Матросы вновь поднялись на палубу, и закрыли за собой люк. Откуда им было знать, что старик сейчас борется с обезумевшим шарханом, желающим подчинить его своей воле. Это было неслыханно и нарушало древний договор. Только безумие и оправдывало мелкого духа, охваченного ужасом и потерявшего даже те крохи разума, что у него были. Зато ненадолго это сделало его гораздо сильнее, позволив сломать барьеры в разуме колдуна. Под мерное покачивание гамака, старые кости и плоть начали свою трансформацию. Выгороженный боцману закуток с занавеской, отлично скрывал вздувшиеся пузо и ноги, маленькие бугры на потрескавшемся черепе и два бесполезных крыла, созданных из отслоившейся кожи. Открыв пасть, полную острых зубов, существо издало то ли шипение, то ли кряхтение и принюхалось своим плоским деформированным носом. Где-то рядом спали и потели такие сладкие, такие вкусные куски мяса. И наверху тоже. Только солёный морской воздух не нравился демону. Вода была плохим местом. Соль обжигала. Но и бежать дальше не было сил. Прорыв сквозь путы и сети, плетущиеся могущественным разумом, дался ему нелегко. Ему ещё повезло, так как он смог выбраться, в отличие от всех остальных. Был момент, когда он запутался в паутине чужой воли и в отчаянии рванулся в сторону, случайно обнаружив эманации смерти. Слабые и старческие. Самые невкусные и рассеянные. Но их хватило, чтобы уйти к чёрной, по сравнению со всем остальным полупрозрачным миром, солёной воде. Дальше было легче и, стараясь не касаться губительной опоры, демон понёсся прочь. Ведомый страхом, а затем и отчаянием, он почти истаял. Растворился в пустоте. И тогда ему на пути попались тёмные сгустки с тёплым мясом, тоже каким-то образом не касающиеся солёной воды. И яркий огонь на одном из них. Как же приятно было окунуться в целый источник дармовой силы. Окунуться и не суметь остановиться. Поглощать и поглощать. Наверно, именно так и происходит обретение плоти. Ургот рычал и скалил зубы. Небытие сменилось всем, чего он хотел. Оболочкой и источником пищи. Живым, вкусным, с бьющимися сердцами - такими питательными и сочными.
***
Зал совета был ничем иным, как переделанным тренировочным залом. Сюда натаскали стульев, столов, по давней традиции закрыли материей большие окна. Теперь источником света служили только мощные, не в пример ярче, чем охотничьи, светочи под потолком. Гран вообще видел их впервые. Всю тренировочную площадку окружили стражей, а на входы будут повешены замки, как только советники войдут внутрь. Мастер-хранитель крепости неукоснительно соблюдал кодекс, который теперь повсюду таскал с собой. Не сказать, чтобы правила были глупыми, но они как-то не подходили к современности. Это раньше, на заре строительства крепости, в этом был смысл. Тогда мощные стены не окружали советников в несколько рядов. Да и сам совет собирался гораздо чаще. А их поколение больше просиживает штаны, чем гоняется за одержимыми.
Самих советников было ровно тридцать. Это тоже какое-то древнее число, призванное расположить небо и святых к смертным воинам. Или просто так было написано в этом всезнающем кодексе. Во главе совета стоял, понятное дело, экзарх. По его правую руку сидел мастер-алхимик. По левую - мастер-демонолог. Пять капитанов, словно защищая высшую орденскую власть, располагались полукругом перед ними. Десять экзориков должны были быть следующей линией обороны. И вот тут начинались первые проблемы. Трёх новичков решили не допускать к совету, и чтобы число по-прежнему оставалось три десятка, их места заняли командир стражи крепости, мастер-библиотекарь и командир караульных. Дальше все вроде были живы и пять простых демонологов, вместе с пятью алхимиками расселись за столами, обложившись книгами и тетрадями. Последние два участника совета - мастер-хранитель и его ученик, занимали отдельные места в стороне, символизируя этим несокрушимую, и как бы тоже имеющую право голоса саму крепость.
Собираться все начали уже после полудня, хотя совет был назначен только на два часа. Разновозрастные учёные, в простых штанах, сорочках или плащах поверх безрукавок, о чём-то тихо переговаривались. Пару экзориков, которым совсем уж нечем было заняться, тоже со скучающим видом пялились на подвешенные алхимические светочи. Где-то за час подтянулись и все мастера. Продолжая что-то читать в своих любимых книгах, они то и дело подзывали к себе кого-то из подчинённых. Капитаны стражи и караульной пришли вместе, до сих пор не определившись, как им реагировать на вроде бы оказанную им честь. Хотя все прекрасно знали, что их взяли только из-за недобора экзориков. За десять минут до официального начала все капитаны и бойцы заняли отведённые им церемониальные места. Последним, как и положено по кодексу, появился Экзарх. Обычная рабочая куртка, словно глава ордена только с охоты. Высокие сапоги. Чёрные штаны - чистые, но не парадные. Только взглянув на всю эту одежду, мастер-хранитель не удержался и скривился, вызвав улыбки на лицах всех экзориков. Они себе такой вольности, как Арх, позволить не могли и все пришли в расшитой цветными нитями форме. У каждого она была индивидуальна и менялась со временем, повторяя татуировки на теле охотника. Но они знали, как в ней неудобно, и потому были полностью на стороне Экзарха. Подняв руки и тем самым призвав к тишине, Терес Зиред Ренс - двадцатый глава ордена экзориков города Архан - медленно обвёл взглядом весь зал, ненадолго остановившись на каждом лице.
- Братья, мастера, капитаны. Экзорики и учёные. Нам, как и много лет назад, вновь брошен вызов. В защищаемом нами городе появился нарыв, гнойник, который нужно выжечь калёным железом, пока зараза не распространилась по всему телу. Ковен склонившихся под предводительством Дол-Гулура, - и хоть все присутствующие уже знали, о чём пойдёт речь, всё равно по рядам прошла волна шепотков и возгласов. - Пусть уважаемый нами Тай расскажет о случившемся в караульной при проникновении в наш мир этого демона.
- Братья! Я, как капитан караульной службы уже двадцать пять лет, повидал многое. И как кристалл раскалялся, когда целая семья стала жертвой тварей нижнего мира, - экзорики дружно закивали, вспомнив упомянутый случай. - Однажды от него откололся осколок, ставший личным амулетом Арха. В ту ночь на улицы города вырвался Бегез-разрушитель, которого не смогли завалить даже тридцать серебряных болтов, - и вновь бойцы и капитаны зашептались, вспоминая подробности той ужасной охоты, когда звероподобная туша демона крушила дома и заборы, вся истыканная стрелами, как подушечка для иголок. - Но то, что произошло вчера, не укладывается в моей голове. За день и ночь я просмотрел с мастером-библиотекарем несколько десятков книг, но так и не нашёл похожих прецедентов. Я могу лишь констатировать пугающий факт - колдовство наблюдательного кристалла мертво. Высосано или заключено в непроницаемую оболочку, - а вот эта новость была действительно шокирующей. Те, кто был уже в курсе, лишь печально покачали головами. Остальные же повскакивали со своих мест, выкрикивая отрицающие этот факт фразы. В основном это были учёные, которые тут же принялись спорить, возможно ли такое в принципе. Материал, из которого был вырезан кристалл, был частью огромной глыбы, упавшей в огненном дожде с небес тысячу лет назад. Все безоговорочно считали его посланием святых своим смертным детям, дабы они могли защититься от порождений зла. И его колдовство было неуничтожимо. После горячих споров и препирательств, почему-то не остановленных Экзархом, победила вторая точка зрения. Что колдовство камня просто заперто внутри каким-то барьером. И что нужно срочно попробовать все известные святые символы и их комбинации, чтобы помочь яркому огню пробиться сквозь него.
- Предоставим слово Грану. Пусть он опишет своё состояние во время контакта с демоном, внешний вид этого существа и кто его призвал. Гран, можешь ничего не скрывать от братьев.
- Братья, мастера. Вы все знаете, что во время сражения с проклятой Лизгун, она оставила у меня в груди небольшой подарочек. Так вот - он впервые хоть как-то проявил себя. А точнее, то чёрное колдовство, что всё ещё скрыто в нём. И ужас, охвативший, не знаю, сущность, заключённую в когте, сложно передать словами. Эта неразумное, но чувствующее колдовство, хотело оказаться как можно дальше от Дол-Гулура. Из этого я могу сделать вывод, что демоны не испытывают какого-то пиетета перед одним из четырёх. Только страх. Казалось бы, это пойдёт нам только на пользу, так как слепо следующих за своим лидером орд нам можно не ожидать. Но, скажите мне, если твари так его бояться, значит никто из них даже близко не может сравниться с ним по силе. Братья, я призываю всех к максимальной осторожности. Только всем орденом мы сможем его одолеть. Если кто-то столкнётся с ним в одиночку, или даже отрядом, действуйте как я. По крайней мере, пока он ещё похож на ребёнка. Замрите, не бросайтесь в бой. Ничем не выдавайте своего присутствия, а если вас уже заметили, то не вступайте ни в какой контакт, особенно словесный. Также действуйте и с девчонкой, что заботилась о младенце в таверне. Она сбежала вместе с ним и теперь может быть где угодно. Сильная фигура, остро отточенное лицо, рыжие волосы. Может притворяться проституткой. Голос звонкий, но если прислушаться, уловимы шипящие нотки. Назвалась Анкой, хотя я не думаю, что это настоящее имя. Будьте с ней крайне осторожны. Она знает тайные символы и колдовские заклинания. Неизвестно, чего от неё можно ожидать. Сам же Дол-Гулур пока что выглядит как ребёнок или даже младенец. Но с его силой и способностями, не стоит долго рассчитывать на эту форму. Отличительной чертой, как мне показалось, от которой он не сможет избавиться, будет отсутствие глаз и носа. Только затянутые кожей бугры. В остальном я не представляю, что он ещё может себе отрастить. Возможно, уважаемый Экзарх и мастер-демонолог смогут ответить на этот вопрос. Родившись только вчера, этот демон уже мог бегать и говорить, так что это ещё одна примета. Увидите малыша в пелёнках, ругающегося последними словами, чертите святые символы, - несмотря на серьёзную речь, последняя шутка слегка разрядила атмосферу. Кое-где даже послышались смешки. Гран взглядом испросил у Арха разрешения сесть и устало откинулся на спинку стула. Он подозревал, что его вызовут одним из первых, и потому заранее подготовил свой монолог. Теперь, выговорившись, он ждал реакции на свои слова.
