- Как это, думать слова? Что прячется? Мальчик вскочил, сделал стремительный круг, потом сел на одну ногу и стал смотреть в лицо Корнееву. Тому стало жутковато, но он не отвернулся.

- Не знаю, как объяснить. Вот это океан. О-ке-ан. Это по -русски. Но это слово. А внутри у него холод, соль, много-много воды, мертвое и ждет. Смотри.

Мальчик молниеносно собрал что-то вроде матрешки с колесами.

- Вот это океан?

- Да! Ты не понимаешь. Попробуй построить свои сны. И ты тогда поймешь, зачем они. Зачем ты здесь. Вспомнишь.

- Может, лучше пойдем домой, в пещеру? Холодно, и есть хочется. В пещере сейчас ужин. Сегодня, наверное, макароны.

- Ну пойдем, а потом ты попробуешь?

После "ужина" Виктор сел на корягу и стал думать свои сны. Он думал колхоз, мечтал работу, подробно и со вкусом размышлял Вику, подругу Стеллы. При этом он, вспоминая инструкции Пьера, двигал фигуры и ветки, копал канавки. Он рисовал, стирал, рисовал снова. Прошло, наверное, два часа, и он вдруг почувствовал, что у него получается. Начала прослеживаться какая-то непостижимая логика, целостность, стало очевидным, почему пирамида должна стоять именно там и нигде иначе. Он встал, гордо оглядел плоды своих рук и направился к скале, чтобы найти Мальчика и похвастаться. Если бы он обернулся, то увидел бы, как уходит под землю красный, величиной с небоскреб членистый "тараканий ус" за его спиной.

***

Слава богу, что на вранье нет пошлин! Ведь куда бы какое всем было разорение!

Фонвизин Д. И.

4.

Следующий день прошел в рутинных заботах. Светлана составляла учетные регистры, отмахивалась от шефа, воевала с учетом опта и розницы, пила чай с кассиршами и думала о Максиме и о случившемся. Роман в своей каморке обновлял сайт Института НИИЧАВО, вставляя в перечень услуг сезонную скидку на захватывающее однодневное путешествие на хроновелосипеде и думал о Вепреве и о предстоящем. Он боялся. Боялся показаться трусом перед Светланой. Он представлял, как Вепрев идет на него, прихрамывая, плоть на лице обгорела, блестит титановый череп, красный круглый зрачок горит нечеловеческой злобой и упорством, и не убежать от него, и многотонного пресса нет под рукой, а есть мокрый асфальт, застывший в ужасе участковый и зеваки, весело галдящие и снимающие на телефоны, как его хватает за горло и медленно поднимает металлическая клешня. Роман потряс головой, упрямо выдвинул челюсть и продолжил печатать:

Полиходовая темпоральная передача,, собранная на заводах всемирно известного концерна "Хендай", обеспечивает хроновелосипеду абсолютную надежность и служит...

***

Они увидели, как он вышел одним из последних, направился к машине, сел и поехал. Роман опустил забрало и двинулся следом. Вепрев вырулил на Строителей, затем на Ленина. Привалов увидел Светлану и кивнул ей. Поток остановился на красный свет, байкер медленно проехал между машинами, остановился слева от "Авенсиса", возле колеса. Окрошка подкатилась с правой стороны, спустила ноги с подножек и, оттолкнувшись и проехав чуть вперед, задела рулем зеркало японской машины. Пластик вывернулся, зеркало громко лопнуло и повисло на проводах. Вепрев опустил стекло, наклонился и что-то крикнул. Изо всех сил стараясь не смотреть, Роман полез за пазуху, набрал полную грудь воздуха, наклонился и положил "ежа" под заднее колесо. Затем он искоса посмотрел на прогрессора и девушку. Та показывала палец. Романа проехал еще полметра и сунул второго "ежа" под переднее колесо. С него ручьями лил пот, он стал сдавать влево, чтобы сменить ряд. И тут он увидел, как с невероятной быстротой Вепрев перескочил на правое сидение, высунулся наполовину из окна и ударом снизу вверх сшиб шлем с головы Светланы. Та не растерялась и дала по газам, рыжие волосы разметались от ветра, как пламя от факела, она промчалась на красный свет, чудом увернувшись от автобуса. "Ну же, давай за ней, трус, мразь!" - кричал Роман, но не смог заставить себя повернуть ручку газа. Он сидел и смотрел прямо перед собой, окаменев, ощущая сверлящий взгляд справа. Наконец загорелся зеленый, все двинулись, но даже сквозь рев моторов он услышал два негромких хлопка и треск раздавленного шлема.

Окрошка ждала его, как они договаривались, кварталом дальше, возле "Фонтана Молодости".

- Он меня, кажется, узнал, - выдавила О'Крошка. Она тяжело дышала. Они видели, как машина Вепрева спокойно проехала мимо, слегка накренившись на левый бок.

- Черт! - воскликнула девушка. - Смотри, ему хоть бы хны, факин долбанный шит!. - У него "герметик"! - догадался Роман.

- Дураки мы, - произнесла Светлана сквозь зубы. - Он же здесь шпион, у него, наверное, вообще там броня везде. Все, хана, и плана "бэ" у нас нет,

- Подожди, - Роман стал набирать номер на телефоне. - Нашим позвоню, они помогут.

- Смотри! - Светлана схватила его за плечо. Они увидел, как вдоль дороги бежит серый громадный пес, обгоняет машину Вепрева, прыгает и со всего размаха врезается в лобовое стекло. Автомобиль прогрессора резко сдал вправо и, сбив несколько серых бетонных столбиков, остановился. Из под капота пошел пар. Вепрев не торопясь вышел из машины и, достав телефон, медленно и внимательно огляделся. Молодые люди, как подкошенные, пали на скамейку. Далеко впереди люди окружили что-то, лежащее на асфальте. Были слышны выкрики, - А хрен его знает, ЖКХ вроде должны, их обязанность! Люди, ну что вы... Ага, вези сам, вон сколько кровищи, у меня не катафал!. - Вот тебе и план "бэ", - сказал невнятно Роман, его потрясывало. - И не поможем мы ему, - произнесла Светлана - Или побежим? - она посмотрела на Привалова умоляюще, - Может, он еще жив, отвезем в ветклинику! Роман промолчал, стиснув зубы. Они наблюдали издалека, как люди, положив на дерюгу, оттащили тело на обочину, накрыли и разошлись. Подьехал эвакуатор, было видно, как Вепрев ругается с водителем, лезет во внутренний карман, машет какой- то красной книжицей. Водитель, упрямо качая головой, погрузил помятый, без бампера и переднего стекла, автомобиль и уехал. Светлана и Роман проехали по параллельной улочке, догнали грузовик, сопроводили до стоянки, позвонили Максиму, поехали обратно по Ленина и стали свидетелем начала разборки байкеров с прогрессором. Они его окружили вчетвером, Медведь опять натягивал перчатки, а это означало, что через час Вепрев к своей машине вряд ли доберется, может быть, к утру только, после перевязки.

***

Последний мемуар Александра Привалова.

Первый день я ругался, угрожал, чуть не в драку лез, потом смирился, куда денешься с подводной лодки, правильно? Мне рассказали, что у меня было целевое направление, в штабе знали, кто я и на что способен и послали персональный запрос. И шеф, негодяй, все знал. На второй день я опять подписал кучу бумаг, и вечером после ужина меня посвятили в подводники. Для этого нужно было "породниться с океаном и железом", поэтому для начала меня заставили выпить плафон забортной воды грамм в триста, это я осилил. Следующий дикий ритуал заключался в "целовании кувалды", меня им пугали еще с утра. Я весь извелся в тревожном ожидании. Я думал, это иносказание какое-нибудь или нужно будет почтительно приложится к адмиральскому булатному боевому молоту в ножнах и кистях. Или, не дай бог, на судне был какой-нибудь громила-дизельщик с позывным "Кувалда" и мне нужно будет его облобызать. Особо настораживала фраза "не боись, без солидола". Однако ребята на самом деле подцепили настоящую огромную кувалду с красной ручкой и раскачали ее. А у меня тогда зубы были молодые, ровные, крепкие я ими всегда гордился, жилы перекусывал. Смотрел я на эту кувалду, смотрел, потом вспомнил из физики, что является последней фазой движения летящего груза, изловчился и прошел также и это испытание. Все вокруг закричали, меня хлопали по спине, вручили воблу, удостоверение подводника и комплект формы с тельняшкой. Потом мы все пошли в кубрик и выпили по пятьдесят грамм сухого молдавского "Эль Десерт".