- И что нам никак не вырваться из этого кошмара? - не шевелясь на полу, спросил Рэвул.
- Твоя душа во власти Тьмы. Деваться некуда.
- Выходит все, что мы можем, так это постараться остаться нормальными, людьми хотя бы внутри. Ведь у тебя это как-то получается?
Обмякшая в кресле Морагта расплылась в теплой улыбке.
- Это малыш будет завесить только от тебя. Хоть твоя душа и в их власти, но они не властны над твоей волей. Несмотря ни на что ты можешь остаться самим собой. А пока чтобы не гневить Тьму, чтобы нам с тобой избежать мучений, ты должен отправиться домой. В Мерзлый лес. Все складывается удачно. Удачно для Тьмы...
Несколькими днями ранее в далекой от города Айзена артэонской Армидее, одним утром, маг Крегер спал на лавочке в пустой казарменной столовой. Тарда не было уже несколько дней.
Когда началась полная луна, и чудовище пропало Тард, сначала хотел отправиться домой в Кефалию, отдохнуть, расслабиться. Но Крегер подкинул ему другую идею, как обычно не напрямую, а в разговоре между слов. 'Чудовища нет. Неизвестно когда оно явится. В Эвалте идет уже настоящая война, а армидейская армия как раз свободна, ну пока чудовища нет. Остается только надеяться на мудрость артэонских стратегов', - между слов сказал Крегер. Тард, разумеется, надеяться на мудрость армидейского военного командования не стал, он сам отправился к ним и велел выделить ему солдат для защиты Эвалты и наведения порядка в ее землях. Количество беженцев, после визита дракона немного снизившееся, снова начало нарастать. Под землю, в подземные убежища перепуганные люди спускаться не хотели, поэтому все жили в самом городе. Армидея стала полноценным городом людей. От артэонского лоска не осталось и следа. Пока улицы в центре восстанавливали от огня обрушенного драконом, все остальные кварталы золотого города в дневное время кишмя кишели людьми уже привыкшими к новому окружению, адаптировавшими его под себя.
На просьбу Тарда генерал Касмий выделил три батальона, затем по распоряжению генерала Персила подкрепленному волей других верховных генералов для обеспечения порядка в Эвалте было выделено три полка. В самой Эвалте ситуация была критическая. Армия Свободы, как назвали себя поднятые на бунт силами СБК представители юга Эвалты, разгромила несколько укреплений ополченцев севера. В этой самой Армии Свободы, которую выдавали за восставших против артэонов южных эвалтийцев самих граждан Эвалты, было меньше половины, основную ее часть составляли наемники и дикари с дикого юга, переправленные силами СБК специально для этой войны. Дикарей юга переправляли водами Соленой Мили на военных судах СБК и выгружали на берегах приграничного сектора Арвлады. Их поток не прекращался. Сегодня орда южных дикарей уже подбиралась к главному оплоту северного ополчения - городу Певенсу наспех превращенному в крепость, которая все равно долго не простоит. Маленькая война, разожженная в сердце Арвлады, унесла жизни уже свыше сорока тысяч человек. Армия СБК оградила Срединные Земли, где жили артэоны от хаоса, который разожжен в Эвалте, превратив западный берег реки Андары в укрепленную границу. Артэоны Арвлады под влиянием СБК делали вид, что не замечают хаоса, который царил на восточном берегу Андары. Эту маленькую войну они назвали проблемой не своей, а Армидеи. И вот когда собранные СБК орды дикарей, называемые Армией Свободы, были готовы атаковать Певенс и уничтожить его в ситуацию вмешались Тард и приведенные им полки армидейских морских пехотинцев.
Тард командовать солдатами не согласился. Как обычно он работал с армидейцами в статусе вольного солдата. После прихода Тарда и армидейцев Армия Свободы была почти полностью разгромлена под Певенсом. Дикари юга после поражения бросились бежать. Тард вместе с полками армидейцев двинулись дальше в южную Эвалту для наведения там порядка. Коварным планам СБК не удалось сбыться, армидейцы все-таки пришли на помощь хоть и в самый последний момент. Эвалта устояла. Так что работы у Тарда гоняющего дикарей по лесам южной Эвалты, сейчас хватало.
Крегера после дракона, которого он наслал на Армидею, никто из армидейских солдат старался не замечать. Его игнорировали, с ним не разговаривали. Среди армидейцев он то и дело чувствовал на себе злые взгляды. Сам он изменился значительно. С его лица исчезла безумная ухмылка, он стал серьезен и мрачен. Он сильно переживал из-за своей ошибки, вернее из-за дурости которую не смог сдержать. Сначала ему хотелось бросить армидейцев, уйти спрятаться ото всех. Ведь он хотел как лучше, если бы он знал, что с драконом так получится он бы, разумеется, отказался от этой идеи сразу, как только она у него появилась. Ну, сглупил, оказался идиотом, ну простите - устал он просить их не вслух, а про себя. Он действительно раскаивался, возможно, впервые в жизни. Такое свое поведение ему самому казалось странным. Казалось бы, с ним никто не разговаривает, на него никто не обращает внимания, наконец, сбылась мечта истинного Крегера. Он больше никому не нужен, никто не ждет от него помощи, после инцидента с драконом все поняли, что он просто придурок. И даже если он решит уйти его никто останавливать не будет. Но нет, как раз наоборот, сейчас он ждал, когда о нем вспомнят, когда кто-нибудь заговорит с ним и он раскается, признает свою вину. Он даже был готов попросить прощение. Теперь обремененный чувством вины бросить Армидею, он не мог. Как бы ему не было противно здесь находиться, он терпел. Не желая поднимать глаз в присутствии армидейских солдат, эту чертову Армидею ненавидя и от нее устав, задавленный виной, он только ждал момента, когда сможет заслужить прощение, доказать что он не конченый придурок. Он был готов умереть за Армидею, лишь бы на него посмотрели по-другому. Сам себе одновременно поражаясь. 'Когда это мне стало не наплевать на этот мир?' - спрашивал он себя и не находил ответа. То ли это он так изменился после апогея своего безрассудства, то ли просто сам себя не знал.
Тард ушел восстанавливать порядок в Эвалте, пока была возможность, а Крегер всеми игнорируемый остался один. Естественно однажды заглянув в казарменную столовую, увидев, что там никого нет, Крегер приложился к своей волшебной фляжке и оторвался от реальности надолго. На следующие сутки отрыва от реальности к нему присоединился Хродор. Вместе они за несколько суток осушили не одну бочку вина и других напитков покрепче со склада столовой, это не считая бесконечного виски во фляге Крегера.
- Я же ведь великан. Меня здесь вообще быть не должно. Не должен я так себя вести. Это все вы - люди. Это вы меня таким сделали. Связался с вами и стал каким-то уродом. Я же великан, я должен жить по-иному, как и подобает великану. Что я вообще здесь делаю? - на пьяную голову из Хродора заплетающимся языком лезли откровения.
- А как же типа 'я сам во всем виноват' и все такое... - едва удерживался сидя Крегер.
- Виноват, - закивал Хродор. - В том, что связался с вами.
И вот ранним утром, после нескольких суток пьянки, Крегер сжавшись, спал на лавочке, а Хродор из-за своих размеров валявшийся на полу, проснулся раньше. На полу было холоднее, и сознание отрезвело быстрее. Великан долго о чем-то думал сидя на полу в загаженном их попойкой чем-то отвратительным пахнущим помещении столовой, куда из-за закрытых Крегером штор почти не проникал солнечный свет. Затем оглядевшись по сторонам, устав от этого свинарника, послав все к черту, он накинул на себя броню, топор убрал за спину. Собравшись куда-то Хродор тихо подошел к спящему Крегеру.
- Эй, Крегер, - тихо сказал великан.
- Эм-м-м, - раздалось из спящего мага.
- Я это пойду... Прогуляюсь немного. Мне надо кое-куда сходить. Я уйду из Армидеи, но ты меня не теряй, я вернусь. Хорошо? - аккуратно чтобы не разбудить, не дай бог не привести в чувства, Хродор спросил, якобы спросил разрешение у мага. В ответ последовало только полупьяное нечленораздельное мычание. - Ну ладно я пошел, - прошептал Хродор.
