В зале царила напряженная тишина, никто не знал что сказать, вернее с чего начать.
- Так все хватит, пора внести ясность, - не выдержал и встал из-за стола генерал Персил. - Наше положение критическое, а мы сейчас пытаемся сделать его еще более сложным. Этот старик последний светлый маг, который у нас есть, который помогает нам. Учитывая ситуацию, он одна из наших последних надежд. Предлагаю ситуацию с драконом считать ошибкой. Хоть это и аморально, но у нас нет другого выхода. Крегер хотел как лучше, нужно думать в первую очередь об этом. Понятно погибло много людей. О разрушении городского имущества и речи не идет. Однако в данной ситуации это все не имеет значения. Важен результат. Если все прошло, как планировал Крегер и чудовище уничтожено в драконьем пламени, то значит, мы должны не привлекать к ответственности, а наоборот поблагодарить этого мага.
Касмий как обычно стоявший отдельно у окна, улыбающимися глазами смотрел на своего старого напарника, который неожиданно решил взять слово.
- Напоминаю, что завтра для тварей Тьмы официально начинаются дни полной луны, - продолжал Персил. - Если чудовище выжило, то оно заляжет на дно. Исчезнет на долгие дни или недели. С гражданской войной в Эвалте мы не имеем права на затягивание кризиса.
Предлагаю считать, что этого трибунала не было. Официально Крегер к появлению дракона непричастен. Все находящиеся здесь генералы должны проконтролировать, чтобы никто среди личного состава не узнал правду, чтобы не поползли никакие слухи. В нынешней ситуации в глазах солдат Крегер должен оставаться светлым магом хранителем, последним, стоящим на защите Армидеи и всей Арвлады. Хотя бы просто, потому что подобное вселяет надежду в сердца простых ее жителей. Ведь для них Крегер 'светлый маг'. Есть, у кого что возразить? - генералы не стали перечить своему командиру. - Инцидент исчерпан, - подытожил старый генерал.
- Вы что тут устроили? - дождавшись, когда напарник договорит, взял слово Касмий. - Вы старые совсем из ума выжили? - этот совсем еще мальчишка нагло смотрел на пожилых командиров. - Какой трибунал, какой высший суд? Что хотел сделать Крегер? Пробудить дракона, чтобы тот уничтожил нашего оборотня. Но дракон оказался коварен и в качестве мести за причиненные неудобства разнес центр города, также напрямую или косвенно убив пару тысяч человек? Вы только вслушайтесь в сказанное. Это же просто какая-то черная шутка, - этому хладнокровному чудовищу было абсолютно наплевать на погибших людей. - Вся суть проблематичности сложившейся ситуации в том, что наш светлый маг и защитник полный идиот...
- Спасибо Касмий - Крегер совсем по-другому посмотрел на Касмия. Для него слова этого мальчишки были чем-то сродни понимания, так необходимого таким как Крегер.
- Но другого-то светлого мага у нас нет. Это не преступление, а какая-то пакость на уровне нашкодившего мальчишки. Он, как и большинство хулиганов, хотел, как проще, но получилось как всегда. Да результат получился кошмарным, но действовал-то он исходя из благих побуждений. Пытался нам помочь, как бы дико это ни звучало на фоне разрушений ставших результатом его 'помощи'. Этого безумного мага за эту выходку нужно не к трибуналу привлекать, а в угол поставить и по попке постучать. Не надо сидеть здесь с умными лицами и обсуждать всю эту нелепую шутку. Это же всем нам известный Крегер, остановимся на том, что он хотел как лучше.
Вечером Крегер стоял на внешней городской стене вместе с солдатами глядя на догорающий Аламфисов лес. Слухи все-таки просачивались. С ним не разговаривали. На него старались не смотреть. Аламфисов лес еще пылал. Черные клубы дыма еще поднимались с выжженного пейзажа. Маг с надеждой смотрел на дымящийся лес. 'Главное только чтобы чудовище погибло, чтобы все это не было напрасным' - думал он. Солдаты за его спиной о чем-то болтали, смеялись. Сквозь облака дыма пробивалась полная луна. Вопреки всему откуда-то из глубины выгоревших пустошей раздался затяжной вой. Внутри у Крегера все оборвалось. Закрыв глаза, он едва удержался, чтобы не потерять сознание. Это оказалось сильным ударом для него. 'Чудовище выжило. Все было напрасно', - сказал он вслух. Боясь оглянуться и посмотреть на стоящих за спиной солдат, чувствуя себя полным придурком и убийцей тысячи людей, он глазами полными ужаса смотрел на исходящий из леса дым. Теперь ему было не обрести прощения, никак не объяснить своего поступка общественности, все, что он принес это только разрушения.
ДИКИЙ ЮГ
Где-то в глуши северных лесов лежа в густой траве Рэвул, закрылся руками от света солнца. Мокрый от холодного пота он изнемогал от чудовищной боли ломящей все тело. Стоял погожий солнечный день. Жизнь вокруг в летнюю пору била ключом. Под щебетание птиц с цветка на цветок неспешно порхали бабочки. В окружающей живой атмосфере чем-то черным и чужим казался изнемогающий от боли Рэвул. Для него окружающий летний лес утратил все краски. В его темном измученном внутреннем мире наступил тяжелый период - полнолуние. Для Рэвула, вернее для той темной твари, что поселилась в нем, это была первая полная луна. Чудовище благополучно спряталось в нем, оставив его мучиться от боли. Первое полнолуние самый тяжелый и болезненный период для всех новоиспеченных тварей Тьмы. В ночи полной луны как говорят, Тьма закипает, она буквально начинает бурлить. Тьма как сила усиливает свое влияние. Все проклятия приходят в действие, темный шепот слышится из всех возможных темных углов. Все твари Тьмы, имеющие физическую оболочку (различные чудовища, монстры всех мастей) испытывают прилив сил, активизируются, движимые жаждой крови выходят на охоту. Однако к силе, которую дает полная луна нужно привыкнуть. Первая луна для новоиспеченного порождения Тьмы это период болезненного привыкания. В среднем только с третьего раза полная луна становится наркотиком для тварей Тьмы, первые несколько полнолуний это жуткая боль и дикая ломка.
Ночью, когда всходила полная луна, в потоках ее света Рэвула, будто разрывало на части. С рассветом становилось легче. К полудню оставалась только боль в голове и недомогание. И так на протяжении нескольких суток. Приходя в себя, в течение дня Рэвул слонялся по лесу как призрак. Бежать было некуда, от кошмара первой полной луны было не спастись. Изможденное сознание, не ведавшее покоя, пытаясь укрыться от жуткой боли увязало в галлюцинациях. Сон и реальность путались в голове. Он то беседовал с Рурханом, то выслушивал упреки от мертвого отца. То проваливался в бездонный темный океан, в котором возникали сцены из жизни. Также ему виделись места, в которых он никогда не был, люди которых он не знал. Он будто видел чьи-то чужие воспоминания. И вот, наконец наступившим днем, когда боль прошедшей полнолунной ночи почти отпустила его, лежа на земле, в череде галлюцинаций сумев открыть глаза, придя в себя и устало посмотрев в небо, он услышал воронье кряканье. Его окружили несколько десятков ворон. Это походило на очередную шутку измученного мозга. Вороны взлетали и, пролетая над ним, осыпали его перьями. Он просто лежал и наблюдал эту очередную, как ему казалось галлюцинацию. Происходящее действительно напоминало сон. Черные перья падали на него и таяли, превращаясь в черную жижу, которая потом впитывалась в его тело. После дождя из вороньих перьев в его глазах стал проскакивать образ. Образ женщины. Женщины облаченной в черное обвисшее лохмотьями платье, похожей на ворону с растрепанными черными перьями. Она звала его. Он слышал ее голос в голове. Она видениями указывала путь, указывала, как добраться до нее. Она обещала спасение, освобождение от боли. 'Они отняли у тебя дом. - Под звуки ее голоса он видел сначала свою уничтоженную деревню, потом как ни в чем не бывало стоящую Армидею. - Я помогу тебе отомстить. Укажу путь, подскажу, что делать дальше'.
После странных видений он очнулся все также посреди леса, лежа на земле, далеко за полдень, под проливным дождем. Прошло уже три ночи после полной луны, он пережил свое первое полнолуние в статусе твари Тьмы. Боль полностью утихала, возвращались окружающие звуки и цвета. В голове была только одна мысль: нужно идти на юг. Что-то зовет его туда. День как назло выдался дождливый, нигде от чертового дождя не укрыться, нормально отдохнуть после пережитой муки полнолуния все равно было нельзя. Делать было нечего и бледный, измученный Рэвул, босоногий, в своих проклятых черных лохмотьях, на трясущихся ногах побрел в южном направлении. 'Полнолуние наступит снова и снова будет боль. Я помогу тебе от этой боли спастись', - помнил он женский голос, который звучал в тех странных видениях. После пережитого ему было страшно даже думать о следующем полнолунии, его сознание цеплялось за призрачную возможность от этой боли спастись. Отрезвившимся сознанием он понимал, что эти видения принесенные стаей ворон были чем-то большим, чем просто галлюцинацией, она ждет его на юге. Ему она обещала спасение от боли, чудовищу которое он носит в себе, обещала указать дальнейший путь. Кто она? Ведьма или какое-то иное порождение Тьмы можно было только гадать. Быть может она просто образ, за которым спряталось нечто жуткое и темное? В любом случае что-то зовет его на юг, ему в подробностях указали путь, он чувствует как чудовище, дремлющее внутри него, рвется туда. Если он не пойдет сам значит, его принесет туда чудовище, которое обязательно пробудится, если он пойдет ему наперекор. От безысходности он просто брел на юг, туда, куда ему велело нечто темное, что хочет с ним встретиться.
