— Говорят, что в балете намного лучше работают, потому что артисты все время в тренаже, каждый день у станка, всегда в состоянии готовности выйти на сцену. А драматические артисты якобы постоянно растренировываются и, если они не репетируют, деградируют. Но так, наверно, всегда — человек, который не работает, постепенно теряет свою квалификацию.

Анатолий Эфрос, хотя и столкнулся уже с порядками в театре, был удивлен, что на банкет по случаю премьеры «Вишневого сада» пришли не все участники спектакля. В уступках, которые делало руководство театра Высоцкому (он, например, позволял себе являться на спектакль или репетицию в последний момент), некоторые видели поощрение звездомании, не желали признавать естественного авторитета актера. А сам он был к этому чрезвычайно чувствителен.

«Даже Любимов, — отмечал Эфрос, — был с ним осторожен, — при всей своей вспыльчивости, он не позволял себе необдуман-ного слова по адресу Высоцкого». Ни в его присутствии, ни тем более за его спиной.

«Его любили и не любили в театре», — констатировал позже Иван Дыховичный. И добавлял: «Ему прощалось то, что не прощалось никому».

Но и в этом случае можно понять администрацию «Таганки». Высоцкий, например, отправляется во Францию к жене, а оказывается в Америке. От руководства театра требуют объяснений.

Лишь директор, Николай Дупак, знает, сколько раз ему приходилось объясняться в различных инстанциях по самым разным поводам, связанным с выступлениями Высоцкого. Почему, например, Высоцкий поет никем не утвержденные программы, почему ему платят гонорар выше, чем другим исполнителям, почему так легко снимают с него выговоры и проч. Но не будем забывать, что тогда «Таганка» была единственным театром, который сам себя содержал, не получая от государства никакой дотации, оклад же любого сотрудника театра — актера и не актера — не превышал ста пятидесяти рублей. Продолжительное отсутствие Высоцкого могло оказать влияние на финансовое положение театра.

Актеры воистину как дети. В атмосфере театра существуют споры, взаимные обиды, даже враждебность. Деление на любимчиков и нелюбимых… К счастью, все это изменчиво, от любви до ненависти один шаг, но — и наоборот! Станиславскому принадлежит мысль, что с распределением ролей завершается и разделение на партии внутри театра. Что еще нужно актеру кроме роли? И если ты играешь, а он нет, то он может стать тебе врагом до… получения новой роли.

Все это так, но есть грань, за которой начинается нравственная деформация. Сейчас в театре понимают, что не очень ценили Высоцкого, для них он до самого конца оставался одним из многих, одним из труппы. Сокрушаются, что его довели до отчаяния, до подачи заявления об уходе.

Но по ряду причин Высоцкий не мог решиться покинуть театр. Например, сразу же возникал вопрос: как жить дальше? Не будет ли он в один прекрасный день объявлен тунеядцем, как позднее произошло с Иосифом Бродским в Ленинграде. Публикаций у него почти нет, как киноактер он нигде не состоит в штате, членом творческих союзов не является. Для каждой поездки в Париж нужна характеристика — кто ему ее даст? Поэтому после каждого объяснения с Любимовым или Дупаком он снова и снова просил «продолжительный отпуск с творческими целями»…

Открыто заговорили о некоторых сторонах закулисной жизни, различные сведения проникали и в печать. Когда Высоцкий привел своего коллегу Ивана Дыховичного на эстраду и уговорил его петь старинные русские романсы, посыпались остроты: Дыховичный-де учил Высоцкого управлять автомобилем, но пришел в отчаяние от его бурного темперамента, проявляющегося в самых рискованных ситуациях. Подобные невинные шутки не могли обидеть актера, он с чувством юмора относился и к гораздо более желчным остротам товарищей на сборах труппы. Но для него стала невыносимой общая зависть, которая начала преследовать его по пути в репетиционные, в гримерную, в коридорах, в гардеробе. Она проявлялась и на собраниях, причем по самым ничтожным поводам. Актриса жалуется на то, что Высоцкий с ней не поздоровался. Труппа обсуждает зазнавшегося кумира толпы.

В другой раз говорится о звездомании, говорится с плохо скрытой злобой. Особенно обидело Высоцкого недружелюбие коллег, когда однажды демонстрировался любительский фильм о гастролях театра. Смех и веселые комментарии сопровождали все моменты фильма — до появления на экране Высоцкого. Тогда зал дружно замолк, и эта полная тишина задела актера больше всего, больше самых неприязненных реплик.

А сколько раз общая неприязнь изливалась на тех, кого он любил, кого поддерживал, кому помогал! О таких случаях артисты рассказывают сейчас с чувством неискупимой вины «за поздние прозрения и раскаяния», — писал Вениамин Смехов, припоминая финал песенки о том, как туземцы от полноты чувств съели знаменитого мореплавателя Джеймса Кука.

Вдвойне тяжело, невыносимо сознавать, что ты был равнодушен и даже жесток к кумиру в тот период, когда у него было больше всего неприятностей — безуспешное обивание начальственных порогов, отмена концертов, отказы журналов и другие «залпы отрицательных эмоций».

Можно представить, в какой обстановке работал певец дружбы и товарищества и почему среди всех добродетелей так высоко ставил слово мужчины, честность, верность. Как некогда — в кругу альпинистов, в вертикальном разрезе человеческой морали и поведения. И при всем том, я не помню случая, чтобы Владимир жаловался на судьбу. Его выручало врожденное чувство юмора.

Пресса не баловала Высоцкого при жизни своим вниманием.

Например, он снимался в фильме «Единственная» Иосифа Хейфица. Роль его не была основной. Но когдаї в 1976 году начали появляться рецензии на фильм, в большинстве из них о Высоцком не было ни слова. Целую страницу в журнале «Советский экран» критик Юлий Смелков посвящает фильму, многословно хвалит Валерия Золотухина, половину фразы уделяет Елене Прокловой, а о Высоцком и не вспоминает, словно тот и не участвовал в фильме. Ни хорошего, ни плохого слова не нашлось для него у критика.

Странное молчание окружало и премьеру «Гамлета», состоявшуюся 29 ноября 19/1 года. Критики «не заметили» спектакля. А на художественном совете театра, как отмечает Алла Демидова, говорилось главным образом о режиссуре, что же касается исполнителя главной роли, о нем даже не упомянули! Повторилась сценическая ситуация — Гамлета не замечали и в Эльсиноре, он жил во дворце, но никто не верил в то, что он будущий король. Так что идентификация актера и созданного им образа в стихотворении Высоцкого «Мой Гамлет» имеет под собой определенные основания. У каждого есть своя маленькая Дания, в которой он остается непонятым, словно в каком-то тупике, где поставленные вопросы не получают ответа.

Конечно, такие факты огорчительны. В некоторых из них более мнительные читатели усматривали попытки противопоставить друг другу актеров «Таганки». Может быть, приведенный пример не из самых типичных, но известно, что умолчание обиднее отрицания. Почему не сказать, что им не нравится в игре актера? Почему не написать об этом открыто? Что можно ответить на эти справедливые вопросы? При накоплении подобных фактов действительно создается впечатление о заговоре молчания, при котором имя актера можно было увидеть только в прессе с латинским шрифтом. Но тут важно и другое. Слухи о распрях и конфликтах в театре кое-кого радовали. Подробности охотно раздувались и разукрашивались, им придавалось значение, которого они и не имели.

Как иначе на это реагировать, если не написать в нашей газете, кириллицей, об очередной роли актера? Или просто поместить его фотографию? Поэтому я постоянно собирал и прятал попадавшиеся мне на глаза фотографии, особенно после премьер, и при случае пускал их в дело. В 1973 году я напечатал в нашей газете «Поглед» статью о «Таганке» под названием «Коллектив единомышленников». Как мне хотелось, чтобы и в действительности это всегда было так! Статью иллюстрировали две фотографии. На одной из них Владимир Высоцкий в сцене из «Пугачева» — босой, опутанный цепями. Тот же снимок опубликован и в приложении к моей книге «Посланники красоты» (1974 г.). А в начале 1977 года на первой странице в газете «Студентска трибуна» мы напечатали фотографию Высоцкого в сцене «Вишневого сада», хотя в моей статье «Панорама театральной Москвы» об этой постановке не говорилось. Были и другие публикации фотографий.