Сейчас на рассвете он брел по полю, наслаждаясь утренней тишиной. Закрывая глаза в тишине, он видел магию. 'Закрывая глаза в тишине, маги не видят темноты. Переставая видеть мир, мы видим силу, переливающуюся всеми цветами радуги. Силу, чьи потоки невидимые глазу простых смертных выходят из наших тел собой, пронизывая все вокруг. Это, переливаясь цветами радуги бесконечным потоком невидимой энергии, из нас проистекает магия. Она проистекает из тел магов как из источников, своими потоками пронизывая все вокруг нас, управляемая нашим разумом дает нам возможность нам влиять на мир. Кто бы, что не говорил, а источником магии могут быть только люди, избранные природой или богом, не знаю, которых в этом мире называют магами.
Ее потоки постоянно струятся из тел магов и наполняют этот мир. Проистекая ее потоки, оседают в пространстве, этот мир тонет в ее невидимом океане. Это вполне реальная осязаемая материя, которая невидна простым смертным. Ее могут видеть только маги, закрывая глаза в полной тишине. Проистекая из наших тел, заполняя пространство вокруг, она дает возможность нам управлять этим миром при помощи фантазии' - старая запись из дневника Фросрея. 'И как человек, такая слабая ничтожная тварь может выстоять перед этой бесконечной силой, фактически стихией и подчинить ее себе? Поэтому темных магов в мире больше чем светлых. Погруженные в океан магической силы открывающей бесконечные возможности мы просто не выдерживаем. Мы ломаемся, теряемся в себе и превращаемся в чудовищ'. Насмотревшись на свою 'радугу', прочувствовав ее течение, открывая глаза снова привыкая к монотонной реальности, Фросрей погружался в тревожные мысли.
В тишине оставшись один, он столкнулся со своими внутренними проблемами. 'Что со мной стало, почему я не могу также преданно служить Армидее как раньше? Куда делось все стремление, инициатива?' - спрашивал он себя. Когда-то давно, вначале его жизни среди артэонов, когда он только сблизился с этими существами, среди них нашел великую красоту и был ослеплен ею, он готов был сделать все, дабы защитить их. Он с энтузиазмом бросался за периметр, помогал войскам и лично участвовал в сражениях. Председательствовал в совете безопасности до Кэлоса, ему предлагали должность командующего и он был в шаге от того чтобы ее занять. 'Выбирая себе путь в жизни нужно идти по нему до конца', - так он всегда говорил себе. Но сейчас он почему-то не может слепо идти по выбранному пути. Нет ни инициативы, ни желания. Вот сейчас, когда его помощь требуется Армидее, ему силой приходится заставлять себя. Хотя раньше он даже задумываться бы не стал. Так что изменилось с тех давних пор, когда он был полон энтузиазма?
Дело в спасении души? Погрузившись в тонкости политики, ради обеспечения безопасности погрязая в крови, массово обрывая жизни врагов преферийских артэонов, он стал терять понимание жизни как высшей ценности. Внутренне и по поступкам он уподобился темным магам. Это испугало. Одумавшись, он решил временно выйти из игры, жить с армидейцами, покровительствовать им, но в запериметриальную политику больше не ввязывался. И тот временный перерыв тянется до сих пор, он так и не может вернуться в военную сферу. Ведь он нужен армидейцам, прежде всего как защитник, просто так живя среди них, он не имеет смысла. Раньше это было нормально, он сидел на совете и лично принимал решения о том, как лучше обессилить, привести в полуразрушенное ослабленное состояние врагов, разрушить их общества изнутри, заставить людей самих убивать друг друга. Сейчас снова со стороны посмотрев на совет, на весь этот аморальный бред, ему стало тошно и неприятно. Мерзкое чувство созревало на душе от созерцания этих садистов считающих мир шахматной доской, не видящих за сухими фразами реальных человеческих жертв и разрушений вытекающих в последствия принимаемых ими решений. Ему было мерзко и неприятно даже думать о том, чтобы снова стать одним из них.
И вот здесь возникает главный вопрос: так почему он тогда не может уйти, вновь стать магом странником? Остаться одним из хранителей Преферии, но только в статусе свободного нейтрального светлого мага? Ведь он уже не служит Армидее как прежде. Но нет, уйти он не может. И причина тому проста и понятна, но он о ней боится даже думать. То, что когда-то безумно привязало его к Армидее, стараниями Духа не отпустит его никогда. И он как ослепший, обожженный великим светом раб будет вечно этому служить.
В итоге все просто. Раз он не может уйти, значит должен продолжать служить Армидее, оставаться полезным для этих артэонов. Идти по выбранному пути, пусть даже через силу. Он должен вернуться к военным делам ну или хотя бы помочь решить сложившийся Ладгарский кризис, иначе введенные туда морские пехотинцы опять могут оказаться под ударом. Убитые солдаты это вдовы и оставленные без отцов маленькие артэоны - проявления зла извне своим проникновением омрачающего внутреннюю артэонскую гармонию, хранить которую было его долгом.
Он никогда не отличался мудростью. Да он сильный маг, но вовсе не мудрый. И как такой лишенный мудрости человек как он оказался едва ли не главным мудрецом в глазах тысяч окружающих - он постоянно спрашивал себя. Его всегда сковывало довольно примитивное мышление, основанное на стереотипах и собственных заблуждениях. Он не был склонен к рассуждениям и просто принимал свои мысли за истину, ставил перед собой цель и стремился к ней как к единственной верной, не желая слушать никого вокруг. Порой он совершал серьезные ошибки, но редко когда серьезно переживал по поводу них. За такую излишнюю самоуверенность и нежелание рассуждать, пытаться слышать окружающих он постоянно подвергался критике от всех своих наставников. Хорошие наставники - учителя окружающие его по жизни, вот что зачастую отделяло его от стана темных магов. Как человек он был прост, его нельзя было назвать безупречно добрым, но и зла в нем тоже не было. Он никогда осознанно никому не причинял вреда, однако, в стремлении к правильной в своем понимании цели мог запросто заблудиться и порой совершить ошибку, перегнуть палку. Устремившись к цели, он мог слепо невзирая ни на что и на кого приводить этот мир в соответствие со своим пониманием добра и справедливости. Порой, прибегая к жестоким, кровавым методам, что приводило к непоправимым последствиям, наглядно демонстрирующим его неспособность рассудительно относиться к миру, что жизненно необходимо светлым магам. 'Если окружающие не хотят жить правильно, значит, их нужно заставить, пусть даже силой' - с этой фразой, услышанной из уст одного из своих былых врагов, он был согласен.
Так, где же тот стремящийся к своей цели несмотря ни на что упрямец, тот приводящий мир к равновесию в соответствии со своими идеалами, невзирая на чье-либо мнение? Ведь сейчас он по-прежнему служит Армидее, идет по этому пути. Проблемы Армидеи по-прежнему его проблемы, помощь этим артэонам цель его жизни сейчас. Ситуация на юге сложная, его участие возможно требуется как никогда, но что-то изменилось и он уже не может быть таким как раньше. Ведь всего-то нужно снова поставить перед собой цель, но внутри все будто погибло.
Он был из людей, что зависят от окружающей атмосферы. Ему повезло, что вначале его пути как мага у него были хорошие наставники и их идеи ставшие его собственными еще в нем живы. Однако сейчас он заблудился. Он не мудрец, а хороший солдат и грамотный исполнитель чужой воли, может в этом одна из причин его нынешнего внутреннего кризиса. Его всегда вели по жизни мудрые наставники. Под правильным началом он творил великие благородные дела. Действительно помогал этому миру. И с тех пор как он ушел от своих прошлых покровителей его разумным началом стал Кратон Краус - глава хранимой им Армидеи. Этот располагающий к себе мудрый, влиятельный философ к которому Фросрея просто как магнитом тянуло поначалу. Может это общение с ним, его влияние, как и проникновение в его ценности сделало Фросрея мягче, терпимее и отчасти рассудительнее. Он слишком долго жил в раю среди армидейских артэонов. По-другому стал смотреть на вещи, физически раскис - лишился былой стойкости. 'В любом случае неважно' - в итоге своих раздумий маг замер на месте. 'Нужно набраться сил и просто сделать свою работу, хватит ни к чему не ведущих рассуждений. Я просто выполню свой долг. Помогу войскам вновь приструнить ладгарцев. Только помогу отколоть эти чертовы северные провинции от Империи, а после снова уйду. Вернусь к обыденным делам и буду присматривать со стороны, пока моя помощь снова не потребуется. А сейчас у меня нет выбора. Ситуация сложилась сложная, без меня они не справятся'. Сжав кулаки, маг заставил себя увидеть очередную цель и, развернувшись, оставив рассуждения, побрел обратно, к ее выполнению. 'Надо возвращаться, хватит бродить среди ветров' - сказал он сам себе и действительно, а то его все уже потеряли.
