Эрик, стиснувший бьющуюся девушку за плечи, встряхнул её, заглядывая в глаза, начавшие принимать осмысленное выражение. Марико, вся дрожа, застонала, всхлипнула и уронила голову ему на грудь, теряя сознание.

Де Линт попытался привести её в чувства, но получилось это не сразу. Открыв наконец глаза, девушка попыталась заслониться рукой, простонав:

- Свет... больно...

Эрик поспешно погасил люстру, оставив только настольную лампу, отвёрнутую к стенке, и снова сел рядом.

- Что это за чертовщина?!.

Девушка вздрогнула в ознобе, прошептав:

- Опять... он!

- Чёрт, кто на этот раз?!

Марико покачала головой.

- Н-никто... Он бежал за мной...

Де Линт вскинул брови в недоумении. Да, это в самом деле было странно. Маньяк-телепат хотел показать, как собирается расправиться с ней самой?.. Другого объяснения не находилось. Эрик снова обнял девушку и крепко прижал к себе, успокаивая.

- Господи... как я устала... - прошептала Марико сквозь подкатившие слёзы.

- Ничего, - пробормотал де Линт. - Скоро всё закончится. Из Вашингтона наконец-то пришёл ответ. Этого психа зовут Дик Уайлд. По документам он числится как сбежавший из частной клиники. В розыске уже около пяти лет. Два раза в разных штатах попадался полиции почти на месте преступления и был приговорен в одном к смерти, а в другом - к пожизненному заключению, но оба раза сумел бежать. Неофициально мне сообщили, что он, возможно, результат подпольного эксперимента. Я кое-что слышал о подобных опытах, и теперь, пожалуй, могу объяснить твои видения: многие "экспериментаторы" работают именно над развитием телепатии.

Марико снова смутно вспомнила предыдущее видение: длинный стол и сидящие за ним мальчишки-подростки в одинаковой, похожей на больничную, одежде, - но жестокая боль в висках не давала сосредоточиться.

- Голова... очень... болит... - прошептала она с трудом.

- Сейчас, принесу аспирин.

Девушка послушно приняла таблетку, де Линт, не обратив внимания на слабые протесты, на руках перенёс её в спальню, и Марико вскоре уснула, положив одну руку под щеку, а другой сжимая пальцы Эрика...

И что дальше? Как её защищать? Выставлять наблюдение возле своего дома? Прекрасно. Можно с тем же успехом прийти к Скиннеру и заявить, мол, так и так, я тут со свидетельницей живу...

Значит, надо либо уговорить её всё-таки поехать к этому папиному другу, либо срочно самому найти ей квартиру. Буквально за день. Учитывая, что завтра воскресенье, задача совершенно нереальна...

Так и не придя ни к какому здравому решению, Эрик осторожно высвободил руку и ушёл спать в гостиную, на диван.

...Хлынувшее в окна солнце заставило Марико поморщиться. Она совершенно по-детски попыталась натянуть простыню, которой укрывалась, на голову, пробормотав:

- Мам, мне ещё рано...

- Ну, вот ещё! На "маму" я не согласен! - раздался вдруг над ней мужской голос, и девушка подскочила, натягивая простыню под подбородок.

Де Линт улыбался, насмешливо щурясь.

- Ну, как тебе спалось в постели фэбээровца?

Марико совсем смутилась под его взглядом и пробормотала:

- Х-хорошо...

Запутанная его шуткой, девушка панически пыталась вспомнить, что было вчера вечером, прежде чем она заснула. Эрик присел рядом, наклонившись, заглянул в суматошные глаза.

- Эээй... ты о чём думаешь?! На твоих щеках можно яичницу с беконом готовить! Ну и девочки нынче пошли...

- Но я...

- ...спала здесь. Одна. А я - там. Тоже один, - договорил де Линт, улыбаясь и удивляясь её откровенному смущению. - А завтрак уже готов. Так что этот румянец пропадёт даром.

Марико, не привыкшая к подобным шуткам, совсем растерялась и не знала, что нужно ответить и куда деваться от его смеющихся глаз.

- Господи, какая же ты... - вырвалось у де Линта невольно; рука потянулась к её лицу, коснулась горячей щеки.

Девушка только смотрела большущими испуганными глазами, ошеломлённая собственными эмоциями.

Эта робкая покорность сводила с ума почище выдумок и уловок всех женщин, что он знал... Эрик взял её руки, стискивавшие простыню, и, не сводя глаз с её лица, прижал обе к губам. Такие крохотные хрупкие пальчики... так покорно разжались, подставив маленькие ладошки под его поцелуи...

Чёрт. Надо прекращать это...

Эрик, уже без тени улыбки, взглянул в растерянное лицо девушки, поднялся, не отпуская её рук и потянув за собой. Дурацкая оказалась идея. Теперь Марико стояла совсем рядом. Пришлось сделать над собой серьёзное усилие, чтобы просто спокойно отступить на полшага назад и произнести:

- Завтрак остынет. Пойдём?

Заставил себя отпустить, наконец, её руки. Девушка вздохнула, кажется, с облегчением, и послушно пошла за ним на кухню, тайком оправляя смявшееся за ночь платье.

От омлета она отказалась, взяла только кофе и пила его маленькими глотками, не поднимая глаз от чашки. Эрик попытался завязать разговор, но ресницы поднялись, показав сдерживаемые слёзы, и де Линт замолчал. Только когда девушка отставила чашку, осторожно дотронулся до её руки и спросил:

- Сердишься?

Марико покачала головой отрицательно.

- О чём думаешь?

- Мне нужно ехать в гостиницу, - сказала она тихо.

- Но мы же вчера договорились, ты можешь оставаться здесь.

Девушка посмотрела почти укоризненно.

- Нет. Не могу. Ваше начальство узнает, и будут неприятности.

- Но в гостинице тебя сложнее защитить. Я не могу этого позволить! И подвести тебя под программу защиты свидетелей будет тяжело. Придётся ещё доказывать, что ты действительно свидетель, - не всякий поверит в то, что ты видишь... На это может уйти куча времени, и вся затея просто потеряет смысл.

Марико вздохнула и надолго замолчала, глядя перед собой.

Спустя минут пять Эрик всё-таки решился осторожно сказать:

- Может быть всё-таки поедем к твоему знакомому?

Девушка замотала головой, кусая губы.

- Марико, ну пойми - это был бы самый лучший вариант. Ты будешь в безопасности, я смогу установить нормальное наблюдение...

- Значит... у меня нет выбора? - прошептала она сквозь слёзы.

- Ну... видимо, так. - Подумал и решился спросить: - Но почему ты так расстраиваешься? Боишься, что в доме друга многое будет напоминать об отце?

- И это тоже...

- Не понимаю. - Эрик вскочил, заходил по кухне, ероша волосы. - Друг отца, видимо, близкий, должен быть рад тебе. Воспоминания тебя вроде бы не сильно пугают. И тем не менее, ты плачешь, словно тебя отправляют на казнь. Ты с ним в ссоре?

Марико покачала головой отрицательно. Де Линт взгромоздился на подоконник, тщетно пытаясь разобраться в мотивации девушки.

Затянувшееся молчание затягивало в себя доносившийся с улицы шум и пробившийся ненадолго солнечный свет.

- Я знаю его с тех пор, как помню себя...

Тихий прерывающийся голос девушки показался неестественно громким в напряжённой тишине. Де Линт не решился что-либо спрашивать. Марико продолжила говорить сама.

- Он часто бывал у нас в гостях, а мы - у него. А когда мне было тринадцать, я вдруг поняла, что... полюбила его...

Марико посмотрела на почти не удивленного де Линта и вымученно улыбнулась сквозь льющиеся по щекам слёзы.

- Это было так глупо! Он старше меня на двадцать один год. У него жена и двое детей...

"Час от часу не легче!" - подумал Эрик, не заметив, что его лицо выдало эту мысль совершенно. Ему вдруг стало трудно дышать, но он все же спросил:

- Так ты всё ещё... любишь его?

- Я не видела его больше четырех лет, - проговорила Марико, опустив голову.

Де Линт молчал, с трудом разбираясь в собственных эмоциях, смешанных из сочувствия и неожиданной ревности, и не находя, что ответить.

- Я очень старалась скрыть свое сумасшествие, - заговорила снова девушка. - Раньше я с порога бросалась ему на шею и не отходила ни на шаг, но вдруг поняла, что уже не могу этого делать. Мне становилось почти плохо, едва в прихожей раздавался его голос. Я убегала к себе, потом собиралась с силами и выходила, потому что мама, хоть и не любила папиных друзей, но на приличиях была помешана... Не выйти к гостю - целый скандал... И я выходила. Хотя мне было страшно встретить его взгляд, страшно сидеть рядом за столом, страшно прикоснуться нечаянно к его руке...