Пока последнему пленнику залечивали раны, Вернис каждый день ходила и смотрела в окошко. Он уже был призраком себя, но все равно пытался снять цепи и ничего не ел. И на ее глаза помимо воли наворачивались слезы. Конечно, во время аукциона все десять лотов медицинский робот приведет в боевую форму питательными растворами. Но… Вернис не хотела продавать последнего. Хоть он он и был одним из трех сильнейших, а значит и самых дорогостоящих. Она снова зашла в его бокс. С чего начать? Он молчал, явно не испытывая желания с ней разговаривать. Переодетый в обычную темно–синюю пижаму узника, он уже не казался пойманной дикой зверюгой. И Вернис чувствовала себя тюремщиком, а не гордой охотницей. Она глубоко вздохнула. А потом подошла и сняла с него цепи. И тут же почувствовала на своих горле и груди его когти. Но кислоту они почему–то не выпускали. Он намеревался разодрать ей глотку и вырвать сердце?

— Убьешь меня и что? — устало спросила она, — Ты умеешь управлять космическим кораблем?

— Ты отвезешь меня домой, — спокойно сказал он.

— Не могу, мы пролетели две заставы, два пограничных поста, они забьют тревогу.

— Зачем я тебе нужен?

— Я Охотница, изучаю спрос, ищу заказы и принимаю их. Отлавливаю разную злобную магическую живность и продаю на аукционе или индивидуальным заказчикам. За такого как ты обещали хорошую цену.

— Даже если я потом убью заказчиков?

— Ты не сможешь, — покачала головой Вернис, тонущая в золоте его глаз, — это совсем другой мир, непохожий на твой. Сбежать ты не сможешь. Скорей всего тебя будут выставлять на ринге. Но ты можешь быть и охранным демоном для малопосещаемых, но важных объектов.

— Ты хочешь продать меня в рабство, — понял он, кривясь от отвращения.

— Я не хочу, — невольно возразила Вернис, — но уже ничего не изменить.

— Верни мне меч, я не желаю быть рабом.

Вернис вздрогнула. Потом решилась.

— Ты ведь чувствуешь, как бьется мое сердце? Чем ты ближе, тем чаще. Как учащается и срывается дыхание…

— Ты хочешь меня, женщина? — прямо спросил демон, — если я дам тебе то, что ты хочешь, вернешь мне меч?

— Какой же ты все–таки дурак! — вскипела Вернис, мгновенно забывая о своей непродуманной опрометчивой идее предложить ему совместный побег, — я не хочу тебя! И я не ожидала от тебя такой продажности и нелогичности. Рабом ты быть не хочешь, а моей сексуальной игрушкой — это всегда пожалуйста.

Что же с ней такое творится? Только что помутнение рассудка чуть не заставило ее до основания разрушить свою жизнь ради мимолетного цветочного чувства.

— Не всегда, — спокойно объяснил демон, — только за меч.

Его когти все еще были на горле и груди Вернис, но она все равно врезала ему в скулу:

— Извини, что меня не научили давать пощечины.

Но демон устоял на ногах.

— Значит это не просто желание, — определил он, — ты влюбилась. За пять сотен лет моей жизни и такое случалось. В меня много раз влюблялись человеческие женщины. Но я не люблю людей. А мое сердце принадлежит только одной. Уже умершей от старости.

— Думаешь, я так же глупа как ты? — продолжала холодно кипеть Вернис, — я знаю, что мне нечего ловить от любви к демону. Я просто пыталась объяснить тебе, что не хочу продавать тебя на аукционе. Но пока не вижу другого выхода, как…

— Он есть, — нетерпеливо оборвал ее на полуслове прекрасный демон, — отдай мне меч.

— Ты уйдешь, — печально прошептала Вернис, но потом спокойно повысила голос, — ты уйдешь через мир мертвых. Но это не твой мир мертвых. В свой ты все равно не попадешь.

— Откуда тебе знать? — скептически–презрительно выгнул бровь упрямец, — ты там уже была?

— Я училась в школе множественных миров, — с достоинством подняв голову объяснила Вернис, и добавила, внезапно озаренная новой идеей, — есть еще выход.

— Какой же? — без всяких эмоций спросил Оками — Инугами, склоняя к ней голову ближе

— Ты поклянешься быть моим телохранителем. Поклянешься демонской кровью и заключишь со мной демонический договор, скрепленный печатью демонической сущности. Нерушимый договор. Тогда у меня будет право отказаться от заказа аукциона и не продавать тебя. Задатка мне не давали.

— Телохранителем?

— Приходить ко мне на помощь когда моей жизни угрожает опасность. Не нравится? Тогда садовником, уборщиком, выбирай, кого хочешь. Я просто хочу спасти твои жизнь и свободу.

— А как насчет сексуальной игрушки? — осведомился он бесстрастно, но отравленным ядом тоном.

— Если меня на этом поймают с тобой, то тебя продадут как бесхозное имущество на тюремном аукционе, а меня казнят. Это извращение и оно противозаконно. Потому то я тебя и не хочу. Жизнь ценнее пагубной страсти.

— Тебе просто спорить со страстью? — удивился демон так, что даже шевельнул звериными ушами.

— Я с ней не борюсь, — усмехнулась охотница, — я не склонна к саморазрушению в любом виде. У меня к тебе совсем иное чувство, намного более жизнесохраняющее.

Он замолчал, даже его дыхание стало почти неслышным. Потом отмер:

— Что будет после того, как я дам тебе клятву телохранителя?

— Я доставлю тебя домой. Никто больше не посмеет охотиться на тебя. Но тебе придется по моему вызову являться в нужный мне мир и помогать в битвах.

— У тебя на корабле еще девять сильных демонов, — начал он, испытующе растягивая слова, — и красивых. В человеческой форме мы все такие. Почему ты влюбилась именно в меня?

— Я никогда не видела выращенных как цветок демонических сердец, — спокойно сказала Вернис, — я влюбилась в этот сказочный цветок.

— Значит, теперь кто–то еще будет помнить о Лиине, — слабо, но неожиданно светло, улыбнулся демон, — Я дам клятву телохранителя.

Возвращаясь к себе, Вернис задержалась возле еще одного бокса. В нем был второй из сильнейших, пойманных ею, демонов. В красивой человеческой форме его не портили даже искривленные рога по бокам головы, почему то свисающие книзу, теряющиеся в мягком блестящем мраке длинных волос, и уши, похожие на цветы лилии. Он все равно был очень красив, отметила Вернис. Сражаясь с ним почти 2 месяца, она ему проиграла из–за забарахлившего в самый неподходящий момент доспеха. У этого демона не было сердца–цветка, он питался людьми, от него исходила мерзкая аура людоедства. Последний раз питался он давно, однако всего лишь решил овладеть ею и оставить там, где она потерпела поражение. Но, побежденная Вернис — не значит проигравшая, она обманом заполучила его в кандалы. При этом ей все же пришлось уступить его желанию. Перед прилетом, она намеревалась сделать ему лоботомию. Он упал бы в цене, но никогда не вспомнил, что сделал с ней, и она была бы в безопасности. Она зашла в бокс, откуда–то зная, что он ее не убьет. И освободила его из обездвиживающей камеры.

Он тихо рассмеялся:

— Как тебе сила демонического семени, Охотница? Говорят, она дает человеческой оболочке удивительные временные способности, в обмен на питание человеческой душой.

— Я избавилась от нее. Полностью. Но, из–за этого случая я упаду в рейтинге Охотников в самый низ, — спокойно сказала Вернис, — хочешь знать, что я приготовила для тебя?

— Я хорошо слышу. Даже мысли. Я же слепой демон, несмотря на мои красивые синие глаза. Ты хочешь сделать из меня овощ и продать в рабство.

— Я могу вылечить твои глаза, если попросишь.

— Не попрошу. Меня предал единственный друг. И эта память должна остаться во мне слепыми глазами, такими, каким тогда был мой разум. Чтобы эта ошибка никогда не была повторена.

— Несмотря на твою живую память, тебя все равно предала я. Так ли нужна тебе эта гордая слепота? — пожала плечами Вернис, сожалея, что падение цены за слепого демона сложится с ее падением и за умственно–неполноценного. Недобровольно такую операцию проделать было нельзя, пациент должен находиться в сознании и не оказывать сопротивления.

— У меня есть к тебе предложение, — медленно начала Вернис, после продолжительной паузы борьбы с сомнениями, — ты поклянешься быть моим телохранителем. Поклянешься демонской кровью и демоническим договором. Тогда у меня будет право отказаться от заказа и не продавать тебя. Я доставлю тебя домой. Никто больше не посмеет охотиться на тебя. Но тебе придется по моему вызову являться в нужный мне мир и помогать сражаться.