— Давайте уже, Хименес, догоняйте его, — сказал я, когда мне это надоело. — делайте что велит вам ваш долг и шило в заднице… Но от клятвы я вас не освобождаю, имейте ввиду.
— Спасибо! — он махнул рукой и поскакал вдогонку уланам.
Мы двинулись пока по дороге. Стояла ночь, и встретить врагов мы не рассчитывали. Ошибка чуть не стоила нам жизней. Хорошо еще, что большой, почти в тысячу человек, отряд шел освещенным факелами и магическими лампадами. Мы увидели его загодя и ушли с дороги. Похоже наше бегство из Фиршес-Гаф было как нельзя более своевременным.
К рассвету мы встали на отдых в лесу. После полудня, совместно решив, что двигаться по дорогам опасно, мы направились на юг, чтобы пройти незамеченными по лесам в предгорьях.
Нам очень повезло, что с нами была Орели и де Фризз. Если бы не она мы бы с первый же день заблудились, а потом сдохли от голода. Ни я, ни Густав, ни Асанте с Карлом не имели ни малейшего понятия о выживании в дикой природе. Да и охоту никто из нас, несмотря на дворянское происхождение, не любил.
Двигались мы вперед крайне медленно. Дорог тут не было, да и напрямую идти было не всегда возможно. Один раз мы встретили дикого гуля, которого без промедления уничтожили. Пару раз ночью приходили призраки и, чуя охранные амулеты, с воем улетали прочь.
Единственный человек в этих дебрях встретился нам неделю спустя. Неопрятный тощий мосластый старик с нечёсаной бородой в грязной рванине вышел к нашему костру, когда уже стемнело. Через его плечо была перекинута тушка молодой косули, а на поясе висела фляга из сушеной тыквы. Косуля была для нас очень актуальна. Днем не удалось никого поймать. Де Фризз и Густав на всякий случай схватились за оружие. Карл сотворил какой-то усложненный вариант заклинания идентификации. На секунду в растерянности замер, потом пожал плечами и развел руками.
— Здрасте, путники! К огню пустите погреться?
— Пустим. Тем более с мясом, — ответил я. — Как зовут тебя?
— Эанатум. — Сказал он. Орели вздрогнула.
— Один пришел?
— Да. Я тут охочусь. Живу один. Решил на огонек заглянуть.
— Карл?
— Ничего, ни амулетов, ни магии. Слегка волшебством дроу отдает и все.
— Я тебя во сне видела! Ты еще говорил смешно, как древние! — вдруг сказала Орели.
— Госпожа, я рад, что ты запомнила меня, — церемонно поклонился Эанатум.
— Присоединяйся, — после раздумий сказал я. Старик был явно непрост, если смог выжить в этих дебрях. — Скажи, а ты можешь провести нас во Фридрихсбург? Мы уже все ноги сбили продираясь по этим чащам.
— В Нин-куд? — он использовал древнее название города, — Как же не довести, доведу, дорогу знаю. Только ночью пойдем, оно так сподручнее будет. — После этого он достал из-за пояса бронзовый нож и начал деловито разделывать косулю.
Мы поужинали. Разговоров было немного. Эанатум интересовался происходящим в мире. О себе же сказал кратко: «давно здесь живу». Ночью мы по очереди сидели в карауле. Старик тоже не спал, а с утра, когда только забрезжил рассвет ушел на охоту, как он сказал.
Днем мы отдыхали. А ночью Эанатум вернулся с несколькими обескровленными кроликами. И мы рискнули. Пошли по его следам. Вскоре мы вышли на какое-то подобие тропы. Деревья расступались перед нами. Сломанные ветви исчезли с пути. Эанатум шел сначала быстрым шагом, затем побежал, да так что мы с трудом успевали за ним рысью. Он поминутно прикладывался к своей фляге, а глаза его, казалось, светились красным. До рассвета было еще далеко, когда он сел без сил у дерева. Кожу мне покалывали иголки, также как когда ко мне прикасалась Орели. Что-то чудесное происходило вокруг, древнее как сам мир. Нам тогда невдомек было, что Эанатум провел нас тропой теней.
— Все, отдыхайте. Отсюда сами доберетесь, — сказал он. Допил последние капли из своей тыквы. — Тут идти пару лиг.
На горизонте действительно было виднелось зарево огней большого города, а внизу, под холмом, на вершину которого мы вышли, располагался хутор.
— Мне нужна пища, — внезапно прорычал старик. Он хищно посмотрел на Асанте и тут же ударил себя по губам.
— У нас есть жареное мясо. — Орели начала копаться в седельной сумке.
— Другая пища, нин-а-ни![36] — прорычал он, побежал по направлению к деревне и почти сразу пропал из виду.
Мы встали лагерем. Эанатум не вернулся, однако свое слово сдержал. Утром мы обошли хутор стороной, а к полудню мы вышли к Фридрихсбургу. Если бы мы заглянули в деревеньку, то смогли бы оценить, во сколько жизней обошлась наша прогулка.
К столице губернии мы пришли как раз вовремя, чтобы увидеть воронку Инферно пожирающую город и яростную, самоубийственную атаку мятежников на демонов. Досматривать, чем закончится дело, у меня желания никакого не было. Как и у остальных. Мы развернулись и галопом отправились обратно к лесу.
Фигуру в небе заметила Асанте. Взор лучницы был острее, чем у орла. Мы остановились, и я шепотом ветра послал сообщение: «Святой отец! Спуститесь с неба к верным сынам Таира!» Я выпустил в небо сигнальный огонек. К нашей радости, инквизитор сложил крылья Мардука и соколом упал перед нами затормозив лишь в самый последний момент.
— День добрый, отец Отто!
— Здравствуй, сын мой.
Я спустился с лошади и пожал его закованную в латную рукавицу ладонь. Вид святого воина в зачарованном полном доспехе, с двумя громовыми топорам и штурмовым посохом за спиной успокаивал меня.
— Дети мои, мы должны как можно быстрее уходить.
— Знаем, отче, — ответил я.
Он не без помощи Вильгельма и Карла взгромоздился на запасную лошадь, и мы отправились дальше. К вечеру мы оказались на расстоянии лиг шести от Фридрихсбурга и только тогда остановились на отдых.
— Что там случилось отче, и почему вы покинули поле боя? — Спросил Густаф уплетая остатки косули.
— Если вы намекаете, что я сбежал, то вы ошибаетесь. Это скорее вы поступили бы так. — рыкнул на него оберквизитор. По дороге, во время коротких передышек я обрисовал ему наши приключения. — Великий инквизитор указал мне примерное место, откуда исходил прорыв. А император за несколько минут до этого сообщил об открытых вратах Инанны в мир демонов по кристаллу связи. Я должен найти их пока не стало слишком поздно. Установить маяк, дабы мои братья смогли обрушить на это место святое пламя.
Пальцы Орели впились в мою руку.
— Я не вернусь туда, — в трансе шептала она. Отто Кац пристально смотрел на бистаа. А затем сотворил какое-то заклятье, и она пришла в себя.
— Это все-таки, одержимость каким-то древним духом, — сказал инквизитор.
— Я так и думал!
— Очевидно этот дух, хотя и имеет отношение темной магии, не желает зла. Но тебе следует быть осторожным с ней.
Именно в это время к нашему костру вышел и темноты леса Эанатум с двумя фазанами в руках. Увидев Отто, он взвыл и бросился наутек.
— Именем Мардука, стой кровопийца! — вампир оказался в клетке, сотканной из лучей света.
Эанатум скрючился от боли. Попытался уйти в тень и не смог.
— Я же приказ вашего лугаля исполняю, человек света, пощади! Он приказал мне хранить от опасностей Нин Энлиль-гим нам тар-тар-ре!
— Ее? — Отто Кац показал на Орели. Эанатум кивнул.
— Убирайся. И что бы я больше не видел тебя на земле империи. Испепелю. Ты свободен от приказа.
Клетка спала, у-и-на-э-наг исчез.
— Так он был вампиром? — с ужасом в голосе спросила Асанте.
— Да, худшей из разновидностей, — ответил Отто.
— Отче, а что значит Нин Энлиль-гим нам тар-тар-ре? — просил Карл.
— Не все тайны стоит знать неподготовленному уму, — сказал святой отец.
В моей голове с бешенной скоростью вертелись мысли. Орели это Инанна? Этот дух живет в ней? Но откуда? Как? Все сходилось. Погибла она или нет во время битвы с Ню'раа при Ниппуре никто не знает. Но неужели ее дух скитался столько времени по миру, переселяясь из тела в тело?
— Отче, как? — спросил я.