— Я помогу? — спросил меня Константин и развернул лицом к себе.

— Как ты тут оказался? — поинтересовалась я, когда пришла в себя от неожиданности.

— За отцом решил проследить, — ответил парень, притянув меня к себе ближе.

— А твой отец сейчас с Елисеем беседует?

— Да, он захотел посмотреть на претендентку в мои невесты.

— А что тебя с собой не взял?

— Мне нельзя с тобой видеться до окончательной договоренности, у нас законы такие, — вздохнул Константин, — я так испугался, когда не застал тебя в твоем домике, я же просил подождать моего возвращения.

— А отец меня не спрашивал, когда я от него попыталась сбежать через форточку, он меня сразу сюда уволок.

— Так даже лучше, только бы мой решил, что ты для меня пара.

— Руки убери, — вспомнила я, что не совсем одета. — Подожди, и давно ты тут?

Константин загадочно улыбнулся и вместо того, чтобы отпустить меня, поцеловал. И почему я как ненормальная перестаю соображать в этот момент? И лишь когда поцелуй закончился от того, что нам элементарно не хватило воздуха, я смогла постепенно вернуться в реальность.

— А кто тебе сказал, что я хочу быть твоей невестой? Ты меня не спрашивал, отец все за меня решает, мне это не нравится. Я взрослый, самостоятельный человек.

— Ты не человек, — не согласился со мной парень, — и разве ты не хочешь быть со мной? Твоя реакция на мои поцелуи говорит сама за себя.

— Не знаю, о чем это ты, — опустила я глаза. Да какая там реакция, я просто таю в его руках, но мне никто в своих чувствах не признавался, замуж не звал, вот ни за что не сознаюсь.

— Упрямая, маленькая вредина, — отозвался парень, разворачивая меня обратно и ловко застегивая пуговки на платье, — я бы с большим удовольствием их расстегивал, — мечтательно вздохнул Константин, и, справившись с последней, поцеловал меня в макушку, — но пока это нереально. Тебе лучше быть одетой, думаю, за тобой скоро пришлют. Постарайся, понравиться моему отцу.

— И не подумаю, — ответила я, вздернув подбородок, — если ты хочешь быть со мной, то просто будь, а мнение моего или твоего родителя тут не причем.

— Не усложняй, итак непростую ситуацию, — попросил меня парень, — мне пришлось долго уговаривать отца, ему, видишь ли, другую партию для меня предложили.

— Да, пожалуйста, можешь жениться, на ком тебе скажут, а мне одолжения делать не надо, если уж мне захочется замуж, то мужа я себе выберу сама! — обиделась я окончательно и, вырвавшись из объятий, выбежала из комнаты.

Навстречу мне по лестнице поднималась Акулина.

— Вас папенька зовут в столовую, — сказала ведьмочка, с подозрением глядя на меня.

— Что-то не так? — я осмотрела одежду, поправила складочки на платье и вопросительно посмотрела на девушку.

— Да губы у вас красные и опухшие, — усмехнулась Акулина, — и глаза блестят.

— Вот же засада, что так заметно?

— Умыться надо холодной водой, — предложила ведьмочка и потянула меня в ванну.

— Так лучше? — спросила я ее через некоторое время.

— Почти хорошо, — утвердительно кивнула Акулина, — что жених наведывался?

— Никакой он мне не жених, — не согласилась я.

— Ну да, не жених еще. Вас там на смотрины ждут, а им тут целоваться приспичило.

— Я им сейчас устрою смотрины, насмотрятся они у меня.

— Может, не надо? — засомневалась ведьмочка.

— Надо, Акулина, надо, — и я бодро зашагала в столовую.

Все по-прежнему сидели за столом, включая присоединившегося к ним отца Константина и Елисея.

— Рада, я хочу познакомить тебя с Велием, — представил отец своего гостя.

— Будь здрав, боярин, — поклонилась я гостю в пол и проследовала на свое место.

Кощей только недовольно сверкнул очами.

— Извините, Елисей, но занятий по этикету у нас еще не было, — быстро проговорила леди Медея, поджав губы.

— Ну, у нас еще вся ночь впереди, — подмигнула я вздрогнувшей женщине, — и с тобой позанимаемся, и с тобой, — тыкала я по очереди в преподавателей, не успевших донести до меня все светлое и доброе, что сами знали. А напоследок решила уж совсем добить, продемонстрировав свое великолепное знание иномирных языков, и добавила — Гыыыы.

— Рада, — решил одернуть меня папенька, но это зря он, меня уже понесло, не остановишь.

— Зато урок танцев у меня уже был, не хотите ли пригласить даму на танец? — поинтересовалась я у отца Кости и выдернула его за руку из-за стола. Музыки не было, но мне и не надо, было бы желание, а оно было — и раз, два, три, — проговорила я и уронила мужчину на пол, незаметно подставив подножку, — экий вы, неуклюжий, — посочувствовала я, помогая подняться кощею и отряхивая с него несуществующие пылинки.

— Акулина, — взвился папенька, — уведи ее, иначе я за себя не ручаюсь.

— Бить будете? — с надеждой спросила я.

— Стоило бы, — согласился как-то сразу Елисей, — да боюсь поздно уже.

— Действительно, поздно, — устало протянула я, — и не провожайте меня, сама уйду. Приятно было познакомиться, — кивнула я на прощание гостю и присела в глубоком подобии реверанса, подтянув юбку кверху и продемонстрировав свою эксклюзивную в здешних краях обувь и полосатые носочки.

Вбежав в комнату, я захлопнула за собой дверь и упала на кровать.

— Довольна собой? — спросили меня Константин, — устроила спектакль одного актера и радуешься? А то, что ты не только себе, но и мне жизнь сломала, тебя не волнует?

— Ничего я не ломала, это у вас тут дурацкие законы, вот и живите по ним, а я в свой мир вернусь, к маме.

— А она тебя ждет? А магия? Ты готова все бросить из-за обиды на своего отца?

— Причем тут отец, я от него все равно уйду, вот женю его на Акулине, родит она ему наследника, пусть его и воспитывает.

— Какой же ты еще ребенок, Рада. Я от тебя не откажусь, запомни, ты только моя.

— Думаю, твой отец иного мнения. Кажется, я ему не понравилась, — вздохнула я, а вот улыбаться мне почему-то расхотелось, да и настроение резко испортилось.

— Я просил тебя, — Константин посмотрел на меня осуждающе, открыв телепорт, ушел и даже не поцеловал на прощание.

Я могу его больше не увидеть, — мелькнула запоздалая мысль, отчего мне стало вдруг больно в груди и захотелось плакать. А кто мне мешает? — подумала я, и слезы градом покатились из моих глаз.

Не знаю, сколько я проревела в одиночестве, но мне все же помешали. Сначала Акулина, влетевшая в комнату и застывшая у моей кровати немым укором. Впрочем, немой она оставалась недолго.

— А я говорила, не надо! — произнесла ведьмочка и погладила по волосам, от чего реветь захотелось еще больше.

— Ну, говорила, — всхлипнула я еще громче.

Девушка постояла около меня и вздохнув вышла из комнаты. А я не поняла, что мне хотелось сейчас больше, то ли упиваться своим горем одной, то ли чтобы она осталась и пожалела меня, несмотря на то, что я сама во всем виновата. Дилемма решилась сама собой, потому что Акулина не только вернулась, но и привела с собой Елисея.

— Вот, — сказала ведьмочка, — плачет и не перестает, ваша дочь — вы и успокаивайте, а я пойду, а то мне самой реветь хочется.

— Я и с одной-то не знаю, что делать, а еще ты туда же.

— Я уже ухожу, — поспешно ответила девушка, и дверь за собой закрыла.

— Дочка, не плачь, не вышло с этим, я тебе другого жениха найду, — «успокоили» меня.

— А я не хочу другого, — подняла я зареванное лицо с подушки.

— Ну и где логика? Сама его отца против себя настроила, а теперь, оказывается, ты совсем не против кандидатуры Константина.

— Это женская логика, пока он не скажет, что меня любит, я за него замуж не пойду.

— По-моему, это и так очевидно, поступки — главное, зачем тебе пустые слова?

— Ты про уши слышал?

— Про какие уши? — уточнили у меня, с сомнением в моих умственных способностях.

— Про женские, все женщины хотят слышать слова признания. Мы это, ушами любим — всхлипнула я опять.

— Ну не знаю, слова — это только слова. А любят сердцем. — не согласился со мной кощей.