Когда оба мальчика подошли к портрету Толстой Леди, они покинули водоворот своих мыслей и переглянулись.
— Готов? — спросил Гарри.
— Как никогда. А что, если я не понравлюсь им? Я Равенкло, не знаю, подхожу ли сюда…
— Я гриффиндорец, но прекрасно подошел и к другим факультетам. На самом деле, этот опыт многому меня научил. Ты справишься. И помни, если кто–то создаст тебе неприятности, особенно слизеринцы, говори мне. Я тут же с этим разберусь. А если кто–то будет показывать на тебя пальцем, они пожалеют. Понимаешь?
— Да, папа.
— Хорошо. Ну, ты готов познакомиться с моими друзьями?
— Да. Я многое о них слышал; будет приятно, наконец, увидеть их.
— Глен, тебе нужно кое–что понять.
— Что?
— Ну, ты слышал о Джинни?
— Рыжая девушка? Сестра твоего лучшего друга?
— Да, именно. Видишь ли… теперь она моя девушка.
Гленедад промолчал.
— Слушай, Глен, сынок, мне жаль, но я должен был двигаться дальше. Я до сих пор люблю твою мать и всегда буду, и на самом деле это была ее идея, а…
— Пап, все в порядке.
— Уверен?
— Да, я понимаю. Мама мертва, а ты должен прожить свою жизнь. Уверен, что Джинни мне понравится.
— Я тоже в этом уверен. Давай тогда представим тебя.
Затем Гарри сказал пароль Толстой Леди и отодвинут портрет, впуская Глена в гостиную. Все, кто был там, замерли, когда заметили почти одинаковых парней, стоявших в проеме. Гермиона, Джинни и Рон, которые в углу играли во взрывающиеся карты, ахнули, когда до них начало доходить. Рон первым пришел в себя, пока Гарри и Глен шли к их столу.
— Это же…?
— Рон, Джинни, Гермиона, позвольте представить вам моего сына, Гленедада Поттера.
Рон побледнел, Гермиона подавилась, а Джинни слегка вскрикнула. Остальные студенты в комнате с раскрытыми ртами глазели на мальчиков или шептались. Гарри вздохнул и обернулся к ним. Прочистив горло, чтобы привлечь к себе внимание, он обратился к ученикам.
— Знаю, это может показаться странным, но, обещаю, профессор Дамблдор все объяснит за ужином. До тех пор прошу оставить нас в покое ненадолго.
Все покивали и вернулись к перешептываниям. Джинни привела в чувство Рона, и Поттеры сели за стол. К ним быстро присоединились близнецы Уизли, которые со злостью поглядывали на Глена. Младший мальчик начал немного волноваться.
— Итак, Гленедад, не так ли?
— Д-да, — ответил Глен, пользуясь новой связью с Гарри, чтобы говорить на английском.
— Откуда ты?
— Мне кажется, вы хотели сказать, из какого времени, — вмешался Гарри.
— Хорошо, из какого ты времени? — спросил Фред.
— Моя мать — Галатея Равенкло.
— Ух ты, Гарри, когда ты сказал, что встречаешься с дочерью Ровены Равенкло, ты не шутил, да? — сказал Джордж.
— Не шутил. Глен прибыл недавно. Очевидно, что в будущее его послала Темная Королева Люцифина, любовь Слизерина. Он останется здесь до конца года.
— Ты любишь приколы, Глен? — задал вопрос Фред.
— Я-я не возражаю против них…
— Ладно. Пожалуй, ты сможешь помочь нам. Понимаешь, у нас есть учитель Амбридж…
Во время ужина со всех сторон послышались вздохи, когда два Поттера вошли в Большой Зал. Видимо после обеда новости распространились и по другим факультетам. Вокруг ходило много слухов, и в помещении наступила мертвая тишина, когда Дамблдор поднялся, чтобы сделать объявление. Весь день студенты с нетерпением ждали, что он скажет, и не хотели пропустить ни слова.
— У меня есть объявление. Сегодня после дуэли произошло кое–что необычное. Когда я вернулся в свой кабинет вместе с мистером Поттером, мы обнаружили там молодого человека. Все, что я скажу по этому поводу, он беженец из прошлого, отправленный во времени Темной Королевой. Пожалуйста, будьте гостеприимными к нему, ведь он проведет с нами остаток года. О, кстати говоря, его зовут Гленедад Поттер, сын Гарри Поттера.
Когда директор сел на место, Большой зал наполнился шепотом. Это было официальное заявление. У Гарри Поттера есть сын, и он в Хогвартсе.
Остаток вечера протекал довольно хорошо. Глену было прекрасно за гриффиндорским столом, поскольку все старались быть очень дружелюбными с ним. Это могло быть гостеприимство Гриффиндора, но, вероятнее всего, причиной был пристальный взгляд Гарри, настигавший всех, кто, казалось, докучал его сыну. Даже слизеринцы не пытались ничего сделать. Потеря их главаря днем произвела сильный эффект, и они дали Мальчику — Который-Выжил и его друзьям свободное пространство. Конечно, это случилось и благодаря тому факту, что гриффиндорец пережил Убивающее заклинание прямо у них на глазах, даже не вздрогнув. Такое добавляло уважение к человеку. Однако Гарри не собирался говорить о защитном ожерелье, которое носил на шее.
В свою первую ночь в Гриффиндорской башне Глен до утра просидел в постели, мысленно разговаривая со своим отцом. Гарри пытался немного обучить его английскому, ведь его знания языка были слишком ограниченными. Ни один из них не мог заснуть, поэтому они решили, что продуктивнее будет учить Глена.
На следующее утро за завтраком Гарри, Рон, Глен и близнецы Уизли сидели за дальним концом гриффиндорского стола, составляя планы. На этот вечер было назначено наказание Гарри, так что они прошлись по последним деталям. Глен поднялся в глазах близнецов, когда добавил пару продуманных уловок в план против учителя ЗОТИ. Прошлым вечером во время речи Дамблдора на лицо Амбридж было приятно смотреть. И хотя машина слухов все время работала среди студентов, учителя об этом не слышали. Гарри знал, что после ужина она отправилась прямо в директорский кабинет, чтобы потребовать объяснение, как и Сев. Мысль о Севе напомнила Гарри о том, что на этой неделе нужно улучить момент, чтобы представить сына Мастеру зельеваренья.
Направляясь на урок Чар, Гарри повернулся к своему сыну, вспоминая, что он хотел сказать мальчику.
— Глен, один совет. Когда будем на уроках, не забывай, пожалуйста, пользоваться палочкой.
— Зачем? — растерянно спросил мальчик.
— Потому что в этом времени искусство беспалочковой магии утрачено. Единственные, кто способен на это — это я, мои друзья, наш Мастер зельеваренья и в некоторой степени Дамблдор. Всем остальным приходится использовать волшебные палочки для каждого заклинания, неважно какой сложности. Если студенты или учителя увидят, как ты пользуешься беспалочковой магией, это вызовет полный беспорядок. Даже мы в этом времени скрываем свою способность, ведь мы знаем, что так получим большое преимущество в битве.
Глен кивнул в знак согласия, и ученики вошли в кабинет. Урок прошел отлично, несмотря на то, что у Глена были проблемы с использованием палочки для простых заклинаний. Наконец, он приспособился. Остальные уроки пролетели в один миг, и вот наступил вечер. Вечер наказания Гарри.
— Ты уверен, что хочешь быть в деле? — спросил Гарри, стоя возле двери в кабинет Амбридж.
— Я справлюсь, пап, верь мне, — ответил Глен.
— Ты знаешь, что ты делаешь?
— Да!
— Хорошо, я позову, когда мне понадобится твоя помощь, — сказал Гарри.
— Да, знаю, пап.
— Хорошо. Скоро вернусь.
— Конечно.
Гарри постучал в дверь и дождался, когда Амбридж заметит его присутствие. Ушло добрых десять минут и два повторных стука, пока, наконец, она не пригласила его внутрь. Открыв дверь, Гарри вошел и остановился перед ее столом, сложив на груди руки и натянув скучающую маску на лицо. Она взглянула на него и слащаво улыбнулась.
— Мистер Поттер, как мило, что вы присоединились ко мне. Присаживайтесь, у меня к вам несколько вопросов.
Гарри с дерзким видом уселся на стул и скрестил ноги. Амбридж усмехнулась и вытащила список вопросов, которые хотела задать ему. Она положил пергамент перед собой и взяла ярко–красное перо.
— Итак, я хочу знать, что вы можете мне сказать о комнате, в которой исчезли.
— Ничего.
— Вы же знаете, о какой комнате я говорю. Вы положили ладонь на стену и что–то сказали. Что это за комната?
