетам, что "парень по фамилии Архипов спас мир от ядерной катастрофы". От меня, значит.

Потом переехал Роман в литовский город Снечкус, который сейчас Висагинас, на атомную станцию, я здесь, в Соловце начал работать, мы еще некоторое время переписывались, потом пошли наши жизни разными путями.

Видимо, теперь Вепрев снова во мне угрозу увидел. И решил действовать превентивно. Судя по всему, опасается он, что я какую-нибудь торпеду опять сдуру выстрелю во благо партии и народа. Ну значит, так тому и быть. Бессонница вот только замучила меня моя старческая, сил нет. Как на пару минут отключусь, так разная чепуха видится. Скалы какие-то, холодина... И как будто голос со мной какой-то разговаривает, спрашивает о чем-то, и самое жуткое, что не поймешь, то ли это один голос, то ли их миллион в унисон звучит. Я еще вспоминал, где я его слышал, этот голос, потом вспомнил - из Ромкиной комнаты, они там со Светланой уединились, а она только старый рок предпочитает, по его рассказам. И вот там овцы блеют, а потом как раз этот мой голос страшный, потусторонний, волосы от него дыбом встают. Может, как раз и внушает он мне что-то, а я потом , как эти, из фильмов, натворю что-нибудь непоправимое. Ладно, прекращаю на этом, буду снасти собирать, завтра на озеро поеду.

***

Лучше будь прост да честен, чем умен и лжив. Софокл

6.

- Ну, что будем с ним делать? - спросил Роман, шлепая кулаком в ладонь и плотоядно оглядывая распростертого прогрессора. Но голове у того, вцепившись в волосы, устроился Коммуникатор и подрагивал хвостом.

- Максик, а скальп долго снимать? Вепрев, прищурившись оглядывал снизу вверх предавших его воинов. - Не нужно поедать нас глазами, уважаемый, - произнес высокий воин. - И не рассчитывайте на помощь, вашу базу мы блокировали. - Но если вы, - добавил низкорослый, - Обещаете вести себя цивилизованно, мы позволим вам беспрепятственно удалиться. И больше никогда не возвращаться. Вы с настоящего момента персона нон-грата, а Земля давно под нашим протекторатом. Вепрев, криво улыбаясь, неловко заворочался, поднялся, он выглядел дико с рыжей шевелюрой Коммуникатора на голове. Палатенко подал знак, кот спрыгнул вниз, оставив красные полосы. Видимо, цепь событий наконец вывела Вепрева из равновесия, уши его пылали рубиновыми кремлевскими звездами,

- Идиоты! - вскричал он. - Вы все, - он обвел присутствующих здоровой рукой, - Идиоты! Дебилы! Он упал в кресло. - Как вы все мне надоели, - земляне, леонидяне, дегрессоры, байкеры, койоты ваши, коты ваши! А я еще на Айзека..., да я ему в ножки...

Вепрев уставился на Корнеева, который мрачно на него посмотрел и отодвинулся дальше по дивану, прижимая к себе глобус. - Сядьте все, прошу вас! Сядьте! Компания расселась на диван и по креслам, кроме габаритного бывшего охранника, который устроился на стуле поближе к дверям, поставив копье между ног. Лицо его немного изменилось, узкие азиатские глаза приняли европейский разрез, посерели, он снял замасленный малахай, обнаружив аккуратную лысину в виде тонзуры. - Как же вам обьяснить?

- А не надо ничего обьяснять! - раздался голос из дверей. В дом ворвалась Стелла Привалова. Такой ее еще никто не видел. Глаза ее метали молнии, волосы разметались. Она вела под руку бледного, но живого Привалова -старшего. Вепрев посмотрел на него без эмоций и устало кивнул головой.

- Дед! Бабушка! - Роман вскочил, опрокинув чашку и блюдце.

Стелла остановилась перед Архиповым, наклонившись и уперев руки в бока.

- Погоди, я с тобой еще разберусь! Сашенька, вот сюда присядь, осторожно. Она подвела Привалова к дивану и помогла ему устроиться. Корнеев смотрел на друга, не отрывая глаз. Привалов поправил очки, тоже узнал Виктора,

- А я был уверен, что ты жив, - негромко воскликнул он. Корнеев поставил шар на стол, они обменялись рукопожатием в четыре руки, затем стали молча глядеть друг на друга, улыбаясь. - Ты знаешь, сколько времени прошло? - спросил Привалов. Корнеев молча кивнул. Стелла подняла сферу и протянула его Привалову.

- Мальчики, успеете наговориться. Саша, вот он, посмотри. Привалов принял глобус, глаза его расширились, он дрожащими руками сменил очки и прищурился. Лицо его вытянулось, челюсть отвалилась, он издал каркающий звук, протянул руку к глобусу, то ли чтобы взять его, то ли оттолкнуть, он пытался что-то сказать, молча разевал рот, обводя присутствующих диким глазами. Все с испугом встали, кроме Вепрева, который безучастно и хмуро смотрел в стол. Глобус вдруг завертелся с бешенной быстротой, у него отлетела треугольная витая медная подставка и с чудовищной силой ударилась о бревенчатую стену, так что дом покачнулся. Раздался равномерный органный звук "Й-у-у-у-у" раскручиваемой детской юлы, резко и сильно запахло чем-то знакомым, уютным, но давно забытым, - запахом первой книжки о Мойдодыре, ароматом детского зубного мятного порошка, карбидом, брошенным в лужу, мандаринами, йодом, лентой пистонов, твердого киселя, горячего асфальта, сжигаемой осенней листвы, пленки "Свемы", и тут шар превратился в красное раскаленное веретено и, прожигая столешницу, шкуры и пол, исчез. - Б-у-у-ул-я-а-а-а! - донесся до застывших от удивления людей крик, а может, им послышалось. Вепрев встал. - Предлагаю всем присутствующим прямо сейчас и очень быстро бежать из этого дома. Через минуту здесь будет очень жарко.