Были то последствия путешествия или, что более вероятно, крепкое спиртное в ее лимонаде, но леди Маргарет спала необычайно крепко до самого полудня, пока ее не разбудило бесцеремонное вторжение женщины под именем Эгги.

Леди Маргарет подумала, что это очень странная горничная: с неухоженными волосами без всякой укладки и странно загрубевшими и перепачканными пальцами.

Ей не понравилось, как женщина посмотрела на нее, когда поставила на стол чашку жидкого чая и несколько толстых ломтей хлеба с маслом.

– Вот вам, мисс… то есть леди, – сказала она в резкой манере кокни, отчего леди Маргарет, привыкшая к мягкому чистому французскому языку добрых монахинь собора Парижской Богоматери, невольно поморщилась. – И чем скорее вы встанете и займетесь собой, тем будет лучше, – продолжила женщина, обращаясь скорее к себе, чем к девушке. – Я ухаживать за вами не собираюсь.

– Хорошо, хорошо. Я больше ничего не потребую, и, пожалуйста, передайте тете, что я сейчас же спущусь.

– Ну естественно, спуститесь, – неожиданно грубо ответила Эгги, затем, не проронив больше ни слова, развернулась и вышла из комнаты, хлопнув за собой дверью.

– Какое ужасное создание, – пробормотала леди Маргарет, легко вскакивая с постели. – Надо попросить тетушку уволить ее. О, я так рада, что вернулась домой! – она подбежала к окну и выглянула наружу. Юные быстро восстанавливают свои силы, и сегодня утром она выглядела совсем не так, как тот измученный хрупкий ребенок, которого вчера вечером привез домой лейтенант Деланд.

Через несколько минут она сбежала вниз по лестнице и вошла в столовую, где обнаружила достопочтенную мисс Чейн, поглощенную чтением утренних газет.

Тетушка поздоровалась с племянницей несколько грубовато, но, зная ее эксцентричные манеры, леди Маргарет не обратила на это особого внимания. Вскоре, однако, она поняла, что ее дальнейшая жизнь не будет усыпана лепестками роз.

– Сегодня я навещу мисс Лорн, тетушка, – сообщила девушка после некоторого молчания, – и поблагодарю ее за то, что она выручила меня из беды.

– Ты хотела сказать, втянула тебя в плохую историю, – злобно прошипела мисс Чейн. – Она хитрая авантюристка, которая пытается завязать с тобой знакомство, чтобы потом всем говорить, что она подруга леди Маргарет Чейн! О, я знаю эту породу, она и ее чертов сообщник, Беланд, или Деланд, или как его там… они, вероятно, следили за тобой и сумели увезти тебя до того, как я появилась на вокзале. Я запрещаю тебе даже упоминать их имена, не то что общаться с ними.

– Ах, тетушка! – взмолилась бедная леди Маргарет, и ее ясное молодое лицо омрачилось от этого неожиданного запрета на дружбу, о которой она так мечтала. – Я уверена, что вы ошибаетесь! Мисс Лорн сказала, что придет сегодня к вам и все объяснит.

– Ну, если она будет иметь наглость явиться в этот дом, – сердито огрызнулась мисс Чейн, – то ее сюда не пустят. Не смей спорить со мной, дитя, иначе вернешься в монастырь. Я не позволю тебе разъезжать с незнакомыми мужчинами, когда тебе вздумается, так что и не мечтай об этом.

– Я уже рассказывала вам вечером, как это случилось, – ответила леди Маргарет с легким нетерпением. – Я все время спала в машине, пока не приехала сюда. Не знаю, что бы я делала, если бы не мисс Лорн, особенно на борту парома.

Тонкие губы мисс Чейн сжались в прямую мрачную линию.

– Ну, самое лучшее, что ты можешь сделать, это забыть ее. Или послать ей немного денег – возможно, ей это больше понравится, – с жаром возразила она, погрозив пальцем девушке. – Не забывай, что тебе нужно думать о вещах более важных, чем ветреные девицы и их дерзкие лейтенанты – если, конечно, он действительно настоящий офицер, в чем я лично сомневаюсь. Как бы то ни было, на следующей неделе я отвезу тебя в город. Во-первых, там ты будешь вне пределов их досягаемости, а во-вторых, там мы отпразднуем потом и твое совершеннолетие. Тогда ты получишь все драгоценности Чейнов, не забывай…

Леди Маргарет была очень молода, и ничто человеческое ей было не чуждо. Поэтому она отвлеклась на время от своих неприятностей и запрета дружить с мисс Лорн при мысли, что скоро сможет носить знаменитые сокровища своей семьи.

– О, тетушка! – воскликнула она. – Я совсем забыла о них! Неужели вы позволите мне на них посмотреть?

– Более того, моя дорогая, – почти дружелюбно ответила тетушка, – я позволю тебе их надеть! Хочу устроить праздник в честь твоего совершеннолетия, и тогда эти украшения непременно должны быть на тебе. Я полагаю, ты ничего о них не знаешь. Я и сама уже забыла…

– О нет, я знаю, – сказала леди Маргарет. – Разве вы не помните список, который отец прислал мне в своем последнем письме на случай каких-нибудь неприятностей? Я не помню их все, но знаю, что там было три нитки жемчуга, большое бриллиантовое ожерелье и тиара, очень много колец и, конечно же, «Пурпурный император»!

– О да, я этого не забыла, – сухо ответила мисс Чейн. – Это вряд ли можно забыть.

– Но, вероятно, «Императора» не нужно доставать, тетушка, не так ли? – спросила леди Маргарет с легкой дрожью в голосе. – Он не особенно красив. На самом деле я не думаю, что он сильно отличается от аметиста, и отец обычно говорил, что лучше бы он покоился на дне моря.

– Это потому, что он ничего в этом не понимал и рассуждал как дурак, – отрезала мисс Чейн прерывающимся от волнения голосом. Когда девушка подняла на нее глаза, то увидела лицо, которое изменилось до неузнаваемости, исказившись алчностью и завистью. – Я хочу их все, говорю тебе – все! Они должны были принадлежать мне, и я хочу увидеть их перед смертью. Ты слышишь меня?

– О, конечно, тетя Мэрион, – поспешно согласилась леди Маргарет, удивленная неожиданной вспышкой гнева. – Вы тоже можете взять их и носить. То есть они мне не понадобятся, пока… – она замолчала, лицо ее порозовело.

– Пока что, скажи на милость? – резко спросила мисс Чейн, поворачиваясь и глядя на нее.

– Пока… ну, пока я не выйду замуж. Я хотела сказать вам раньше, что когда-нибудь я выйду замуж за сэра Эдгара Брентона… – Она замолчала, ожидая новой вспышки гнева, но, к ее величайшему изумлению, мисс Чейн только рассмеялась.

– Выходи замуж, моя дорогая, если хочешь, и твои драгоценности станут хорошим свадебным подарком.

Она издала легкий смешок, который еще больше озадачил девушку.

– А пока, – продолжала мисс Чейн, словно желая поскорее сменить тему, – тебе лучше подняться наверх и распаковать свои вещи. Не жди, что Эгги поможет тебе, у нее и так много дел внизу.

– О, мне не нужна помощь Эгги, – быстро ответила леди Маргарет, поморщившись. – Она была не слишком любезна, и я должна сказать, что мне не очень понравился ее вид. Неужели вы не можете избавиться от нее, тетя? Я уверена, что она нечестна и этот человек тоже. Если мы собираемся хранить драгоценности Чейнов здесь…

– Собираемся, – отрезала мисс Чейн, – и не забивай себе голову тем, что тебя не касается, моя дорогая. Оставь Джона и Эгги в покое. Я сама с ними разберусь.

Леди Маргарет больше ничего не сказала и поднялась в свою комнату, размышляя о многом. Она лишь смутно помнила, как с разрешения тети проводила каникулы в Чейн-Корте, но знала, что та эксцентрична и, поскольку была брошена в молодости, ненавидела всех мужчин.

И все же леди Маргарет не хотела, чтобы ее свободу ограничивали. Она была полна решимости навестить не только мисс Лорн, к которой ее, бесспорно, тянуло, но и леди Брентон – мать человека, за которого она поклялась выйти замуж во время тайных свиданий под стенами собора Парижской Богоматери.

Однако благодаря многочисленным поручениям мисс Чейн у леди Маргарет в тот день было мало времени на визиты и письма, а когда наступила ночь, она с радостью забралась в постель и заснула сном молодости и здоровой усталости.

Она крепко спала несколько часов, но вдруг ее грубо разбудили. Откуда-то снизу, из глубины этого предположительно спящего дома, донесся странный стук, и испуганной девушке, когда она села в постели, показалось, что весь дом разлетается на куски.