И снова, как и всякий раз до этого - он сидит один наедине со своей совестью, и мучается. Ему тяжело мерзко и невыносимо. Жизни нескольких людей оборвавшиеся из-за его глупости повисли тяжелым грузом на душе. Но так почему он постоянно совершает подобные ошибки? Опять его жаждущая проявить, испытать себя неконтролируемая натура подвела его, или это просто были глупость и недальновидность? Он знал о том, что враг удерживает пленников. В такой ситуации он ни в коем случае не должен был идти на открытый штурм, в открытую вламываться на территорию врага, забавляясь, играючи разрубая людей Коно, что попадались на пути. В случае с заложниками нужно было проявить максимум серьезности, напасть скрытно, незаметно пробраться во вражеский лагерь и прежде всего, освободить пленников или убедиться в их безопасности. Не подумав о возможных последствиях движимый азартным желанием проявить свою силу, дать себе размяться, он напал открыто, чем вспугнул врага и всех заложников сразу казнили. Он должен был действовать скрытно и прежде всего, пытаться, спасти пленных, или не зачищать эту деревню вообще, не вмешиваться, так хотя бы его совесть осталась чиста. Этот случай был еще одной возможностью убедиться, что без отца он просто глупый мальчишка.
Огонь обволакивал деревню, все дома вокруг Тарда уже вовсю пылали, испуская черный дым. Вместо того чтобы бежать отсюда он сидел и несмотря на внутреннюю неисправимость давая совести терзать себя, молча глядел на черные клубы от огня сжигающего деревню, таким образом пытаясь формально почтить память убитых пленных, показать богу что он раскаивается. Как обычно, наверное, в сотый раз, стуча кулаком о землю, он зарекался, что больше подобного не допустит, впредь будет собранным и сконцентрированным, сто раз подумает, прежде чем сделает что-либо, все-таки он был неисправим.
- Ты бесстрашный воин отбрось терзания и просто двигайся вперед, - звонкий приятный голос раздался откуда-то с небес. - В одиночку, даже при моей помощи, ни при каких обстоятельствах ты не смог бы спасти этих пленных. Вспомни мудрости воины: без жертв никак. В глубине души ты хотел как лучше, уж поверь, я вижу тебя. Твоей прямой вины тут нет. Это просто ошибка. Сейчас забудь о ней и просто двигайся вперед.
- Как скажите ваше высочество, - сев на колени, посмотрев в небо, Тард видел силуэт ангела всегда сопровождающего его в пути. Она парила на крыльях метрах в десяти над ним. - Я сделал все что мог. К сожалению, я освободил только их души. Хоть конечно сглупил, не подумал о возможных последствиях, - завороженно глядя в небо говорил он. Едва ему стоило услышать голос своего прекрасного ангела, как настроение его тут же нездорово поднималось, он просто забывал обо всем. Было достаточно лишь одного явления его богини, лишь созерцания ее улыбки и все переживания в нем испарялись.
Тард быстро зашагал в сторону Аламфисова леса, туда, где он должен был встретиться с отцом. Немного пробежав, под давлением лени придя к выводу, что дело не срочное, часом раньше часом позже, отец подождет, он перешел на обычный шаг. Бредя по лесу, он устал мучиться от переживаний по поводу казни пленных, этой его ошибки. Переживания накатывали волнами, с каждым разом щипая душу все сильнее, не давая забыться. Сияния его ангела заставившего его двигаться дальше хватило ненадолго. Под давлением совести, чувства вины все его мысли сводились к этой кровавой ошибке. Он решил оторваться от всех этих переживаний и дать себе немного развеяться, подумать о чем-то другом, дать душе немного отдохнуть. Он вспомнил друзей, приятные теплые моменты, вспомнил о планах, которые строил в мирной жизни, пока отец ее не оборвал. Ведь он хотел отправиться с подругами на Белокаменный пляж, прожить там несколько недель в палатке коротая ночи под звездами в приятной компании, хотел записаться на курсы философии нового времени, завести роман с учительницей по рисованию. Как много он всего хотел, и все это осталось где-то там, в жизни, которая временно остановилась. И эта жизнь казалась такой близкой, ведь к ней можно было вернуться прямо сейчас. Физически от дома его ничто не отделяло. Вопреки душе рвущейся домой, он продолжал шагать в сторону Армидеи, плохо понимая, зачем ему вообще все это надо. Желая отвлечься он, кажется, сделал только хуже.
Вспомнив о подругах, он дико захотел с ними пообщаться, увидеть их. Его голову опять стала будоражить безумная в данной ситуации идея. 'А к черту!' 'Ну, я же быстро' - Тард недолго смог сопротивляться самому себе. Сначала для безопасности он хотел забраться на дерево, но потом передумал и залег в кустах. Надежно как ему казалось, укрывшись от посторонних глаз, прямо посреди мрачного леса он лег на спину и закрыл глаза, а после сознанием сообщился с Инфосредой. Он решил виртуально встретиться с друзьями или оставить подругам сообщения, это при том, что свое спящее тело он оставил где-то в дебрях Мрачноземья, где помимо реальных хищников с наступлением темноты в лесной глуши местами пробуждается ужасное зло, еще оставшееся от крови пролитой здесь в былые дни.
Уже затемно он дошел до места, где они договорились встретиться с Крегером. Отца естественно и след простыл. Скорее всего, Крегер ушел глубже в Аламфисов лес, нашел место безопасней, оставив ему подсказки на деревьях которые в темноте было не прочитать. Тард мялся, не зная, что делать, как быть. Идти в Армидею или остаться где-нибудь неподалеку найти пригодное для ночлега место и дождаться утра? А может отец не стал его ждать и уже в Армидее? Его голова была наполнена радостью и весельем от виртуального общения с друзьями, злясь на себя, он никак не мог заставить себя думать над выходом из сложившейся непростой ситуации. Едва вспомнив о хищниках, бродящих в темноте, как в ночном мраке он почувствовал на себе чей-то взгляд. В темноте между деревьев, метрах в десяти от него зашевелилось что-то огромное и черное. Едва Тард достал меч, как из темноты сияя ярким светом, вышел его ангел, в которого воплотилось то черное и бесформенное что секунду назад смотрело на Тарда из мрака. Она лишь улыбнулась, а после беззвучно растворилась. Затем ее свет засиял откуда-то из зарослей сбоку. Она указывала ему выход из этой ситуации - дорогу к отцу, всецело доверяя ей, Тард бросился за спасительным светом. Своим светом, смехом, произнесением его имени, она звала его за собой. Ожидая следующего за ее светом Тарда на цветочных полянах среди сосен Аламфисова леса, она уводила его дальше в эти чудные безопасные лесные дебри. Весело смеясь, она растворялась сразу, как только Тард видел ее, а после снова появлялась светом откуда-то из темных зарослей. Она действительно вела его, указывая путь. Это была не галлюцинация, не злая шутка больного ума или побочные эффекты погружения в Малдурум. Ему вообще не было знакомо это состояние, он был реэртоном, всегда разумно существовал в гармонии со своим злом, его разум был всегда стабилен. Его ангел действительно существовал.
На самом деле роль ангела в глазах Тарда исполняла та самая 'Духиня', которой наш молодой воин принадлежал как артэон. Дух в миру известный как Солофия, артэоном которого был Тард, всегда сопровождал своего единственного воина во всех его походах. Он (Дух) а точнее оно известное своей тягой к женскому ласкающему началу специально для этого создало себе облик ангела, будто сошедшего с картин мастеров пытавшихся достойно воспеть его (Духа) или 'ее' (Солофии) фантастическую красоту. 'Нет в мире зла, которое смогло бы устоять перед союзом людей и Духов'. Солдаты Армидеи, СБК, любых других артэонских армий встречая на пути врага превосходящего в силе, обращались к своим Духам и просили у них помощи. Если солдаты бились за правое дело, а на пути у них стояло настоящее зло то Духи без труда наполняли сверх силой людскую плоть своих артэонов, в зависимости от противостоящего врага делая их сверхбыстрыми, неимоверно сильными, даже порой невидимыми или устойчивыми к огню или воде, и так далее. Предела возможностям и силам, которыми Духи, через свои частицы, оставленные в артэнсферах могли наделить своих артэонов, не было. Духи подобно богам из мифов помогали и всячески оберегали своих воинов, если те преследовали благие цели, что делало артэонские армии стоящие на праведном пути фактически непобедимыми.
