В те дни состоялось также собрание партийного актива эскадры. На нем с «Живучего» присутствовали шесть коммунистов. Делегацию возглавлял новый замполит старший лейтенант Ф. В. Лысый, назначенный вместо капитан–лейтенанта Е. А. Фомина, который убыл в распоряжение отдела кадров. Временно обязанности парторга корабля исполнял я.

Задачи коммунистам кораблей поставил начальник штаба эскадры капитан 1–го ранга А. М. Румянцев:

— В Баренцевом море рыщут вражеские подводные лодки. Немецко–фашистские пираты изыскивают все новые и новые способы борьбы на море, прибегают к самым крайним, подлым средствам. Обстановка требует величайшего напряжения. И, несмотря на это, мы должны в ближайшее время очистить Баренцево море от немцев и полностью обезопасить коммуникации. Из этого и должны исходить в своей работе партийные организации кораблей[88].

В конце марта вышел из ремонта «Жесткий», и встал на текущий ремонт «Живучий». Но перед тем был тяжелый боевой поход.

Беломорскую группу союзного конвоя эскортировали пятнадцать противолодочных кораблей, в их числе пять эсминцев — «Карл Либкнехт», «Урицкий», «Живучий», «Жесткий» и «Дерзкий». Разведка сообщила, что вдоль побережья по курсу конвоя развернуто четырнадцать подводных лодок противника. На каждый корабль ПЛО приходилась одна субмарина. Такое соотношение сил было явно не в нашу пользу. Враг имел и другие преимущества — заблаговременный выбор позиции для атаки и скрытность. Тем не менее попытки гитлеровцев прорваться к охраняемым транспортам не имели успеха. Все транспорты были отконвоированы в Архангельск в целости и сохранности.

Вернувшись в Кольский залив, мы с огорчением узнали, что Мурманская группа союзного конвоя, обеспечиваемая английскими эскортными кораблями, понесла потери. В 8 милях от мыса Териберский был торпедирован транспорт «Хорейс Бушнел», а в районе Кильдина потоплены английский шлюп «Лапуинг» и американский транспорт «Томас Дюнальдсон».

За три месяца нового года «Живучий» 31 раз выходил в море для конвоирования транспортов и поиска вражеских подводных лодок. Эсминец прошел 8345 миль, затратив на боевые действия 693 часа[89].

С фронтов продолжали поступать радостные вести. Советские войска вели бои на ближних подступах к Берлину. Несмотря на это, подводные лодки Деница продолжали активно действовать на наших коммуникациях. 21 апреля они атаковали конвой, шедший из Линахамари в Кольский залив. В охранении транспортов находились эсминцы «Дерзкий», «Жесткий», «Достойный» и «Карл Либкнехт», а также несколько «больших охотников», торпедных катеров и два норвежских тральщика.

После выхода из Линахамари корабли охранения обнаружили и расстреляли пять плавающих мин. Командир конвоя капитан 1–го ранга Румянцев с борта «Карла Либкнехта» дал приказание усилить наблюдение за морем, так как накануне в этом районе отмечалась большая активность вражеских подводных лодок.

Было пройдено около трети пути, когда акустики «Жесткого» обнаружили противника, проникшего через первую завесу охранения. Эсминец и «большой охотник» сбросили на врага глубинные бомбы и сорвали его атаку. У Цып–Наволока вражеским лодкам удалось проникнуть внутрь охранения и повредить норвежский транспорт «Идефиорд» и наше судно «Онега».

Командир конвоя приказал двум эсминцам взять поврежденные суда на буксир. Угроза нависла и над флагманским кораблем. Минеры «Карла Либкнехта» увидели две торпеды, идущие прямо на корабль.

— Самый полный вперед! — скомандовал командир корабля капитан–лейтенант К. Д. Старицын.

Корабль рванулся вперед. Вражеские торпеды прошли в 20–30 метрах за кормой. Ориентируясь по направлению следа торпед, «Карл Либкнехт» пробомбил участок, где предположительно находился враг. После взрывов второй серии глубинных бомб из воды показались два перископа, затем разрушенная рубка и, наконец, корма. Комендоры носового орудия прямой наводкой расстреляли пирата, которым, как выяснилось позже, оказалась лодка «U-286»[90].

Еще шесть раз гитлеровцы атаковывали конвой, но больше успеха не имели. В конце перехода «Достойный», атакуя вражескую лодку, удачно накрыл ее на четвертом заходе глубинными бомбами.

В оставшиеся до окончания войны дни эсминцы трижды выходили на эскортирование союзных транспортов, следовавших в обоих направлениях. Ни один транспорт, ни один корабль охранения больше не пострадал. Не повезло только британскому корвету «Гудалл». Производя 29 апреля поиск на подходах к Кольскому заливу перед отправлением союзного конвоя «RA-66», корвет был торпедирован неприятельской лодкой и затонул.

Это была последняя жертва войны в Баренцевом море. 2 мая на кораблях эскадры прошли митинги, посвященные взятию советскими войсками Берлина. Со дня на день ожидалось сообщение об окончании войны. 7 мая немцы прекратили бои на западном фронте, но продолжали оказывать яростное сопротивление наступающим советским войскам на востоке.

На улицах Мурманска днем 8 мая можно было встретить группки подвыпивших американских моряков с прибывших транспортов. Они были возбуждены, восторженно останавливали прохожих, восклицали: «Финиш воо! Финиш воо!»[91]. Ночью с «Либерти» пускали сигнальные ракеты, стреляли из пушек. Американцы торопились праздновать Победу.

На эскадре в ту ночь не спали. В 2 часа 45 минут поступило правительственное сообщение о безоговорочной капитуляции гитлеровской Германии и повсеместном прекращении боевых действий.

На палубах кораблей по «Большому сбору» в парадной форме при орденах и медалях выстроились ликующие краснофлотцы, старшины, офицеры. Это было незабываемое зрелище — митинг в три часа ночи.

А утром в 8 часов состоялся торжественный подъем Военно–морского флага. Гирлянды флагов расцвечивания протянулись над палубами и надстройками.

На рейде и на берегу — всюду слышалась музыка, всюду радовались и веселились люди. В полдень береговые батареи и корабли произвели салют.

В воскресенье, 13 мая в честь Победы в Кольском заливе состоялся парад кораблей Северного флота.

Торжественную церемонию открыли торпедные катера, за ними шли тральщики и «большие охотники».

В четком строю прошли эскадренные миноносцы. «Живучего» среди них не было. С разобранными механизмами он стоял на приколе. Но многие члены экипажа эсминца наблюдали за торжеством с берега. Завершили прохождение подводные лодки. Парад явился демонстрацией несокрушимой силы Северного флота, который вместе со всей страной праздновал Победу.

Душа ликовала, когда боевые корабли, оставляя за собой вспененные буруны, один за другим гордо проходили по заливу. На боевых рубках многих из них красовались цифры, обозначавшие число потопленных немецких кораблей и подводных лодок.

Прошло много лет с тех пор, как окончилась война, корабли, принятые нами во временное пользование, давно возвращены союзникам. Члены экипажей «шипов» получили назначение на другие корабли. Многие сослуживцы вскоре демобилизовались и разъехались по домам.

Работая над книгой, я вначале разыскал боевых друзей с эсминца «Живучий». Хотелось узнать, как сложилась их судьба, помнят ли суровое Баренцево море...

Встреча состоялась в Ленинграде накануне 30–летия Великой Победы. Найти удалось двенадцать человек.

Читатель может представить, какая это была встреча. Объятия, поцелуи, радостные возгласы... Все очень изменились и не сразу могли узнать друг друга. Вначале было трудно разобрать, кто и что говорит, — говорили все одновременно.

Когда расселись за длинным столом в уютном зале гостиницы «Советская», Н. И. Никольский предложил:

— Пусть каждый расскажет, как жил, чем занимался после войны.

Это был своеобразный отчет перед боевыми друзьями, перед бывшим командиром корабля Н. Д. Рябченко. Вот его краткая запись.