Гугенотские летописцы заклеймили Екатерину как коварную итальянку, которая следовала совету Макиавелли «убить всех врагов одним ударом». Несмотря на обвинения современников в планировании резни, некоторые историки не вполне соглашаются с этим. Тем не менее факт того, что королева-мать знала о готовящихся убийствах, практически неоспорим. Каковы бы ни были причины случившегося кровопролития, которое очень быстро вышло из-под контроля Екатерины и кого-либо еще, но гугенотам был нанесен сокрушительный удар, в результате которого они лишились многих из своих видных предводителей. Это событие стало «самой ужасной религиозной резней столетия», по всей Европе она «оставила в умах протестантов неизгладимый след и мнение, что католицизм был кровавой и предательской религией». После Варфоломеевской ночи около 200 тысяч гугенотов бежали в соседние государства. Но это событие дало королеве не только мрачную репутацию, но и некоторые политические дивиденды. Ее приветствовал король испанский, а папа Григорий XIII приказал иллюминировать Рим, выбил медаль в честь великого события и отправил поздравление «христианнейшему королю и его матери» в Париж.
Два года спустя, после кончины двадцатитрехлетнего Карла IX, Екатерина оказалась перед новым кризисом. Предсмертными словами умирающего сына Екатерины были: «О, моя мать…» За день до своей смерти он назначил мать регентшей, так как его брат – наследник французского престола герцог Анжуйский – находился в Польше, став ее королем. В письме Генриху Екатерина написала: «Я разбита горем… Мое единственное утешение – это скорее увидеть Вас здесь, как требует того Ваше королевство, и в добром здравии, поскольку, если я и Вас потеряю, то заживо похороню себя вместе с Вами».
Генрих был любимым сыном Екатерины. В отличие от своих братьев, он занял престол в совершеннолетнем возрасте. Он был наиболее здоровым из всех, хотя также имел слабые легкие и страдал от постоянного утомления. Екатерина не могла контролировать Генриха так, как она это делала с Франциском и Карлом. Ее роль во время правления Генриха сводилась к роли государственного исполнителя и странствовавшего дипломата. Она путешествовала по королевству вдоль и поперек, укрепляя власть короля и препятствуя войне. В 1578 году Екатерина взяла на себя восстановление мира на юге страны. В возрасте пятидесяти девяти лет она предприняла восемнадцатимесячную поездку по югу Франции, встречаясь там с гугенотскими лидерами. Она перенесла катаральное воспаление и страдала ревматизмом, но ее главным беспокойством был Генрих. Когда у него случился нарыв в ухе – такой же, как тот, что убил Франциска II, Екатерина была вне себя от беспокойства. После того, как она услышала новость о его благополучном выздоровлении, она написала: «Я полагаю, что Бог сжалился надо мной. Видя мои страдания от потери моего мужа и детей, он не хотел окончательно сокрушить меня, отобрав и этого от меня… Эта ужасная боль отвратительна, поверьте мне, быть вдалеке оттого, которого любишь так, как я люблю его, и зная о том, что он болен; это схоже со смертью на медленном огне».
Кроме Генриха у Медичи был еще один сын, Франсуа, но кроме проблем он ничего не принес ей. Франсуа составил заговор с целью завладеть троном в то время, когда Генрих находился в Польше, и позже продолжал нарушать мир в королевстве, используя любую возможность. Последней, хотя и сомнительной со стратегической точки зрения попыткой реабилитироваться, была кампания в Нидерландах. Увы, но он потерпел сокрушительное поражение. Антверпен стал концом военной карьеры Франсуа. Екатерина Медичи в письме к нему писала: «…лучше тебе было умереть в юности. Тогда бы ты не стал причиной смерти стольких отважных благородных людей». Предыдущий удар настиг его, когда Елизавета I официально разорвала помолвку с ним – не то чтобы он любил королеву Англии, но очень рассчитывал на этот брак. 10 июня 1584 года Франсуа умер в Нидерландах. На следующий день после смерти сына Екатерина написала: «Я настолько несчастна, живя достаточно долго, видя, как много людей умирают раньше меня, хотя я понимаю, что желанию Бога нужно повиноваться, что Он владеет всем и то, что Он одалживает нам только до тех пор, пока Он любит детей, которых Он дает нам».
Смерть самого младшего сына Екатерины стала настоящим бедствием для ее династических планов. У Генриха III не было детей, и казалось маловероятным, что они у него (стакими постельными предпочтениями!) когда-нибудь появятся. Он даже не женился на Елизавете, что было чрезвычайно выгодно для Франции. Согласно закону, наследником французской короны стал бывший гугенот Генрих Бурбон, король Наваррский. Ни его, ни свою дочь Маргариту, которая меняла любовников просто с невероятной скоростью, Екатерина не любила. Дочь в письмах называла «мое несчастье» и «это существо». Интересно отметить, что из всех 10 детей Екатерины только Маргарита прожила достаточно долгую жизнь – 62 года.
Екатерина Медичи умерла 5 января 1589 года в возрасте шестидесяти девяти лет. Вскрытие трупа выявило ужасное общее состояние легких с гнойным нарывом в левой части. По мнению современных исследователей, возможной причиной смерти Екатерины Медичи был плеврит. «Те, кто был близок к ней, полагали, что жизнь ее была сокращена досадой из-за поступков ее сына» – считал один из летописцев. Спустя восемь месяцев после смерти Екатерины все, к чему она так стремилась и о чем мечтала при жизни, свелось к нулю: религиозный фанатик, монах Жак Клеман, заколол ее столь любимого сына и последнего Валуа – Генриха III.
Жизнь жестоко обошлась с этой женщиной: сыновья, которых она так любила, умерли бездетными, род, о котором так заботилась, угас. Ее имя на века стало ассоциироваться с коварством и предательством. Но так ли уж была она плоха? Екатерина Медичи предпринимала отчаянные попытки удержать монархию и династию Валуа на троне любой ценой. Можно смело утверждать, что без Екатерины ее сыновья никогда не сохранили бы власть, поэтому и период их правления часто называют «годами Екатерины Медичи». Екатерине Медичи вменяют в вину амбициозность – как будто она не имела на это права! Ее современник, известный французский гуманист, мыслитель Жан Боден так написал о ее королевском правлении: «Если государь слаб и зол – то он создает тиранию, если жесток – организует бойню, если распущен – устроит бордель, если жаден – сдерет с подданных шкуру, если неукротим – высосет кровь и мозг. Но самая страшная опасность – интеллектуальная непригодность государя». Никто и никогда не сомневался в уме Екатерины. Но кроме политики и детей были в ее жизни и другие увлечения.
Она любила искусство и поддерживала талантливых мастеров. Она обладала живым умом и любознательностью, любила общество ученых, писателей, художников, коллекционеров. И сама она коллекционировала картины, предметы искусства, диковинные и всякого рода изящные вещицы, собирала географические карты, книги и манускрипты. В ее коллекции было 476 картин, главным образом портретов – в настоящее время они составляют часть собрания Лувра. Она знала латынь и более или менее древнегреческий и покровительствовала многим писателям своего времени. Также она была одним из «влиятельных людей в кулинарной истории». Ее банкеты во дворце Фонтенбло славились своим великолепием.
Но особенно Екатерина была сведущей в архитектуре: часовня Валуа в Сен Дени, дополнение к замку Шенонсо… Она лично обсуждала план и художественное оформление дворца Тюильри. Популярность балета во Франции также связывают с Екатериной Медичи, принесшей этот вид сценического искусства из Италии. Несколько предметов одежды, созданных для нее, вроде женских панталон и корсета на шнуровке, на века стали предметом гардероба женщин. Даже как-то несправедливо, что эту женщину помнят только за яды, в которых она великолепно разбиралась. Одно роковое событие заслоняет и как бы перечеркивает сделанное Екатериной Медичи за десятилетия непосильных трудов – Варфоломеевская ночь, хотя слишком уж несправедливо вешать всех собак на нее одну. Она просто не понимала, что люди зайдут настолько далеко из-за некоторых отличий в догматах. Но как бы то ни было, хорошо или плохо, но мы ее помним, ведь она одна из тех женщин, которые изменили ход истории для своей страны.
