Марина включила свет – подруги виновато смотрели на неё.

– Чем они мне постель намазали? – спросила она.

– Это клей…Марин, – шёпотом произнесла Таня, – это Назарова с Рыловой намазали…

– А вы что, сказать не могли!

– Ага, чтоб нам морду разбили. Нет уж, сама с ними разбирайся, – спокойно ответила Алина.

Марина выбежала в туалет, попыталась отодрать простыню, плача от отчаянья…

– Шальнева приклеилась! – на пороге туалета стояли очень довольные собой старшие девчонки. – Так и будет теперь в простыне ходить!

– И шмоток теперь никаких не надо!

– Ага, в простыню завернулась – и пошла!

Им было очень весело – смех слышен был на всем этаже…

 А Марина злилась, отмачивала клей водой, пыталась избавиться от этой ненавистной простыни. Когда она, наконец, её отодрала, то решила всё рассказать воспитателю…

 Что было потом – она не знала, спать легла на диване в группе.

– Как они так могут? – думала она, вытирая слёзы. – И как мне дальше жить?..

На диван присела Любовь Васильевна, погладила Марину по голове.

– Алексей Петрович с девчонками разобрался, – сказала она.

– Они так и будут нас доставать! – заплакала опять Марина. – Пожалуйста, переселите нас куда-нибудь!

– Ладно. Посмотрим, что можно сделать, – ответила Люба, – спи пока.

На следующий день в обед Марина услышала, как Кристина в красках, на всю столовую, рассказывает про случай с простынёй.

– Не обращай внимания, – шепнула ей Ира, – пусть что хочет говорит…

Но Марина решилась – гнев просто накрыл её. Она встала, взяла свою тарелку с супом, быстро подошла к Кристине сзади, и, не помня себя от ярости, вылила всё ей на голову. Лапша повисла на волосах и одежде Кристины. В столовой воцарилась мертвая тишина. А потом грохот смеха прокатился по всему залу.

Что было дальше, Марина помнила смутно. Кристина схватила Марину за волосы, а Ольга свалила её на пол и стала бить ногами…

Девочку поместили в медпункт. Всё тело болело, глаза не открывались, но она уже не плакала – слёзы как будто пересохли от злости и гнева. Марина вздрогнула, когда открылась дверь – она думала, что пришли девчонки, но в комнату зашёл Антон.

– На, это тебе… Люба передала, – тихо сказал он и протянул апельсин.

– Я не хочу, – сказала Марина, пытаясь спрятать слёзы, и отвернулась к стене.

– Ну и ладно, я сам съем, – обрадовался Антон.

Комната тут же наполнилась приятным запахом. Антон быстро расправился с этим апельсином, потом присел к Марине на кровать и долго молчал.

А Марина пыталась понять, что ему от неё надо – Антон был не такой человек, чтобы просто так приходить к кому-то.

– А знаешь, – вдруг сказал он, – когда я маленьким был, меня тоже все били, а потом я вырос и сам всех бить начал. Ты должна быть сильной, иначе ты не выживешь здесь.

– Я дралась, – сказала Марина, – но их трое, понимаешь?

– Да, это вообще… засада, – подумав, сказал Антон. – А с Кристинкой я разберусь.

Со старшими девочками разбиралась сама Замогильная.

Напрасно Вика орала, что она не дралась, а только смотрела, а Оля доказывала, что пиннула Шальневу всего два раза. Наказание постигло всех. Девочек закрыли в "карцере" до ужина, за это время они переругались и чуть не поцапались. Кристине даже не дали вымыться, и она всё ещё очищалась от супа…

Щелкнул замок, и девочки повернули головы к двери. На пороге стоял Антон – ему поручили их выпустить.

– Выходите, – сказал он Оле и Вике. – Назарова, а с тобой мне надо поговорить.

Вика и Ольга вышли, даже не посмотрев друг на друга. Кристина тоже подошла к двери, но Антон преградил ей выход.

– Что тебе надо? – спросила она.

– Назарова, ты чо творишь? Чо вы втроём на неё набросились? Кто так делает?

– А-а-а, ты из-за Шальневой, что ли? – недовольно спросила Кристина. – А ты видел, что она мне сделала? И вообще, что это ты её защищаешь?! Вали тогда к своей Шальневой, только ко мне больше не подходи, урод!

– Вот ключ, я пошёл, – Антону надоело слушать её крики.

Последнее время Кристина раздражала его все больше, хоть он с детства и привык к ее странностям и истерикам.

Когда он зашёл в медпункт, Марина всё ещё не спала.

– Не, классно ты Назаровой на голову тарелку с супом надела! – восторженно сказал он. – Все до сих пор угорают!

Марина молчала, хотя в глубине души она сама была очень довольна собой. Ещё бы! Отделала Кристинку! Другие девочки боялись ей слово поперёк сказать, а она вон как её опозорила!

– Я в комнату не пойду, здесь буду ночевать, – сказала она, – не хочу с ней встречаться.

– А тебе ночью не страшно одной будет? – спросил Антон.

– Страшно, – призналась Марина.

– Хочешь, я с тобой останусь? – предложил он.

Из дневника Марины Шальневой

25 февраля

Я никогда не думала, что буду так хорошо общаться с Каменским. Сегодня мы проболтали всю ночь! Говорили про все: про детство, про родителей, даже про любовь… На самом деле говорить с мальчишкой про любовь очень интересно, особенно, если он хоть немножко в этом разбирается. В общем, расстались мы почти друзьями. Вообще мне очень жалко Антона. У него такая ужасная девушка! Ни для кого не секрет, что Назарова дебильная на всю голову. Как только Антон с ней встречается? С ней, наверное, даже поговорить не о чем, хотя сомневаюсь, что они вообще о чем-то говорят… Но, между прочим, в нашей ссоре с Назаровой Антон был не на ее, а на моей стороне.  Я очень собой довольна. И пусть меня избили, но я показала этой крысе, на что я способна! А если я показала это один раз, то второй раз будет намного проще. Интересно бывают ли детские дома, где старшие не издеваются над младшими? Наверно нет. А жаль…

Марина спрятала тетрадку под матрас, и начала заправлять постель, ведь скоро надо было собираться в школу.

С Кристиной они встретились в школьном коридоре. При виде Марины злой огонёк опять вспыхнул в её глазах.

– Ну что, ты довольна? – спросила она.

Марина молча стояла у окна, делая вид, что не боится.

– Я бы тебя сейчас в окно выкинула, – зло продолжала Кристина, – но меня к Могиле вызывали, она сказала, что ещё одно замечание, и она на меня заявление накатает в мусоровку. А на меня там и так уже два дела шьют!

Минуту они стояли молча.

– Давай мириться, – вдруг предложила Кристина, – а то нам всё-таки рядом жить…

– Давай, – вяло согласилась Марина.

– Всё! – заключила Назарова. – Ты меня не трогаешь, я тебя не трогаю…

Зима прошла быстро, в марте снега уже практически не было. На улицу тянуло как магнитом, учиться никому не хотелось – в школе было скучно…

В 7А был урок литературы. Марина достала из сумки заветную тетрадку и записала мысли, которые недавно пришли ей в голову.

23 марта

Странное время. На улице уже очень пахнет весной, и все больше хочется тепла и любви. И, по-моему, любви хочется не только мне… Сегодня утром двух девочек увезли на аборт. Наташку из первой, и Светку из четвертой группы. Светка очень плакала. Может быть, она хотела родить, но кто ей разрешит? Ей ведь всего четырнадцать. Интересно, а когда мне будет четырнадцать, у меня будет парень? У меня пока никого, только в мечтах… у Таньки тоже, а вот у Ирки, по-моему, кто-то есть. Она не рассказывает, партизанка! Ну ничего, мы с Танькой ее разговорим. Хотя сама бы я не хотела, чтоб меня разговорили…

Марина отложила ручку и начала смотреть в окно. Учительница своим монотонным голосом погружала её в сон. Но через несколько минут прозвенел звонок и скучный урок закончился, можно было идти домой!

Она быстро покидала тетрадки в сумку и спустилась вниз. Антон догнал её прямо около выхода.