В начале 1904 г. при генерал-инспекторе X. Хильми паше два гражданских агента – Н. Н. Демерик (российский ген. консул в Бейруте) и Г. Мюллер – приступили к работе. Согласно ст. 1 Мюрцштегской программы, они должны были не только всюду сопровождать генерал-инспектора, но также ездить по вилайетам и собирать информацию, чтобы обращать его внимание на злоупотребления властей и на нужды христианского населения[35]. Другой орган был призван контролировать реорганизацию жандармерии; в этом принимали участие все державы, каждая в выделенном ей секторе. По настоянию Австро-Венгрии главнокомандующим жандармерии был назначен итальянский генерал Эмилио де Джорджис, адъютантами которого стали австрийский подполковник граф И. У. Салис-Севис и русский генерал Ф. А. Шостак. Проект военной реформы долго не утверждался, так как державы не могли договориться о распределении сфер деятельности. Уже в самом начале этих переговоров стало очевидно преобладание Австро-Венгрии; с мнением русских представителей далеко не всегда считались. В конце концов, при посредничестве Великобритании в начале апреля 1904 г. компромисс был достигнут. Австро-Венгрия получила для осуществления реформ Ускюбский санджак, Россия – Солунский, Англия – Драмский, Франция – Серрский. С началом русско-японской войны необходимо было успокоить общественное мнение, недовольное пассивностью правительства в балканских делах. Русская консервативная пресса с удовлетворением писала о заботе России о балканских славянах и ее мнимых успехах в Македонии[36].

Однако дело осуществления реформ почти не двигалось; особенно упорно сопротивлялась Порта проведению финансовой реформы, к которой Англия со своей стороны проявляла наибольшее внимание. После поражения России в войне с Японией британский кабинет изменил свой курс и стал искать сближения с Россией как потенциальным партнером в борьбе с Германией. Давление британского министерства в Петербурге привело к подписанию в январе 1905 г. финансового проекта, разработанного послами Австро-Венгрии и России в Константинополе. По сути, он вполне вписывался в Мюрцштегскую программу реформ, хотя его авторы стремились представить его как нечто принципиально новое. Теперь предполагался не формальный, но реальный надзор над всеми финансовыми операциями под контролем генерала-инспектора и гражданских агентов. Этот план, не согласованный с другими державами, вызвал негодование в Риме и Париже. Венская же дипломатия вела свою интригу, натравливая албанское население западной части Балкан на македонских христиан. По мере развертывания партизанских действий в Македонии и албанского движения в западной части Балкан турецкое правительство под давлением Англии согласилось распространить полицейскую реформу и на Адрианопольский вилайет. Представители великих держав в середине 1905 г. выступили с представлениями Порте по поводу ее бездействия по отношению к греческим и болгарским вооруженным отрядам. Аналогичные представления были обращены и к правительствам в Софии, Афинах и Белграде. 28 ноября 1905 г. Австро-Венгрия и Россия указали правительствам трех балканских государств, что осуществление реформ тормозится не столько турками, сколько деятельностью отрядов и непрерывными посягательствами на жизнь и имущество населения. Все три правительства ответили, что они делают все возможное, чтобы предотвратить формирование и отправку отрядов; вместе с тем они оправдывали их действия, мотивируя их необходимостью защищаться от противников[37].

В 1905 г. Лэнсдоун предложил со своей стороны новый проект финансовой реформы, к которой предполагал привлечь Францию и Италию. Целью этого проекта было отстранить австрийских и русских гражданских агентов и поставить окончательную точку в Мюрцштегской программе. 8 мая 1905 г. было получено согласие всех держав на осуществление финансовой реформы; согласие турецкой стороны было дано только 5 декабря[38]. Сменивший в 1906 г. Лэнсдоуна на посту министра иностранных дел Англии Э. Грей не проявлял симпатий ни к болгарам, ни к грекам. Более того, в течение 1906 г. он собирал информацию о деятельности греческих комитетов в Кавале и митрополитов Драмы, Гревены и Монастыря. В мае 1906 г. по указанию британского посольства великий визирь потребовал от патриарха смещения митрополита Монастыря. В сентябре того же года был убит епископ Корицы, и при расследовании дела обнаружены документы, свидетельствовавшие о его связях с партизанами; в ноябре Э. Грей адресовал греческому правительству меморандум по этому вопросу, в котором снова подчеркивал, что греческие вооруженные отряды являются главным препятствием осуществления преобразований[39]. В течение 1906 г. реформы окончательно зашли в тупик. Христиане мало участвовали в местном управлении по причине незнания турецкого языка, а также из-за того, что их по-прежнему не допускали до ответственных должностей. 27 февраля 1907 г. российский и австрийский послы в Константинополе дали инструкции гражданским агентам сотрудничать с представителями финансовой комиссии.

На протяжении 1907 г. державы продолжали посылать афинскому правительству представления по поводу деятельности греческих отрядов в Македонии.

28 сентября 1907 г. Австро-Венгрия и Россия направили ноту соответствующего содержания правительствам трех балканских стран, в которой указывалось, что замирение края и проведение реформ возможно только при условии прекращения партизанских действий; в случае же их продолжения можно ожидать только репрессии со стороны Порты. Особые внушения были сделаны в Афинах, в том числе и британскими представителями. Греческое правительство, как и прежде, ссылалось на необходимость защищаться от болгар. Между тем, в июле 1907 г. афинский кабинет предложил Англии и Франции сотрудничество в военной сфере, которое было одобрительно воспринято французской стороной; более того, в случае принятия англо-французского проекта реорганизации флота предполагалась помощь в македонском и критском вопросах. Готовность европейских держав к подобному сотрудничеству, помимо прочего, объяснялась боязнью усиления активности России в балканском регионе – ведь война с Японией закончилась, и последствия революционного кризиса также начали преодолеваться. Впрочем, этот план так и не был осуществлен из-за оппозиции со стороны греческого морского ведомства[40].

К 1907 г. идея Мюрцштегской программы оказалась изжитой. Сотрудничество России и Австро-Венгрии, которое, по сути, скрывало за собой соперничество двух держав, фактически закончилось. В Петербурге усиливалось подозрение, что внимание Австро-Венгрии при новом министре иностранных дел А. Эрентале было нацелено не столько на проведение реформ, сколько на подготовку аннексии Боснии и Герцеговины. Постепенно вопрос о реформах становился частью возрождения старой идеи союза трех императоров (Германии, России и Австро-Венгрии) и присоединения к нему Франции с целью изоляции Англии и Италии. Тем самым, по замыслу Вены и Берлина, можно было предотвратить англо-русское сближение. Поэтому Эренталь соглашался на половинчатые шаги в сторону русской дипломатии, что нашло выражение в принятии проекта судебных реформ И. А. Зиновьева; в августе 1907 г. в виде русско-австрийской ноты он был вручен Порте. После подписания русско-английского соглашения 31 августа 1907 г. Великобритания и Россия выступили с новыми проектами касательно реформ в Македонии. Россия предлагала, чтобы Франция, Англия, Германия и Италия пользовались в финансовой комиссии теми же правами, что и русский и австрийский гражданские агенты[41]. 18 декабря 1907 г. Форин офис отправил российскому и австрийскому послам в Лондоне А. К. Бенкендорфу и П. Менсдорфу меморандум с вопросом касательно дальнейшей политики в Македонии. Учитывая то, что представления, адресованные правительствам трех балканских государств, остались безрезультатными, а беззакония со стороны вооруженных отрядов продолжались, английский кабинет требовал корректировки политики держав[42]. Положительная сторона британского предложения заключалась в расширении османской жандармерии, которая должна была гарантировать осуществление реформ. Второе предложение лондонского кабинета заключалось в отправлении новых нот правительствам трех балканских государств; оба проекта не были поддержаны австрийским и русским министрами иностранных дел.