Ночью по велению темных сил обитающих в тени Рэвула опустился непроглядный туман. Понимая, что этот туман неспроста на стенах города удвоили охрану. Стражники множеством факелов осветили стены, лучами световых кристаллов разогнали туман с внешней стороны. В темноте он видел лишь сияние ее артэнсферы. Будто в мире для него больше не осталось ничего кроме этого манящего света среди темноты.
У самой городской стены еще много лет назад начали прорастать несколько деревьев. Артэоны удивились этому чуду и дали ему жизнь. Деревья не погибли и вымахали размером выше стен. Никакой опасности в этом никто не видел. Только городская охрана чтобы не лишать жителей живого чуда на всякий случай полностью заминировала все эти 'чудесные' деревья и территорию вокруг них. Потом чтобы не допустить случайной детонации обработав их кроны отпугивающими птиц и насекомых феромонами. От чего зеленая хвоя могучих сосен покрылась паутинообразной пленкой.
Движимый своей безумной жаждой, не понимая, что творит, он скрытый густым туманом, избегая прорезающих его лучей световых кристаллов, добрался до стены. Чудовище под личиной бледного, будто мертвого Рэвула, забралось на макушку самой огромной из вымахавших под стеной сосен. В помогающем ему тумане насланном темными силами и Духом Таргнером, взрывчатка вокруг деревьев и на них, не сработала. Дождавшись пока пройдет следующий по маршруту стражник он перепрыгнул через стену. Помогающий ему туман, обвив своими объятиями, смягчил падение. Он приземлился среди рядов катапульт с внутренней стороны стены. Дальше стояли военные палатки гарнизона местных ополченцев и рядом с ними стрельбище, где истыканные стрелами стояли соломенные пугала, имитирующие цели. Теперь его ничего не отделяло от манящего света той единственной артэнсферы, сияющей откуда-то свысока, почти с верхушки города обвившего ствол огромного дерева. Скрываясь от снующих туда-сюда стражников, он выбрался из гарнизона и проник в город. Дух, хранящий этих артэонов зная, что за этим монстром стоит Таргнер, решил не связываться с этим обезумившим себе подобным психопатом. Во избежание более крупных жертв и непоправимой катастрофы, которую предвещал их конфликт с Таргнером, здешний Дух разумно смирился с проникновением 'таргнеровского чудовища' на свою территорию, надеясь на то, что и дети его разумно его поймут и серьезно не осудят.
Он своим ходом по пересечению подвесных мостиков и лестниц, через дорожки вдоль огромных ветвей, укрываясь от гуляющей ночью молодежи, взобрался на самый верх города нагроможденного под кроной огромного дерева. В итоге он оказался вблизи белого двухэтажного дома на самом краю одной из жилых платформ на большой высоте. Близость заветного сияния той самой артэнсферы способной принести успокоение и спасение от боли заставила его сердце замереть. Видя сияние вне стен, движимый им как маяком во мраке, через окно он забрался в дом. Его жертва мирно спала в своей спальне на втором этаже. Со сноровкой серийного маньяка не отдавая себе разумного отчета в действиях, движимый лишь безумием он тихо прокрался на второй этаж мирно спящего дома. Проникнув в ее комнату ослепленный манящим сиянием он, не раздумывая, ударом рукояти меча по голове лишил девушку сознания. Взвалив на плечо ее теплое от сна тело, в одной ночной рубашке, он вышел из комнаты. В темном коридоре он столкнулся с ее маленьким братом, проснувшимся от шума в комнате сестры. Обезумившее чудовище в лице Рэвула замерло в темном коридоре в паре метров от маленького артэона. Мальчик увидел лишь темный силуэт, облаченный в маску из волчьей морды с мечом в руке, держащий его сестру на плече. Перепуганный мальчик, оцепенев от ужаса замер на месте. Поднеся к губам палец, обезумивший Рэвул, жестом велел ему не шуметь и растворился в темном коридоре. Мальчик так и остался, в оцепенении ужаса стоять на месте. С этих дней он никогда уже не будет таким как прежде. До конца жизни он будет твердить что его сестру унесло чудовище с волчьей головой - черный полу волк получеловек, жуткий образ которого никогда не оставит его являясь в ночных кошмарах. Даже несмотря на то, что он артэон, и будет жить в изоляции от травмированных эмоций, под опекой лучших артэонских психологов, ничто не спасет его от ужаса, который поразил его в эту ночь.
Также через окно, выбравшись с телом девушки на улицу, он услышал шепот из тумана подсказавший ему, что делать дальше. Спустившись на несколько уровней ниже по затянутым туманом навесным улицам, он добрался до самой длинной из огромных ветвей дерева-великана. Тем временем пропажу девушки уже обнаружили, город огласила тревожная сирена. В безысходности он сделал, как и предлагали шепчущие из тумана голоса. Огромная ветвь представляла собой что-то вроде здешней аллеи для прогулок. По проложенному тротуару с рядами лавочек и фонарей по бокам аллеи растянувшейся вдоль огромной ветви, он добрался до самого края. Ветвь-аллея выпирала из дерева, останавливаясь на уровне внешней городской стены. Освещенная светом факелов и световых кристаллов в густом тумане хранящая город оборонительная стена находилась почти под краем огромной ветви прямо внизу, отделенная десятками метров головокружительной высоты. С разгона, с огромной высоты, крепко сжав свою жертву в руках, с края огромной ветки он прыгнул в ночную пустоту затянутую туманом. Перелетев через стену, он должен был шлепнуться в паре метров от нее с внешней стороны, учитывая высоту разбившись на смерть. Но помогающий ему густой туман подхватил его и своими потоками тихо приземлил у лесной кромки окружающей город. С жертвой на руках он бросился бежать по ночному затянутому туманом лесу.
Он добежал до того озера где днем сиянием своей артэнсферы его жертва лишила его рассудка. Этот древний ритуал из легенд, сказок и приданий о великих предках из былых времен знали все номаки. Как искусственно созданные существа они не могли утолить свой голод отведенным природой естественным способом. Благодаря силам, действующим в этом мире, номаки сумели сами найти способ насыщения посредствам специального ритуала.
Глухой ночью на берегу затянутого туманом озера задрав ее ночную рубашку, он лезвием меча резанул себе кончик указательного пальца. Водя кровоточащим пальцем, он начертил на ее животе символ из семиугольника внутри с кругом перечеркнутым крестом наподобие буквы 'Х'. Его по-артэонски голубая кровь, сочащаяся из пальца, высыхая на теле жертвы, принимала привычный человеческий красный оттенок. Когда ритуальный символ был начерчен полностью, он снова окрасился в голубой цвет артэонской крови и намертво застыл, будто давно нанесенная краска. Скинув с себя доспех, раздевшись до пояса, посреди своей груди в том месте, где под кожей сияла его зачахшая номосфера, он нанес себе такой же символ. Затем взяв на руки тело девушки, он побрел в воду. Вода в этом ритуале использовалась как связующая материя. В паре метров от берега дно озера ушло из-под ног, на глубине он и ее бессознательное тело зависли в черной воде в паре метров друг от друга. Когда кислород в легких начал заканчиваться из ее тела, через начерченный на животе ярко засверкавший символ начала вытекать сияющая бело-синими переливами энергия ее души. Сияющая переливами расплывающаяся в воде энергия ее души жадно затягивалась номосферой Рэвула через символ на его груди.
Спустя пару минут высасывания жизни из молодой девушки его номосфера насытилась достаточно, голод отпустил его, боль в теле прошла. Сознание снова вернулось к нему. Снова вернувшийся привычный Рэвул оказался в кошмаре наяву. В кромешной ночной темноте озера рядом с телом девушки в белой рубашке без сознания как в невесомости, парившей в черной воде. Ее жизненная энергия все еще продолжала вытекать из тела. Рэвул разрушил свой ритуальный символ, резанув лезвием меча себя по груди в том месте, где он был начерчен. Он прервал этот ужасный ритуал. Задыхаясь, он первым делом вынырнул, отдышался и выкашлял воду из легких. Толком, не понимая, что происходит, Рэвул сразу нырнул за девушкой. Едва не утонув сам, он все же вытащил ее на берег, умудрившись не утопить свой меч в суете в черной воде чудом всунув его в ножны. На туманном берегу сидя возле ее бездыханного тела, он не знал, что делать, как помочь ей. 'Что я натворил! Боги что я натворил!' - в панике твердил он себе. Не зная, что делать, как ей помочь он заметался в истерике. В его памяти всплыли обрывки того как отец откачивал его дядю пьяного провалившегося под лед озера во время охоты. Вспоминая, как отец давил на грудь, пытаясь заставить сердце биться, он начал делать ей подобие искусственного дыхания, но никакого эффекта не наступало. Белая и безжизненная она лежала, не подавая признаков жизни.
