— Реши, сколько ты собираешься съесть. Наши запасы не бесконечны.

Эти слова Лоуренс произнес нахмурившись, пытаясь не отвлекаться на ее запах.

Впрочем, когда перед Хоро была еда, она становилась не взрослее щенка. Хоть у них и оставались ягоды даже несколько дней спустя, вполне возможно было, что им еще предстояло поголодать.

Однако Хоро недовольно вздохнула — как обычно. Лоуренс был рад, что она снова в порядке, но, с другой стороны, это заставило его размышлять, что ей ответить.

Постукивая ногой по полу, Хоро убрала часть сушеных ягод обратно в мешочек и, неожиданно кинув взгляд на Лоуренса, сказала:

— Ладно, для разнообразия сделаю, как ты говоришь.

Она разложила остальные ягоды на столе и затянула мешочек. Не успел Лоуренс подумать, какая это редкость — такое поведение, как Хоро взяла одну из ягод и приложила к его губам.

— Ты ведь, похоже, изрядно настрадался.

Лоуренс издал нечленораздельный звук, и ягода выпала у него изо рта.

Ему определенно не показалось, что свободная рука Хоро держала его за ворот, когда она говорила те слова.

Однако он не мог отрицать, что тот стон он издал с неким тайным мотивом.

Вспомнив, что произошло в переулке, он кинул взгляд на Хоро, чтобы понять, сердится ли она.

Хоро не сердилась, однако ее улыбка сулила иные проблемы.

Едва Лоуренс успел понять, что она разочарована, как Хоро тюкнула его пальцем по лбу.

— Ты, поистине ты так ничего и не понял.

— ?

Лоуренс подумал, что даже если начнет сейчас спорить, то этим только заставит Хоро добавить еще что-нибудь совершенно лишнее. Возможно, это все были проявления невероятной сложности и запутанности девичьего сердца, о которых он немало слышал.

Лоуренс подобрал упавшую ягоду и положил в рот. Она была кислой, но и сладковатой тоже.

Хоро спрыгнула со стола — явно просто из жажды. Взяла стоящий возле кровати кувшин с водой, сделала несколько глотков и вытянула руку, чтобы поставить кувшин на место.

— Ну, так зачем ты выходил, пока я спала?

Раздался стук кувшина о твердую поверхность.

Лоуренс решил, что она просто пытается нашарить что-нибудь вслепую. Но едва он успел подумать: «Я становлюсь проницательнее», — как Хоро добавила:

— Быть может, писал письмо той пастушке?

Судя по тому, как быстро она дошла до этой идеи, она почувствовала мысли Лоуренса еще тогда, в ремесленном квартале.

Более того, Лоуренс спиной почувствовал нечто, чего не было в интонациях Хоро. Как в прошлые разы, когда она медовым голосом произносила что-то вроде «не смей думать о других самках» или «интересно, ты сам-то понимаешь, кто тут господин?».

Каждый раз, когда она возвращается в форму, он получает вот это.

Лоуренс натянуто улыбнулся и поскреб щеку.

— Уверен, если бы я и впрямь выбрался ради такого, ты снова была бы в слезах. Я думал написать, но только после того, как спрошу разрешения.

— Угу. Хорошая мысль.

— Так ты не против, если я напишу?

— Ммм. Ну ладно, не против.

Проходя мимо Лоуренса, она потерлась об него головой, как кошка. Потом снова уселась на стол, подобрала ягоду и отправила в рот.

Лоуренс вздохнул и принялся раскладывать на листе бумаги золотые и серебряные монеты.

— Что ты делаешь?

— Считаю, сколько у меня денег. До сих пор возможность не представлялась — у нас тут было недостаточно спокойно.

— Мм.

Хоро явно решила, что Лоуренс ведет речь о дорожных расходах.

Она посмотрела на ягоды в своей руке, потом на Лоуренса.

— Быть может… я слишком много ем?

«Будет плохо, если я рассмеюсь», — подумал Лоуренс, но все равно не удержался от смеха.

Излишне говорить, что Хоро тут же принялась его беспощадно пинать.

— Не сердись. Дело не в этом — тут мои расходы и доходы за все время. И мне трудно успокоиться и нормально все подсчитать, когда у меня от тебя голова кругом идет.

Он ухватил положение дел в целом, но не мог похвастаться полным пониманием. По крайней мере, сейчас они жили бесплатно и получали подарки от разных людей, так что тратили достаточно мало, чтобы Хоро не о чем было тревожиться.

В средства, которыми обладал Лоуренс, входил, конечно, и заем от гильдии, поэтому денег было довольно много.

Ведя счет на пальцах, он обнаружил, что немало его сделок были прибыльными. С другой стороны, иногда его ошибки приводили к тому, что с таким трудом заработанные деньги утекали в песок.

То, что он все же оставался в выигрыше, — несомненно, достаточная причина, чтобы вознести хвалу Единому богу.

В последние всего-навсего полгода он испытал все удовольствия бродячего торговца. Это было прибыльно само по себе, и вдобавок сейчас возле него была Хоро.

— …Что? Что так странно смотришь…

Хоро, заметив взгляд Лоуренса, подняла бровь, но сейчас бояться было нечего.

— А, да ничего.

Хвост Хоро колыхнулся, после чего она, потеряв интерес, вернулась к ягодам.

Лоуренс поднял на нее глаза и улыбнулся.

Хоро одарила его весьма недовольным взглядом, но слезть со стола и уйти не попыталась.

Глядя на свои прибыли и убытки, видя, что сейчас у него было больше денег, чем он скопил до встречи с Хоро, Лоуренс возблагодарил Единого бога.

Тысяча семьсот серебряков тренни. Вдобавок в этом городе у него теперь были знакомства — о таком прежде он не мог и мечтать. Если воспользоваться тем и другим, Лоуренс вполне мог купить лавку, заготовить товары, нанять работников — и у него еще остались бы деньги. Этот план уже не был чистой фантазией.

— Что это? Да у тебя в самом деле прибыль, — сказала Хоро, заглянув в его лист с расчетами. Голос у нее звучал как у идущей по следу охотницы. Лоуренс загородился от нее рукой, точно защищая свою миску с едой.

— Эти деньги очень ценны.

Едва его слова достигли ушей Хоро, как эти уши встали торчком.

Дальше в его памяти случился короткий провал — он помнил только то, что Хоро стукнула его по носу, точно убивая комара.

— Ну конечно! А я?..

Потом она принялась ворчать, что Лоуренс дурень и полный невежа. Лоуренс, несмотря на удар, был немного счастлив.

Потому что Хоро в конце концов произнесла с серьезным видом:

— Ты же через столько прошел, чтобы это все заполучить, верно?

Равно смущенный и счастливый, Лоуренс отвел глаза.

— Твои шутки бывает трудно понять.

Хоро с бесстрастным выражением лица ущипнула Лоуренса за нос и принялась водить из стороны в сторону.

Но, несмотря на все подобные перепалки, Хоро все это время была рядом с ним.

Обычно, когда Лоуренс играл дурня, Хоро этим полностью удовлетворялась и начинала заниматься своим хвостом, однако сейчас был не тот случай. Закончив ругать Лоуренса и отодвинувшись от него, она осталась рядом и принялась смотреть, как он готовится писать письмо Норе.

Можно было бы подумать, что она просто хотела быть рядом с Лоуренсом, однако он решил, что куда ближе к истине другая возможная причина. Хоро собиралась тщательно проверить его письмо, чтобы он не написал там чего-нибудь неуместного.

Хоро была русоволосым духом волчицы; Нора была златоволосой пастушкой.

Разница в происхождении между ней и Ив Хоро почти не волновала, однако к Норе она испытывала странную враждебность.

Безусловно, по характеру они были полной противоположностью друг другу. Нора была создана для тихих разговоров возле очага; Хоро была создана для гулянок в тавернах, для того, чтобы с веселым смехом расплескивать эль на всех, кто подвернется.

Несмотря на эти отвлеченные мысли, бродящие у него в голове, Лоуренс все-таки взялся за письмо. При Хоро, бдительно следящей за тем, чтобы на бумаге не оказалось ничего лишнего, дело продвигалось медленно, как он ни старался. Хоро время от времени то согласно хмыкала, то говорила, что она бы вот здесь написала вот это… и так далее.

Если бы он позволил писать Хоро, вне всяких сомнений, письмо превратилось бы в вызов на поединок.