— Как это не могли связаться с Москвой? — язвительно спрашивал он в таких случаях. — Ко мне каждый может дозвониться при желании, а у командующего округом не было связи. Кто этому поверит!

Бывало и так. Звонок. В телефонной трубке слышится сердитый голос Щаденко:

— Что у вас готово к отправке на фронт?

Даю подробную справку. Тут же слышу другой вопрос:

— Сколько можете в ближайшие дни сформировать новых дивизий?

Ответить сразу бывало довольно трудно. Тогда у моего стола появлялся подполковник Великанов с необходимыми справочными материалами в руках, пользуясь которыми я докладывал о возможностях округа.

— Мало, — слышалось в ответ. — Нужно не восемь, а пятнадцать дивизий. Это — приказ Ставки.

— Где же взять людей? Из ресурсов округа мы не в состоянии сформировать такое число дивизий.

— Ищите хорошенько, найдете. Вам лучше знать резервы, которыми располагает округ.

После таких телефонных разговоров в работу по формированию новых соединений еще активнее включались обкомы партии и облисполкомы, городские и районные партийные комитеты, профессиональные организации, и в конце концов выяснялось, что на ряде предприятий без большого ущерба можно было заменить мужчин женщинами, сократить число рабочих за счет повышения производительности и большей интенсивности труда.

Изменения в задания вносились довольно часто, и каждый раз в сторону увеличения. Пополнения приходилось отправлять чуть ли не ежедневно.

Обучение личного состава велось по нескольким учебным программам, в зависимости от уровня его подготовленности. Разнообразие программ усложняло и без того нелегкую работу по ускоренной подготовке войск.

Полный трехмесячный курс обучения проходили лишь молодые красноармейцы, впервые призванные в армию, а также люди самых старших возрастов, подлежавшие мобилизации. И те и другие относились к категории необученных.

Красноармейцев запаса, прошедших в предвоенные годы полный цикл сборов в территориальных частях, обучали по семидневной программе. Их знакомили с новыми видами оружия и новыми тактическими приемами. К концу недели проводили стрельбы, после чего бойцов включали в маршевые батальоны.

Непрерывно также шло формирование пополнений из обученного контингента военнослужащих, в числе которых было немало красноармейцев и командиров, уже побывавших на фронте, участвовавших в боях и выписывавшихся после лечения из госпиталей. Учебные занятия с ними проводились в составе частей.

Формирование соединений из необученного контингента проходило примерно в такой последовательности. Командир будущей дивизии или бригады подбирал себе из резерва нескольких офицеров административно–хозяйственной службы, получал небольшое число автомашин, лагерные палатки, вместе с представителем штаба округа определял место дислокации соединения, обычно где–нибудь на опушке леса, реже — в населенном пункте. Через день–два в дивизию начинали прибывать командиры полков, батальонов, рот и взводов. При штабе округа имелся постоянный резерв офицеров. Пополнялся он главным образом за счет товарищей, окончивших ускоренный курс военных академий и училищ, а также курсы усовершенствования командного и политического состава запаса. Сюда направлялись и офицеры, возвращавшиеся из госпиталей после лечения.

Одновременно в формировавшуюся часть поступал и рядовой состав. Среди красноармейцев с каждым месяцем войны, особенно с 1942 года, становилось все больше таких, которые отправлялись на фронт во второй, в третий раз. Постоянное возрастание в формировавшихся соединениях числа солдат и офицеров, уже обладающих боевым опытом, положительно сказывалось на всей учебной и воспитательной работе.

Основная работа по подготовке необученных новобранцев из молодежи велась в запасных бригадах. Их было в округе несколько. Дислоцировались они в Саратовской, Пензенской, Ульяновской областях, Татарской и Марийской АССР. В материальном отношении бригады в то время были обеспечены крайне неудовлетворительно. Люди чаще всего размещались в тесных, не приспособленных к жилью помещениях. Недоставало посуды, поэтому кормить людей приходилось в несколько очередей.

Помимо чисто хозяйственных затруднений, имелись и другие нужды, связанные прежде всего с нехваткой учебного и боевого оружия, с отсутствием наглядных пособий. Многие учебные пособия и даже некоторые виды учебного оружия запасники научились изготовлять кустарным способом, недостаток же боевого оружия восполнить было невозможно.

Всякий раз перед отправкой маршевых пополнений затрачивалось много времени на оборудование теплушек. Запасные бригады своими силами мыли вагоны, мастерили в них нары. Отъезжающих нужно было обеспечить питанием. Словом, командиры бригад выполняли столько не свойственных им в обычных условиях обязанностей, что порой походили больше на директоров своеобразных комбинатов бытового обслуживания. Но товарищи на все находили время. Несмотря на трудности, учебные занятия проводились днем и ночью, в любую погоду. Никто не жаловался. Считалось обязательным строго выдерживать сроки обучения войск, установленные для различных категорий военнослужащих.

Запасной бригадой, дислоцировавшейся на территории Саратовской области, командовал генерал–майор Павел Григорьевич Савинов, в прошлом преподаватель Военной академии имени М. В. Фрунзе. Бригаду генерал Савинов возглавил месяца через три после начала Великой Отечественной войны, трудился честно, целиком отдаваясь порученному делу. Жил он один, в не очень уютной квартире, «по–холостяцки». Жена работала в Москве и к нему наведывалась редко.

Когда не было жены, генерал почти не заглядывал в свою квартиру. Отдыхал обычно у себя в кабинете. А чаще всего командира бригады можно было разыскать в поле, на учебных занятиях.

Бригада Савинова была первой, которую я посетил сразу же по прибытии в округ. Размещалась она в глинобитных землянках на окраине города. Отсюда начиналась ровная, как стол, степь с небольшими блюдечками озер, поросших камышом. В землянках жили и командиры. Кухни и столовые тоже находились в землянках. В ненастную погоду территория городка превращалась в сплошное месиво липкой грязи. В ясные дни при малейшем дуновении ветра над городком поднимались густые тучи пыли.

Несмотря на все эти «ненормальности», как называл генерал–майор Савинов недостатки в бытовом устройстве личного состава, бригада по праву считалась лучшей в округе. Не было случая, чтобы здесь нарушались сроки подготовки маршевых батальонов, причем подготовки по–настоящему добротной. В бригаде хорошо была организована политико–воспитательная работа.

Нельзя не сказать и еще об одном достоинстве этой бригады, имевшем в то время исключительно важное значение. По инициативе генерала Савинова здесь было создано на поливных землях большое подсобное хозяйство.

Хотя учебные занятия продолжались не менее 12 часов в сутки, а зачастую объявлялись тревоги и ночью, красноармейцы охотно занимались крестьянским трудом, особенно пожилые, призванные из сельской местности. Урожаи овощей на полях подсобного хозяйства всегда были высокими, что помогало улучшать и разнообразить питание бойцов.

Одна из наших запасных бригад была расквартирована на территории бывшего летнего лагеря. Фундаментальных жилых строений до войны в лагере не было, поэтому с наступлением холодов осенью 1941 года красноармейцам самим пришлось строить землянки. Строили их, как мне говорили потом, в дождливую погоду, наспех. Впоследствии пришлось несколько раз ремонтировать, доделывать. Особенно неуютно было в таких землянках в пору распутицы, когда и снизу, и сверху проникала в них вода.

Командовал этой бригадой полковник Григорий Алексеевич Лапшев. Человек сравнительно молодой, всегда подтянутый, выбритый, он производил впечатление скорее инспектирующего, чем командира запасной бригады военного времени, обремененного множеством самых разнообразных забот. Даже в дни тактических учений он выкраивал время на то, чтобы побриться, привести в порядок обмундирование.