Гражданское законодательство рассматривает в качестве информации о счетах и вкладах граждан сведения о наличии счета (вклада) в конкретной кредитной организации, о владельце счета, о произведенных операциях по счету. Такие сведения содержатся в первичных документах (платежные поручения и т. п.), кассовых документах, различных ведомостях, выписках со счетов, причем в выписке из корреспондентского счета отражаются сведения в отношении всех клиентов банка за определенный период времени по всем операциям банка (порядковый номер операции, сальдо по счету, номер счета клиента, суммы платежа, ссылки на платежное поручение). Поскольку сведения о вкладах и счетах граждан в банках представляют собой информацию персонального характера, законодатель установил специальный правовой режим банковской тайны: в соответствии с п. 1 ст. 857 ГК банки гарантируют тайну банковского счета и банковского вклада, операций по счету и сведений о клиенте.
Таким образом, выемка документов, содержащих информацию о вкладах и счетах в банках и иных кредитных организациях, которая осуществляется в рамках следственных действий, проводимых в ходе уголовного судопроизводства, допустима, если эта информация имеет непосредственное отношение к обстоятельствам конкретного уголовного дела; выемка документов не должна приводить к получению сводной информации о всех клиентах банка; вынося постановление о возбуждении перед судом ходатайства о производстве выемки или обыска с целью изъятия документов о вкладах и счетах в банке или иной кредитной организации, следователь не вправе запрашивать информацию о счетах и вкладах, если такая информация не связана с необходимостью установления обстоятельств, значимых для расследования по конкретному уголовному делу, а кредитные организации, в свою очередь, не обязаны в этих случаях передавать органам следствия соответствующую информацию.
Конституция гарантирует каждому право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну (ч. 1 ст. 23) и запрещает сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия (ч. 1 ст. 24).
Из указанных конституционных гарантий следует, как ранее указывал КС РФ в Постановлении от 14.05.2003 № 8–П «По делу о проверке конституционности пункта 2 статьи 14 Федерального закона „О судебных приставах“ в связи с запросом Лангепасского городского суда Ханты—Мансийского автономного округа»,[15] право каждого на сохранение в тайне сведений о его банковских счетах и банковских вкладах и иных сведений, виды и объем которых устанавливаются законом, и соответствующая обязанность государства обеспечивать это право, а также обязанность банков, иных кредитных организаций хранить банковскую тайну.
Банковская тайна, включающая тайну банковского счета и банковского вклада, сведений об операциях по счету и о клиентах кредитной организации, означает защиту банком в силу требования закона сведений, разглашение которых может нарушить права клиента. Будучи по своей природе и назначению публично—частным правовым институтом, она служит как обеспечению условий для эффективного функционирования банковской системы и гражданского оборота, основанного на свободе его участников, так и гарантированию основных прав граждан и защищаемых Конституцией интересов физических и юридических лиц.
Отступления от банковской тайны могут допускаться только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства, и лишь на основе федерального закона, каковым, в частности, является УПК, предусматривающий возможность выемки в ходе производства по уголовному делу предметов и документов, содержащих информацию о вкладах и счетах в банках и иных кредитных организациях.
В целях защиты прав и законных интересов граждан и юридических лиц в связи с нарушением банковской тайны УПК устанавливает в п. 7 ч. 2 ст. 29 и ч. 4 ст. 183, что соответствующие действия осуществляются органами расследования лишь на основании судебного решения с соблюдением предписаний ст. 165 УПК (за исключением случаев, предусмотренных в ее ч. 5).
Требование о производстве выемки предметов и документов, содержащих информацию о вкладах и счетах граждан в банках и иных кредитных организациях, только на основании судебного решения обусловлено не особенностями проводимого в этих целях одноименного следственного действия, а специфическим характером содержащейся в изымаемых предметах и документах информации. Судебное решение в подобных случаях принимается вне зависимости от того, оформляется их изъятие как результат выемки, проводимой в порядке ст. 183 УПК, или как результат какого—либо иного следственного действия (в том числе обыска), направленного на обнаружение и изъятие именно таких предметов и документов.
Отсутствие в ст. 182 УПК прямого указания на необходимость вынесения судебного решения о производстве обыска с целью изъятия (выемки) предметов и документов, содержащих информацию о вкладах и счетах в банках и иных кредитных организациях, не означает, что ею устанавливается иной, нежели предусмотренный п. 7 ч. 2 ст. 29 УПК, порядок выемки и изъятия предметов и документов и допускается возможность отступления от содержащегося в нем предписания со стороны следователя, прокурора и суда при применении ими ст. 182 УПК.
Таким образом, нет оснований утверждать, что ч. 2 и 4 ст. 182 УПК нарушают гарантируемые права как банков и иных кредитных организаций, так и граждан, являющихся их клиентами, а потому жалоба ОАО «Универсальный коммерческий банк „Эра“» не может быть принята КС РФ к рассмотрению.
Исходя из изложенного КС РФ определил, что положения ч. 2 и 4 ст. 182 УПК в системе действующего уголовно—процессуального регулирования предполагают необходимость принятия судебного решения о выемке и изъятии путем проведения обыска предметов и документов, содержащих информацию о вкладах и счетах в банках и иных кредитных организациях.
10 июля 2004 г. на основании постановления следователя прокуратуры г. Москвы в рамках расследования уголовного дела, возбужденного по факту преднамеренного банкротства государственного унитарного предприятия «Главное агентство воздушных сообщений гражданской авиации», была произведена выемка сервера ООО «Аудиторская фирма „АристаЛюКС“», который содержал сведения об операциях этого агентства и иных аудируемых фирмой лиц. Суд общей юрисдикции отказал в удовлетворении жалобы заявителя на действия сотрудников прокуратуры, а его кассационная и надзорные жалобы на соответствующее решение суда отклонены.
ООО «Аудиторская фирма „АристаЛюКС“» оспорило конституционность находящихся в нормативном единстве положений ст. 7 «Законность при производстве уголовного дела» и ст. 75 «Недопустимые доказательства» УПК, предусматривающих, что нарушение норм данного Кодекса судом, прокурором, следователем, органом дознания или дознавателем в ходе уголовного судопроизводства влечет признание полученных доказательств недопустимыми, а также ч. 3 ст. 183 «Основания и порядок проведения выемки» УПК, согласно которой выемка предметов и документов, содержащих государственную или иную охраняемую федеральным законом тайну, производится с санкции прокурора.
По мнению заявителя, оспариваемые им нормы противоречат статьям 8, 23, 24, 34 и 35 Конституции, поскольку допускают – в силу приоритета УПК перед другими законами, в том числе перед Федеральным законом «Об аудиторской деятельности», – возможность выемки предметов и документов, содержащих государственную или иную охраняемую федеральным законом тайну, в частности аудиторскую, с санкции прокурора, без судебного решения, и нарушают тем самым право каждого на свободное использование своего имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности, реализация которого возможна лишь при гарантированности свободы экономической деятельности как одной из основ конституционного строя РФ, а также право каждого на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых и телеграфных сообщений, ограничение которого допускается только на основании судебного решения.
