Эрик со смешанным чувством слушал срывающийся голос Марико, она же словно говорила сама с собой, глядя на свои руки, рассеянно теребившие поясок платья.

- Сначала я не могла говорить об этом даже с папой, но потом не выдержала и призналась. А потом Агне... - девушка запнулась на имени, с трудом переводя дыхание, - ...он тоже догадался... А может, папа ему рассказал. Однажды он уехал в Нью-Йорк, мама ушла в гости, и я была одна... И вдруг пришёл Агне... Он сказал мне столько хорошего в тот день, был так нежен и тактичен, но я... я уже почти ничего не помню - так сильно трусила тогда... Помню только, как он сказал, что я очень хорошая и нравлюсь ему, но он... любит свою жену Кристен и детей... Он сидел в кресле у меня в комнате, а я стояла у окна и боялась повернуться, чтобы он не увидел, как я плачу... Он всё равно увидел и пытался утешить меня, обнял... - Марико зажмурилась, всё ниже опуская голову. - А я не могла остановиться и обещала ему, что больше не увижу его никогда-никогда. И он вдруг испугался и взял с меня слово, что я ничего не буду с собой делать. Только я об этом и не думала! Разве я могла причинить ему хоть малейшую боль?.. А потом... он поцеловал меня. Один раз. Совсем невинно. И... ушёл. В следующий раз, едва он пришёл, я сбежала в библиотеку и делала так каждый раз. А через два месяца... умер папа, и Агне перестал приходить к нам, потому что мама...

Голос девушки перешел в почти неразличимый шепот и растворился в солнечных лучах. Эрик посмотрел на неё, и увидел, что она всё ещё плачет - тихо, не пытаясь скрыться, и эти тихие слезы вдруг так перевернули де Линта, что он долго молчал, растирая руками лицо.

- Почему ты рассказала мне всё это? - решился он, наконец, спросить, едва справившись с отказавшим вдруг голосом.

То есть, понятно было, что она хотела этим рассказом объяснить, почему так упрямо не желает ехать к другу отца. Но получилось слишком откровенно... Чужим малознакомым фэбээровцам девятнадцатилетние девочки такого не рассказывают...

Марико вздрогнула, словно проснувшись, и ответила честно:

- Не знаю. Нечаянно...

Она поднялась, не глядя на Эрика, ушла в спальню и через несколько минут вернулась, переодетая в свежее платье, со своей сумкой.

- Я поеду к нему, - произнесла девушка, пытаясь выглядеть решительной.

Де Линт, почувствовав, что спорить бессмысленно, взял со стола ключи от машины и молча пошёл к двери.

Уже в машине он всё же спросил:

- Ты уверена, что сможешь остаться там?

Марико подняла предательски блестящие глаза и после долгого молчания проговорила:

- Но ведь вы сказали, что я всё же могу... остаться у вас...

Эрик улыбнулся ободряюще:

- Конечно!

--

Глава 6

Дверь открыл высокий статный мужчина. Внешность его даже на Эрика произвела впечатление: прямой и открытый взгляд тёмно-серых глаз, чуть глубоко посаженных, но улыбчивых; высокие, покрытые лёгким загаром скулы; густые, чуть волнистые светлые волосы с неожиданно одинокой седой прядью над высоким лбом; лёгкая сеть морщин вокруг глаз и у рта, выдающая весёлый, но вместе с тем твёрдый характер.

- Марико? Боже мой, вот так сюрприз!

Низкий глубокий голос, от которого где-то в середине груди и в горле возникал ответный резонанс, заставил девушку задохнуться от нахлынувшего волнения.

Она знала. Знала, что так и будет. Этот голос почти забылся за четыре года, и сейчас оглушил тут же всплывшей в памяти нежностью... Там, в комнате, где она прятала слёзы у окна, этот голос заполнял собой всё пространство, пытаясь утешить её... В нём не было ни тени насмешки над глупой девчонкой, влюбившейся во взрослого мужчину чуть младше её собственного отца. В нём не было покровительственных ноток или снисходительности. Он говорил как с равной, словно она взрослая женщина, которой просто не повезло влюбиться в женатого...

Мужчины в лёгком замешательстве смотрели на молчащую девушку: Агне с грустью, видя, что она всё ещё слишком хорошо помнит былую влюблённость и переполнена эмоциями, Эрик - в растерянности, не зная, как себя повести.

Наконец Марико слабо улыбнулась и заставила себя выговорить:

- Здравствуйте, Агне...

- Ну, что ж мы стоим на пороге - проходите! - Агне Ульсен жестом пригласил их в дом, добротный, чистый и уютный. - Крис и дети у моей мамы, а я подхватил ангину и долечиваюсь в одиночестве. Представишь мне своего спутника?

Взглянув на Марико, готовую, кажется, разрыдаться, де Линт назвался сам. Агне пожал ему руку, посмотрев в глаза испытующе, так что де Линт едва не смутился. Ситуация выглядела странновато: будто Марико пришла познакомить Агне со своим парнем... Эрик запоздало подумал, что надо было бы, пожалуй, представиться по всей форме: "специальный агент" и тэ дэ...

- Рад знакомству, - сказал тем временем Ульсен. - Кофе? Располагайтесь, я сейчас приготовлю.

Они уселись на диван, и Марико безотчетно придвинулась к де Линту, словно пытаясь спрятаться от собственных воспоминаний за тем, что единственное было ново здесь. Эрик, сочувствуя, но не зная, чем помочь, взял её за руку; она слабо вздрогнула и подняла огромные несчастные глаза, но ладонь не отняла.

Он взглядом спросил: что? Девушка прикусила губу, чувствуя себя загнанной в угол. Ей нельзя было вернуться к де Линту, нельзя поехать в гостиницу... А здесь она тихо сходила с ума от накатывавших воспоминаний, к которым неожиданно примешивались ещё и новые чувства - к Эрику... На его молчаливый вопрос Марико лишь покачала головой: ничего...

Так они сидели молча, думая каждый о своём и прислушиваясь к звону посуды на кухне.

Вернулся хозяин, разлил по чашкам кофе, непринуждённо расспрашивая девушку о её жизни, и благодаря его добродушной улыбке обстановка, в конце концов, немного разрядилась. Марико сдержанно отвечала, потом разговор как-то повернул на общие темы и, разумеется, не мог не коснуться последних убийств, наведших неподдельный ужас на город. Воспользовавшись удобным моментом, Эрик рассказал, что занимается расследованием этого дела, надеясь, что девушка поддержит его и расскажет о своём невольном участии в происходящем, но Марико снова замкнулась и молча допивала кофе, глядя в чашку. Агне вышел, унося посуду на кухню, и де Линт спросил шепотом:

- Ты расскажешь ему? Или хочешь, чтобы я...

- Только не про маму и Мейски! - взмолилась девушка. - Он расстроится... Пусть думает, что это из-за Уайлда, пожалуйста!..

- Хорошо.

Вернувшийся хозяин предложил:

- Не хотите погулять в саду? Сейчас там должно быть прохладнее, чем в доме.

Молодые люди согласились и вышли в ухоженный даже не сад, а почти парк в миниатюре: жена Агне увлекалась ландшафтным дизайном.

Медленно идя по извивающейся дорожке вдоль искусственного пруда с каменистыми берегами и парой небольших живописных водопадиков, Эрик стал рассказывать о том, как странно познакомился с Марико. Агне Ульсен вызывал доверие своей спокойной доброжелательностью, и де Линт невольно говорил куда подробнее, чем мог бы. О миссис Дэвис, конечно, не было сказано ни слова, но Агне знал её и, кажется, всё-таки догадывался о чём-то.

Марико шла позади тихо беседующих мужчин, не слыша их. Ею овладело странное и почти болезненное состояние. Всё вокруг словно подёрнула серая дымка. Сердце холодила выматывающая безысходность.

Мать её ненавидит так, что готова упечь в психушку.

Папа - умер.

Агне - женат.

Де Линт - завершит дело и забудет её.

Кому она нужна? Может быть, было бы лучше, если бы она умерла тогда же, изрезавшись стеклом...

Господи...

Внезапная мысль поразила Марико и напугала до дрожи в коленях. А что, если Уайлд как-то повредит Агне и его семье?! Просто потому, что она - его цель - здесь?!

Девушка остановилась. Мужчины, увлекшиеся разговором, не заметили этого. Когда они свернули за очередной поворот дорожки, Марико медленно, часто оглядываясь, пошла к уличной калитке.