Бессистемность — вот чем отличались все предыдущие действия Вернона Левитта. Он приступил к поискам, надеясь лишь на удачу и счастливое стечение обстоятельств, но при таком подходе процент того, что он мог встретить других людей, сводился к самому ничтожному значению.

В одном из книжных магазинов мужчина взял карту и чёрный маркер, чтобы нанести на бумагу проделанный путь. Как оказалось, маршрут получился путаным. Соединив те населённые пункты, где он побывал в последние дни, линиями, Вернон получил бесформенный зигзаг. Кривая ярко проиллюстрировала всю бессмысленность его путешествия.

«Я должен оставлять послания», — идея лежала на поверхности. И почему он не додумался до этого раньше? Достаточно делать несколько надписей в каждом городе, чтобы шансы на встречу с уцелевшими людьми, если таковые всё-таки остались, хоть немного возросли. Вернон прикинул по карте, куда ему следует направляться дальше, чтобы указывать название нужного города.

Через двадцать минут он отыскал в одном из сараев почти полную банку синей краски и кисти. Теперь ему требовалось выбрать места, где он нанесёт свои послания. Первой такой точкой стал административный корпус в центре города. Мужчина макнул кисть в краску и приступил к работе.

Надпись получилась не слишком ровная, кое-где появились потёки, но, тем не менее, она сразу бросалась в глаза, так что Вернон Левитт мог надеяться, что кто-то обязательно её увидит. Ещё две таких надписи он нанёс на большой рекламный щит и публичную библиотеку. Выглядело так, словно здесь недавно побывала банда пьяных панков. Только если бы это сделали они, надписи наверняка имели бы более грубое содержание.

«Не думал, что когда-нибудь буду этим заниматься», — мужчина отошёл назад и осмотрел очередное синее послание. Кажется, теперь он начал понимать подростков, украшающих стены всякой ерундой. Хотя сейчас речь шла вовсе не о ерунде, а об острой жизненной необходимости дать о себе знать. Вернон забрал банку с краской и кисть, положив их в багажник автомобиля. Он ещё раз открыл дорожную карту, чтобы выбрать следующий город, куда он направится на поиски других людей.

Это походило на давнюю детскую игру, правила которой заключались в том, чтобы спрятать предмет и искать его по специально оставленным ориентирам. Теперь такими ориентирами должны были служить надписи Вернона. Правда, в данном случае мужчина давал единственный ориентир — непосредственное указание города, где он собирался ждать уцелевших участников грандиозного спектакля под названием «Мир, в котором все исчезли».

Почему Вернон избрал именно Таргет-Таун? Он и сам не знал ответа. Он даже ни разу не слышал этого названия. Но интуиция подсказывала ему, что он делает всё правильно.

На пути ему неоднократно попадались знаки с названиями городков и указанием численности населения. Наверное, эти цифры были ничем иным, как сарказмом судьбы, потешающейся над одиноким странником, ищущим последний человеческий оплот в пустыне Безлюдности.

Вернон останавливался лишь для того, чтобы справить естественную нужду или нанести на какой-нибудь дорожный указатель одну и ту же надпись синей краской.

Ночь застала мужчину в дороге. Он припарковался на обочине и вылез из машины. В лицо подул приятный прохладный ветер, принесший с собой аромат цветущих лугов. Небо усыпали жемчужины далёких звёзд, отчего путник ещё острее ощутил своё одиночество. Он запрокинул голову назад, чтобы в поле его зрения не попадало ничего, кроме бесконечного звёздного небосвода. Казалось, что он остался наедине со Временем. Этот безмолвный титан взирал на него сверху вниз, как человек смотрит на какого-нибудь жука, ползущего по земле.

— Верни их! — неожиданно нарушил тишину Вернон, выкрикнув слова в пустоту.

Звёзды продолжали немо сиять в бесконечность.

— Верни всех, кого ты забрал! — снова потребовал мужчина. — Или забери вместе с ними и меня! Почему тебе понадобилось оставлять одного человека? Или ты наслаждаешься своим могуществом, глядя на мою беспомощность?

Космическая вечность по-прежнему не давала никакого ответа.

— Если мои поиски напрасны, почему бы тебе не намекнуть мне об этом? Или ты хочешь, чтобы я терзался понапрасну? Хочешь посмотреть, что я буду делать дальше? Хорошо же, смотри и получай удовольствие! Можешь закинуть ноги на кресло и есть попкорн, пока я пытаюсь найти хоть кого-то! Хоть кого-то… Даже Робинзон Крузо получил от тебя больше милости, потому что он встретил Пятницу. Может быть, и я встречу? Или это не входит в твои планы?

Ночь продолжала хранить молчание.

Утром у Вернона случился приступ меланхолии. Отсутствие общения, пустынные пейзажи безжизненных городов и угасающая с каждым днём надежда сделали своё дело. Мужчина наведался в один из магазинов алкогольной продукции, откуда вернулся с бутылкой виски. Он предпочитал данному напитку более изысканные способы опьянения, но не сегодня. Сегодня «Джек Дэниелс» составит ему отличную компанию. Более того, Вернон Левитт сел за руль и тронулся в путь. Одной рукой он управлял автомобилем, а другой держал бутылку и отпивал прямо из неё.

— Где вы, грёбаные копы?! — выкрикнул в окно водитель. — Почему вы не останавливаете меня и не зачитываете мне мои права? Наверное, потому что теперь я могу делать абсолютно всё, что мне заблагорассудится! Потому что ваши дерьмовые задницы исчезли из этого мира!

Машина виляла из стороны в сторону, норовя врезаться в забор или снести пожарный гидрант, но Вернон в последний момент избегал столкновения. Из-за такой манеры езды виски то и дело выплёскивался на сиденье, но мужчина, казалось, не обращал на это никакого внимания. Ему вообще было плевать, что произойдёт в следующее мгновение.

— Я самый большой засранец в этом городе! — проскандировал Вернон, потрясая над головой «Джеком Дэниелсом», словно у него в руках находилась не бутылка виски, а знамя непобедимой армии. — И никто меня не остановит!

Но его остановила ближайшая стена. Вернон от неожиданности выронил бутылку, и та отозвалась звоном разбитого стекла, а его голова по инерции рванулась вперёд и ударилась об рулевое колесо.

— Вот чёрт! — схватился за разбитый нос мужчина. На лице появилась кровь.

Он осторожно выбрался из машины и посмотрел на препятствие, прервавшее его лихую езду. Кто-то оставил на стене надпись в стиле граффити: «У каждого — свой ад». Недолго думая, Вернон открыл багажник и вытащил банку с краской, после чего сделал дополнение к предыдущему посланию.

ЕСЛИ ВЫ ЧИТАЕТЕ ЭТО, ЗНАЧИТ, ВЫ УЖЕ В АДУ.

Ничего смешного в этих словах не было, но Вернон Левитт принялся безудержно хохотать. Он даже пририсовал к своему опусу синюю улыбающуюся рожицу.

— Прости, старина Джек, — проронил он, обернувшись к машине. — Я не хотел, чтобы ты погиб так бездарно. За это недолгое время, что мы провели вместе, ты стал мне лучшим другом.

Он снова рассмеялся.

По мере того, как в голове прояснялось после дозы спиртного, нос Вернона начал наполняться тупой болью. Мужчина осторожно потрогал его и тут же отдёрнул руку, потому что прикосновение принесло с собой новый прилив болезненных ощущений. В другое время в подобной ситуации он незамедлительно обратился бы к врачу, но теперь следовало справляться с возникшей проблемой самостоятельно.

«И виноват в этом только ты!» — отчитал себя за ненадлежащее поведение Вернон. Придётся отыскать лёд, чтобы сделать холодный компресс и остановить кровотечение. Ещё минуту он постоял в нерешительности, решая, как поступить дальше с разбитым автомобилем, но потом понял, что в сложившихся условиях это не должно его заботить. У него был полный город других машин.

Вернон шёл пешком по безлюдным улицам, погрузившись в мрачную задумчивость. Никаких конкретных мыслей в голове, и в то же время — понимание абсурдности и нереальности происходящего. Он наверняка не поверил бы человеку, который рассказал бы ему историю о том, как вокруг исчезли все люди. Но сейчас, испытывая на себе весь ужас, свалившийся на него в одно скверное утро, мужчина старался отстраниться от сути проблемы, чтобы сохранить рассудок. Он чувствовал, что балансирует на грани помешательства, рискуя впасть в неукротимое безумие.