Однажды по осени из веселых призрачных голосов Нетти выделила один. Принадлежащий северному ветру.

"Война!" - шептал он.

"Кровь!" - приговаривал он.

"Из змеиной пасти сочится яд! Беги, девочка, беги! Спаси себя!"

- Ухо-ди! Мол-лчи! - язык непослушно произносил слова, слезы пробили себе путь, растекаясь ручьями по ее щекам.

- Не гони! - умолял ветер. - Я не враг! Я вестник.

"Сплетник и предатель!" - хотелось выкрикнуть разобидевшейся на весь мир девушке. Как только ветер снова затянул былую песню, Нетти, не желая слушать, помчалась со всех ног к деду Хрому. Старый оборотень с недоумением уставился на немую ранее девушку, когда она ворвалась в дом, затворяя все засовы, ставни, и пала к его ногам.

- Что такое, Тора? - он давно перестал называть ее старым истинным именем, предпочитая близкое своему наречию сокращение.

- В-в-в... - после большого безмолвного перерыва говорить складно и вразумительно у девушки не получалось, и не удивительно, что дед ничего не понял с первого раза. А, не дождавшись ответа, осмелился предположить сам.

- Ветер? Чего ж боишься его дуреха? - рассмеялся он.

- Он... Он... С-ска-за-л... В-в-в-войн-на...- Пока она больше заикалась чем говорила. Но и это дед считал прогрессом, ведущим к выздоровлению. Вот только новость не позволила радоваться.

С лавки сорвался Корки. Сейчас ему было уже 14! Взрослый парень... Здоровый такой! Как-то дубину толстенную пополам одним ударом кулака сломал: она пополам, а мальчишке хоть бы хны - ни царапинки. Неделю довольный ходил, утверждал, что ему все по плечу. Конечно, если остальные его погодки вояке ростом по колено - бояться не кого. С таким великаном, никто ссориться не хотел, потому с ним все соглашались и не связывались. Говорил, мол, река теплая -- все кивали и лезли купаться. Потом пол деревни ходило с соплями, и кашляло на каждом шагу.

- Я защищу вас! Я всех как на одну ладонь положу, другой как прихлопну!

А ума!.. Как было, так и не прибавилось. Дед еще и вытряс остатки, когда затрещину ему отвесил. Нетти, или лучше сказать Тора (та девочка, та ведающая, маленькая и наивная умерла), еще и добавила.

- Правильно! - поддержал ее старик-оборотень, не обращая внимания на обиженно надутые губы мальчишки. - Не дело в драку без разбора лезть!

Хром был мудрым стариком! И скорым на расправу с внуком.

Дед встал, прошелся по комнате туда и обратно, рассматривая свои голые ноги, покрытые утеплением - шерстью. Потом резко остановился.

- Когда? - спросил он, обратив взор к приемной девочке.

Тора только пожала плечами.

- Плохо! - выдохнул Хром. - Ты, детка, поди, поговори с ним. Узнай, что, да как, и будем решать: бояться нам, али готовиться к чему.

Как бы ей не хотелось, закрыть уши и мчаться к ближайшему обрыву, прыгать, - она поднялась, взмахом руки открыла засовы, пользуясь сквозняками, и пошла обратно в лес. Села на камень у ручейка и стала ждать, ведь ветра говорят только то, что им хочется и когда им заблагорассудится. А требовать от них чего-то не стоит. Однако северный ветер пришел без зова, зная точно, чего от него хочет еще маленькая неопытная ведающая.

- Проси,- предложил он.

- К-к-огда?

Ветер ответил:

- Через пять ночей они придут с севера. Им нужны страдания и рабы, земли...

Торе хотелось расплакаться. Слишком глубоки и свежи были раны, оставленные Белой Змеей. Но она сидела и слушала, сражаясь со своим страхом, чтобы узнать все и спасти оставшихся близких.

- Мой брат придет к тебе с восточных гор! Он принесет тебе вести. Жди младшая сестра. Жди! - на прощание заявил ветер и смолк.

- Ты долго так сидеть будешь? - прозвучал недовольный голос Корки, прятавшегося все это время за кустами. Ему надоело ждать мифического вестника, и он решил выйти, проверить, не уснула ли сумасшедшая в неудобной позе прямо на холодном камне. Но, увидев ее полные горючих слез глаза, подавился последующими упреками, и замер.

- И-и-ид-дем! - она попыталась встать, но чуть не рухнула со скалы.

Оборотень подхватил слабое тело девушки, и понес по тропинке, через лесок к деревне. Тора дрожала как лист на ветру, прижималась к его горячей шее, и думала. Думала...

Способна ли она сражаться? Во всяком случае, отдать жизнь за оборотней готова! А для того надо быть сильной!

- Пять дней... - протянул дед Хром и почесал затылок. - Плохо дело. Близко сильно! Надо собираться прямо сейчас!

Который час в доме вожака совещались мужчины и несколько женщин, переполошенные известием. А Торе становилось все хуже и хуже. В ее ушах снова звучали предсмертные крики матери и сестры. Корки укутал ее в одеяло и так болезную и таскал на руках, как куклу тряпичную. Ему-то что! С его габаритами, он и коня поднять мог, не то что тощую девицу.

- Зачем? Мы не уйдем с насиженных мест! - настаивал охотник с колючими такими желтыми глазами. - Лучше будем биться!

Завязался спор. В воцарившемся гаме молчал только вожак. Его звали Альф Оррс. Он сидел на полу, скрестив ноги, подперев щеку кулаком, и размышлял. Тора пыталась уловить ход его мыслей по сменявшимся эмоциям, но пока что читать живых существ она не умела, как это делала ее мама.

Шум мешал вожаку сосредоточиться. А мужчины тем временем уже засучивали рукава, сжимали кулачища, чтоб доказать правоту в честном бою. Тора представила, как участь ее сестры и мамы разделят малыши-волчата, как от копья или меча рухнет замертво Корки, как деда Хрома не станет...

- Молчать! - ее ясный вопль, заставил оборотней замереть на местах с занесенными в воздухе кулаками. Вождь резко выпал из раздумий и уставился на девушку с уважением.

- П-простите! - снова заикаясь, задрожал голос ведающей, но в миг перестал быть неуверенным. - Здесь живет слишком м-много моих д-д-друзей! Я больше не хочу в-вид-деть их кровь на своих рук-ках! Земля не стоит того, чтобы найти в ней вечный покой! Тем более т-тем, кто еще не успел пожить! Вождь!

Он поднялся на ноги, развернувшись всем телом к ней. Она болталась на руках Корки, потому что тот сейчас был ее телом, а она - его голосом.

- П-прошу, спасите волчат! Вы вытащили меня из могилы, т-так не ложитесь в нее сами!

Янтарные глаза вождя и деда Хрома с отеческой теплотой коснулись ее ласковыми взглядами, чтобы через секунду приобрести командную холодность.

- Значит, сей же час, все разойдутся по домам, соберут пожитки, семьи и на рассвете мы уйдем в горы!