Особую радость у жителей вызывало восстановление жилых домов. Каждому хотелось получить пусть совсем небольшой, но свой угол. Измученные войной, обессиленные от недоедания и недосыпания, люди, как великого счастья, ждали момента, когда можно будет увидеть крышу над головой. Вселялись по 10–12 человек в крохотные комнаты, отвоеванные у развалин. Возбужденные и радостные, откапывали из–под развалин искореженные железные койки, изорванные матрацы, колченогие столы и стулья и тут же наскоро ремонтировали.

То в одном, то в другом конце протянувшегося на многие десятки километров вдоль волжского берега города, а вернее, его развалин открывались магазины, торговые палатки и автолавки. Жизнь, как говорят в таких случаях, начинала входить в свою колею.

В мае мы донесли в Ставку о завершении порученной войскам округа работы и опять возвратились в Саратов.

Штаб округа жил привычной жизнью. Из Государственного Комитета Обороны и Ставки Верховного Главнокомандования поступали все новые и новые задания. Они сводились к одному — быстрее готовить резервы. Наряду с этим в 1943 году из Москвы чаще стали напоминать о необходимости повысить качество боевой подготовки личного состава, в особенности командных кадров. Артиллерийские военные училища перешли на двухлетний срок обучения. Увеличились сроки подготовки курсантов в авиационных и танковых училищах. В процессе обучения и воспитания войск требовалось полнее использовать опыт войны, развивать наступательный порыв, жгучую ненависть к фашистским оккупантам, непоколебимую веру в нашу победу. Значительно больше, чем в первые два года войны, приходилось уделять внимания тому, чтобы научить солдат использовать в бою новые образцы вооружения и боевой техники. Для этого требовалось, чтобы прежде всего в совершенстве осваивали новую технику и оружие командиры и политработники как запасных бригад, так и вновь формируемых соединений.

Наилучшими возможностями в этом отношении располагала запасная бригада, которой командовал полковник Лапшев. На полигоне, танкодроме и стрельбище этой бригады почти непрестанно велись испытания самых новейших видов вооружения, поступавшего в действующую армию. Командный состав бригады имел возможность знакомиться со многими образцами боевой техники раньше других.

Принимавшее все более широкий размах наступление советских войск по всему фронту в огромной мере способствовало укреплению морального состояния подготавливаемого пополнения. Желание быстрее попасть на фронт, громить врага, гнать его с нашей родной земли вдохновляло личный состав запасных частей, заставляло красноармейцев и командиров со все нараставшей энергией учиться воинскому мастерству, в совершенстве овладевать вооружением и боевой техникой. Никто не жаловался на усталость и трудности.

Между тем трудностей было по–прежнему немало.

С каждым месяцем становилось все труднее изымать людей для фронта из народного хозяйства. На промышленных предприятиях, в колхозах, совхозах и без того уже заметно чувствовались затруднения с рабочей силой. Если в первые годы войны значительное число наиболее квалифицированных рабочих и специалистов, механизаторов сельского хозяйства освобождалось от мобилизации в армию, то в последующий период подобные льготы предоставлялись все меньшей категории тружеников тыла.

Кстати, от тех, кому предоставлялись льготы, в штаб округа и военкоматы поступало немало заявлений с убедительной просьбой «разбронировать» их, призвать в армию, натравить на фронт. Помнится, с одного завода поздно вечером ко мне в кабинет пришли сразу человек двадцать молодых рабочих, техников и инженеров.

— Почему нас, товарищ генерал, снова оставляют в тылу? — выступил вперед невысокого роста, в замасленной спецовке рабочий.

— Кого это — вас? — в свою очередь спросил я.

— Да вот всех нас. Говорят, на заводе мы нужнее, чем на фронте. Конечно, сейчас везде нужны крепкие люди. Но мы так решили: на заводе без нас обойдутся, в крайнем случае женщины заменят. Прикажите директору отпустить нас в армию. Не подведем, будем бить врага как полагается.

— Вам предоставлена льгота как специалистам. Директор прав, что не хочет отпускать вас. Ваш труд на заводе не меньше нужен стране, чем служба в армии, участие в боях, — пытался я уговорить своих поздних посетителей. Но они не желали ни с чем считаться, продолжали настаивать на том, чтобы я позвонил директору завода и попросил его удовлетворить их просьбу.

Утром пришлось ехать на завод, еще и еще раз убеждать каждого «льготника» в необходимости оставаться в тылу, продолжать работать.

Руководители предприятий прекрасно понимали, что пополнения фронту необходимы, и все же далеко не всегда сразу соглашались с призывом в армию квалифицированных рабочих и специалистов. Писали жалобы, ходатайства. Нередко по этому поводу приходилось разговаривать с руководящими работниками соответствующих наркоматов и даже вести телефонные переговоры с самими наркомами. Но Ставка требовала новых и новых пополнений, естественно поэтому, на ходатайства приходилось отвечать отказом.

Вместе с тем мы старались всячески помогать предприятиям. Областные военные комиссариаты вместе с представителями штаба округа направляли на заводы и фабрики команды бойцов, освобожденных по состоянию здоровья от дальнейшей службы в армии, но сохранивших способность к труду.

Особенно большую и плодотворную работу в этом направлении вел Саратовский облвоенком — полковник Павел Григорьевич Иванов. Он постоянно поддерживал связь с директорами, партийными и профсоюзными организациями всех промышленных предприятий, сам часто выезжал на фабрики и заводы, хорошо знал положение с людьми на «их и делал все возможное, чтобы призывы не столь болезненно отражались на работе промышленности. Вместе с тем Саратовский, Куйбышевский и другие военкоматы старались по возможности сохранить кадры механизаторов в сельском хозяйстве, направляли в колхозы и совхозы вместо мобилизуемых в армию колхозников способных к труду механизаторов из числа бойцов и командиров, в результате ранений ставших инвалидами и уволенных из армии.

Не было случая, чтобы округ не выполнил какого–либо задания Ставки Верховного Главнокомандования по подготовке резервов или задержал отправку пополнений. И в этом немалая заслуга принадлежала таким работникам штаба ПриВО, как его начальник генерал–майор В. С. Бенский, член Военного совета генерал–майор М. И. Изотов, помощник командующего войсками по военно–учебным заведениям генерал–майор А. Н. Соловьев, начальник политического управления полковник Л. К. Никифоров, начальники отделов штаба, а также областным, городским и районным военным комиссариатам, командирам и политработникам запасных бригад, работникам госпиталей, местным партийным и советским органам.

Советское правительство и Коммунистическая партия достойно оценили проделанную нами работу. Многие офицеры и генералы округа за образцовое выполнение заданий Верховного Главнокомандования по подготовке резервов для фронта были удостоены трех и даже четырех правительственных наград. И это они, безусловно, заслужили.

Весной 1944 года я распрощался с Приволжским военным округом, получил новое назначение — в Харьков, на должность командующего войсками вновь образованного военного округа.

В отличие от Приволжского, где работа по подготовке резервов была налажена и штаб действовал, как точно выверенный часовой механизм, в Харькове пришлось все начинать на голом месте, преодолевать множество самых различных трудностей организационного периода. Но время работало теперь на нас. Советские войска, твердо удерживая инициативу, продолжали развивать успех. На очереди дня стояла задача полного изгнания немецко–фашистских захватчиков из пределов Советской страны, а затем и ликвидации фашистского «нового порядка» в Европе.

За сравнительно короткое время нам удалось подготовить и отправить из Харькова на фронт первые маршевые пополнения. Вновь созданный военный округ занял подобающее место в системе подготовки резервов для фронта.