Через минуту в комнате остались только Фрол, хозяин дома и Шендерович.

– Вот что, мужики, – помолчав немного, заговорил дхар, – вы тут теперь главные. Ты, Александр, к тому же, человек ученый. Хочу вам рассказать...

И он, стараясь говорить как можно понятнее и яснее, поведал о предсказании Варфоломея Кирилловича. Фролу было неловко, он был уверен, что видавший жизнь Вар и начитавшийся книг Шендерович попросту посмеются. Однако его выслушали очень внимательно.

– Гэгхэн... Фрол Афанасьевич... – задумался Асх. – Знаете, я атеист, даже в приметы, честно говоря, не верю. Но к этому предупреждению следует отнестись серьезно. Если вам грозит опасность, мы сможем обеспечить охрану...

– Погоди, – прервал его Вар, – мы тут не советчики, Фроат, решать тебе. Но ты знаешь, без Дхори Арха дхарский никогда не воскреснет...

– Дхори Арх – символ, – вставил Шендерович.

– Нет, – покачал головой Вар. – Дхори Арх не только символ. Он – наша сила. Дхори Арх спасал дхаров в самые страшные дни, но только гэгхэн властен над ним, и только потомок Фроата сумеет его восстановить. Конечно, Александр прав, мы будем тебя охранять, но решать все равно тебе. Понимаешь, Фроат, без тебя мы останемся маленькой горсткой беглецов, даже если мосхоты... русские позволят нам выйти из леса. Что мы сможем сделать? Восстановить несколько деревень на старых пепелищах? Дхары не станут нас слушать, если не поверят, что эннор-гэгхэн с нами и Сердце дхаров снова бьется...

Фрол молчал, понимая, что старый Вар прав.

– Ты думаешь, Фроат, достоин ли ты такого титула, имеешь ли право разделить давнюю славы наших князей? На твоем месте я бы тоже сомневался. Но узнать об этом можно только одним путем. Высокое Небо рассудило, так, что от тебя, а не от другого, зависит судьба народа.

– Значит, решили, – Фрол резко выдохнул воздух и встал, – завтра сходим на разведку, поглядим, чего там нужно. Я все-таки, елы, строитель, как-нибудь уж...

– Да все в порядке будет, Фрол Афанасьевич! – загорячился Асх. – У нас же все есть! Инструменты, взрывчатка, даже грузовик. Мы же готовились...

Ладонь Вара предостерегающе легла на его плечо, и новый кна-гэгхэн послушно умолк.

Весь следующий день Фроат бродил по лесу, не обращая внимания на суету в поселке. Серж пригнал откуда-то новенький военный грузовик с сорванными номерами, остальные готовили инструменты, Вар, запершись в доме, изучал какие-то древние рукописи. Фрола же беспокоило совсем иное. Он понимал, что поставить на место камни древнего святилища будет несложно, но от него ждали не только этого. Гэгхэн должен вызвать древнюю силу, таившуюся в Дхори Архе. И не просто вызвать, но и сокрушить легендарного Сумх-гэгхэна, от которого Фрола отделяли почти пять столетий. Но чтобы лишить князя Семена смертоносных «молний», следовало прервать работу Первого канала в Институте Тернема. А для этого существовал лишь один способ – уничтожить скантр, тот самый, что светил живым пламенем в глубине катакомб. Как говорил Келюс, обрубить щупальце. Очевидно, у хозяев скантра нет в запасе такого же устройства, поэтому таинственное Око Силы потеряет связь со Столицей на месяцы, а то и на годы. Правда, оставался еще какой-то Филиал в Крыму...

Фрол слыхал от деда, что дхарские князья с помощью Теплого Камня сокрушали самых могучих врагов, но что могли сделать два кольца каменных глыб? Дхар вспомнил Варфоломея Кирилловича, как-то называвшего его мудрым, и горько усмехнулся. Келюс на его месте обязательно что-нибудь бы сообразил, даже шкодливый Мик, учившийся в Бауманке, разобрался бы быстрее!

Фрол долго стоял у громадной глыбы на поляне, но черный камень был холоден и мертв. Если бы не странный знак, он ничем не отличался бы от обыкновенных валунов, которые в незапамятные годы занес в северные леса наступавший от берегов холодного океана ледник.

Вечером Фроат вернулся в лагерь и первым делом зашел к старому Вару, поделившись с ним своими сомнениями. Тот, ничуть не удившись, положил на стол потемневший от времени свиток. Дхар взял его в руки и невольно удивился: это оказалась не бумага и даже не береста, а толстый пергамент, на котором выцветшими за долгие годы чернилами был нарисован какой-то план, издалека напоминающий неровное колесо. Фрол всмотрелся и понял – неведомый ему чертежник изобразил два круга камней, внутри которых находился еще один, синий.

Это был план Дхори Арха. Фрол быстро понял несложную конструкцию святилища. Возле каждого камня имелся особый знак, подобный тому, который был выбит на уже виденной им глыбе. Итак, порядок камней становился ясен. В сопроводительном тексте, который Вар поспешил перевести, были указаны расстояния в шагах, а также диаметр внешнего и внутреннего кругов. Наконец Фрол обратил внимание на плохо сохранившийся рисунок в верхнем углу свитка – маленький кружок и нечто, напоминающее кисть человеческой руки.

– Не знаю, что это, – заметил Вар. – Тут была подпись, но от нее уцелело лишь несколько букв. Я долго пытался понять, но так и не смог. Здесь три строчки, по-моему, в первой сказано: «Ур Монху»...

– Сила Луны, – перевел Фрол. – Луна, которая имеет силу? Елы, да это же полнолуние!

Старик кивнул.

– Да, мне тоже так кажется. А вот дальше... «Ур гаху-рман»...

– Сила руки и птицы? – удивился Фроат. – А дальше? Там только две буквы уцелело.

– Три, – поправил Вар, – слово «Аку», а перед ним, наверное, тоже стояло «ур». «Ур аку».

– Сила меча, – повторил Фрол. – Ур Монху, ур гаху-рман, ур аку... Сила Луны, Сила руки и птицы, Сила меча... Вот елы, накрутили предки!

На следующее утро отряд разведчиков был готов к выступлению. Шли налегке, все необходимые вещи, включая инструмент, вез грузовик. За рулем сидел гордый Серж, потративший накануне полдня, чтобы разминировать участок просеки. Правда, автомата у него на этот раз не было – приказ Фроата действовал.

Фрол шел вместе с остальными. Он пытался затеряться где-то посередине, но быстро заметил, что все тут же пристраивались за его спиной. Пришлось идти первым. Рядом с ним шли Рох и Асх, следя за тем, чтобы отряд не сбился с пути и не угодил в ловушку, предназначенную для незваных гостей. У опушки отряд остановился. Впервые за много лет дхары покидали лес открыто, при ярком свете дня. Фрол понимал, что от него ждут каких-то слов, но ничего подходящего в голову не приходило, и он просто махнул рукой и первым шагнул на просеку.