Положения ч. 1 ст. 237 УПК не исключают – по своему конституционно—правовому смыслу в их взаимосвязи – правомочие суда по ходатайству стороны или по собственной инициативе возвратить дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в случаях существенных нарушений уголовно—процессуального закона, не устранимых в судебном производстве, если возвращение дела прокурору не связано с восполнением неполноты произведенного дознания или предварительного следствия. Придание иного смысла указанным положениям уголовно—процессуального закона неправомерно ограничивало бы право на судебную защиту, на доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба (ч. 1 и 2 ст. 46, ст. 52, ч. 3 ст. 55 Конституции), а также прерогативы суда по осуществлению правосудия и обеспечению им прав и свобод человека и гражданина (ч. 1 и 2 ст. 18; ст. 118 Конституции).
Между тем положение ч. 4 ст. 237 УПК, не позволяющее осуществлять необходимые для устранения обнаруженных нарушений следственные и иные процессуальные действия, исключает какое бы то ни было эффективное восстановление нарушенных прав участников судопроизводства не только допустившими эти нарушения органами расследования, но и при последующем разбирательстве дела судом, что не согласуется с требованиями независимого, беспристрастного и справедливого осуществления правосудия, вытекающими, в частности, из ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, по смыслу которой каждому, в том числе обвиняемому и потерпевшему, при определении его прав и обязанностей должны обеспечиваться гарантии справедливого правосудия. В системе действующих уголовно—процессуальных норм это означает нарушение ч. 1 ст. 45, ч. 1 и 2 ст. 46 и ст. 52 Конституции и не согласуется также с требованиями ее ст. 18, 49, 50 и 118 (ч. 1 и 2).
Неконституционна ч. 7 ст. 236 УПК, не допускающая обжалование в кассационном порядке вынесенного по итогам предварительного слушания решения суда о приостановлении производства по делу, «поскольку тем самым объективно создаются препятствия для дальнейшего движения дела, а невозможность их обжалования порождает опасность неоправданной и незаконной задержки в принятии решения по делу и нарушения прав граждан, судебная защита которых в дальнейшем не может быть обеспечена или не может привести к эффективному их восстановлению».
В резолютивной части постановления указано:
– содержащиеся в ч. 1 ст. 237 УПК положения по своему конституционно—правовому смыслу в системе норм не исключают правомочие суда по ходатайству стороны или по собственной инициативе возвратить дело прокурору для устранения препятствий к его рассмотрению судом во всех случаях, когда в досудебном производстве были допущены существенные нарушения закона, не устранимые в судебном производстве, если возвращение дела не связано с восполнением неполноты произведенного дознания или предварительного следствия;
– неконституционны ч. 4 ст. 237 УПК и ч. 7 ст. 236 УПК, исключающие обжалование вынесенного по итогам предварительного слушания постановления суда о приостановлении производства по делу, не имеют юридической силы с момента принятия и не подлежат применению.
В третий раз положения ст. 237 УПК были предметом конституционного производства в Определении КС РФ от 02.02.2006 № 57–О «Об отказе в принятии к рассмотрению запроса Всеволожского городского суда Ленинградской области о проверке конституционности частей второй и пятой статьи 237 Уголовно—процессуального кодекса Российской Федерации».[55]
Постановлением судьи Всеволжского городского суда Ленинградской области от 24 мая 2005 г. уголовное дело в отношении гражданина А. С. Харькова было возвращено прокурору для устранения нарушений уголовно—процессуального законодательства, которые выразились в том, что в постановлении о возбуждении данного уголовного дела не указано, кем оно вынесено, предварительное следствие проведено следователем без принятия дела к своему производству, в результате чего доказательства, положенные в основу обвинительного заключения, не могли быть признаны судом допустимыми; кроме того, в обвинительном заключении не указаны сведения о судимости обвиняемого.
Следователь принял уголовное дело к производству, срок предварительного следствия по нему был продлен на три месяца, в течение которых производились следственные действия, направленные на повторное собирание доказательств, в том числе допросы потерпевшей и свидетелей, судебно—медицинская экспертиза. 31 августа 2005 г. уголовное дело с утвержденным прокурором обвинительным заключением вновь поступило на рассмотрение во Всеволожский городской суд Ленинградской области.
Судья, принявший уголовное дело А. С. Харькова к производству, полагая, что он не вправе проводить по нему судебное разбирательство, поскольку приведенные в обвинительном заключении доказательства получены в результате следственных действий, проводившихся по истечении пяти суток, которые были определены судом на основании ст. 237 УПК для устранения допущенных при производстве предварительного следствия нарушений закона, приостановил производство по делу и обратился в КС РФ с запросом о проверке конституционности ч. 2 и 5 ст. 237 УПК.
По мнению заявителя, оспариваемые законоположения, обязывающие прокурора обеспечить по возвращенному ему уголовному делу устранение процессуальных нарушений, являющихся препятствием для рассмотрения этого дела судом, в течение пяти суток и признающие недопустимыми доказательства, полученные по истечении указанного процессуального срока, препятствуют реализации участниками уголовного судопроизводства прав, гарантированных им ч. 1 ст. 45, ч. 1 ст. 46 и ст. 53 Конституции.
КС РФ подтвердил полномочие суда общей юрисдикции при осуществлении производства по уголовному делу по ходатайству стороны или по собственной инициативе возвращать дело прокурору в случаях, когда в досудебном производстве допущены существенные неустранимые в судебном производстве нарушения уголовно—процессуального закона, которые влекут лишение или стеснение гарантируемых законом прав участников уголовного судопроизводства, являются препятствием для рассмотрения уголовного дела, исключая возможность реализации судом возложенной на него Конституцией функции осуществления правосудия.
КС РФ признал, что возвращение судом уголовного дела прокурору в случаях выявления допущенных в ходе досудебного производства существенных процессуальных нарушений имеет целью приведение процедуры предварительного расследования в соответствие с требованиями, установленными в уголовно—процессуальном законе, с тем чтобы – после устранения выявленных нарушений и предоставления участникам уголовного судопроизводства возможности реализовать соответствующие права – вновь направить дело в суд для рассмотрения по существу и принятия решения, благодаря чему обеспечиваются гарантированные Конституцией, ее ст. 46 и 52, право каждого, в том числе обвиняемого, на судебную защиту и право потерпевшего на доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба.
Признав ч. 4 ст. 237 УПК, не позволявшую осуществлять необходимые для этого следственные и иные процессуальные действия, не соответствующей Конституции, КС РФ указал, что недопустимость осуществления таких действий лишала бы смысла возвращение уголовного дела прокурору и не позволяла бы восстановить нарушенные права и законные интересы участников уголовного судопроизводства, лишив их реальной судебной защиты. По смыслу приведенных правовых позиций, на случаи возвращения судом уголовного дела прокурору по основанию, связанному с необходимостью устранения существенных не устранимых в судебном производстве нарушений закона, требование о соблюдении пятидневного срока, в течение которого прокурор обязан обеспечить устранение иных, указанных в ч. 1 ст. 237 УПК препятствий к рассмотрению уголовного дела судом, распространяться не может. При этом, однако, возвращение в такого рода случаях уголовного дела прокурору с последующим проведением по нему необходимых процессуальных действий не должно быть связано с решением задачи восполнения неполноты произведенного дознания или предварительного следствия в качестве самостоятельной задачи.
