— Я люблю тебя Райдер, — вымученно вырвалось из меня, — ты и так должен это знать. Но я все равно скажу тебе это еще много раз. Я люблю тебя всего. От кончиков твоих белых волос до кончиков твоих грязных пальцев ног. Твои руки на моем теле — это все, о чем я думаю в свободные минуты. Твои поцелуи — это все что помнит моя кожа в любом бою. Из всех людей мои глаза ищут только тебя. Я живу, потому что живешь ты. Так получилось.

— Ева тоже говорила мне, что любит. Перед тем, как выстрелила в упор и отправила наших ребят на кибернетизацию, — хрипло ответил Райдер, и его высокий лоб прорезали две глубокие морщины, — Еву я убил, а фургон догнать не смог.

Я осторожно начала подходить к нему, мелкими шажками,

— Я не Ева, Райдер. Возможно, когда–то я и была Евой, но 'умник' так сильно испортил мою программу, что ее уже не починить. Чтобы я стала Евой, должна исчезнуть, умереть Альсифер. А умереть я сейчас не могу, потому что там внизу идет бой. И там потерялись два человеческих ребенка. Ты же знаешь, что с ними сделают после боя. Если они еще живы. Я умоляю тебя, не мешай мне их найти. А потом… потом… я готова умереть, если это сделает тебя счастливым. Но только потом, когда найдем детенышей.

Я подошла к нему так близко, что уже слышала его дыхание. Я ждала его ответа.

Вместо ответа он сжал меня обеими руками и протерся небритой щекой по моей, оставляя на ней мелкие царапины.

— Мне не хватало тебя. Не хватало твоего мягкого тела и твоих ласковых рук. Твоих поцелуев и твоего запаха. Я привык к ним. Привык настолько, что не смог достаточно возненавидеть, даже узнав, что ты киборг. Ты права, ты — не Ева. Ева была совсем другой, даже когда была человеком. После нашего расставания я часто думал о том, каким был твой донор. И почему то уверен, что он не был бы для меня таким желанным как ты. Я хочу тебя, хочу безумно и также сильно ненавижу, за то, что обманулся в тебе.

В это время мы уже лежали на песке, и Райдер раздевая меня, раздевался сам. Я не стала сопротивляться, решив, что с его нынешней степенью возбуждения все закончится гораздо быстрее, чем я сумею его остановить или объяснить что, надо сначала найти детей.

Все действительно происходило недолго. Но мой белоголовый дикий зверь все еще не выпускал меня из оков своих крепких рук. Как будто боялся что я убегу. Я повернула голову к его лицу. Он смотрел в небо широко открытыми глазами. Я легонько поцеловала его в ближний мне уголок глаза.

— Отпусти, надо найти детенышей

Он повернулся ко мне, пронзив насквозь своими ледяными голубыми глазами, в которых загорелись маленькие рыжие огоньки скрытого пламени

— Мы найдем мальчишек. Только я тебя больше никуда не отпущу. Отряд я не догнал, да и не поведу к ним киборга. Я пойду туда, куда пойдешь ты.

'Сендасту это вряд ли понравится', — подумала я и начала одеваться. Сендаст ни на самую малость не верит людям.

Потом мы с Райдером распределили между собой свалку на сектора и начали их прочесывать в поисках пропавших мальчиков. Райдер нашел обоих почти у самого выхода из Института. Мы сказали, что пришли за ними по велению Марины, которая ждет их в безопасном месте. Через пару часов напряженной вылазки в скалы через территорию боевых действий мы, наконец, вздохнули свободно. Оставалось найти то безопасное место, которое нашел Сендаст для Морф и ее детей, если нашел… И объяснить ему что Райдер и я — это одно целое, которое никак не может быть разделено.

Пока мы поднимались по свалке к месту расставания с группой Сендаста небо начало темнеть. Начинало смеркаться. Судя по звукам штурм Института подходил к концу. Скоро будет сканирование прилегающей местности на предмет пригодных к переработке тел. Действовать надо было как можно быстрее.

— Альсифер, ты видишь в темноте? — спросил идущий впереди Райдер, не поворачивая головы.

— Конечно вижу, у меня же программа ночного зрения. А ты?

— А у меня нет программы ночного зрения, но есть продвинутая интуиция, поэтому мы с тобой можем не останавливаться на ночь. Но мы идем не одни.

Он остановился и повернулся к детям, уныло бредущим впереди меня:

— Итак, кто из вас видит в темноте?

Ответом ему было молчание.

— Ясно. Либо таких способностей ни у кого из вас нет, либо разговаривать вас ваша Марина не научила.

— Мы умеем разговаривать, — презрительно высказался темноволосый мальчик повыше.

— Вот как, — сощурился Райдер, — Но раз вы умеете говорить и являетесь теперь равноправными бойцами нашего отряда, вы должны для начала хотя бы представиться своим коллегам.

— Вы не наши коллеги, — снова презрение темноволосого, — и мы не бойцы, мы предсотрудники Института 'умников' выпускного отделения.

— Предсотрудники? — удивилась Альсифер, — это что значит?

— Когда кого–то уводили из группы, — тихо начал второй мальчик, — он становился полноценным сотрудником и больше мы его не видели. Когда мы выходили с Мариной из Института, то Лепесток, она единственная из нашего отделения кто вернулся после того как ее увели, она рассказывала, как предсотрудников превращают в сотрудников. Они разрезают предсотрудникам животы. Поэтому я не хочу быть полноценным сотрудником, я хочу быть бойцом.

— Я не верю в это! — почти взвизгнул первый, — сотрудники Института всегда обращались с нами хорошо, кормили, одевали, учили, лечили.

— Каждый день лечили, — вставил второй, — разве мы каждый день болели?

Теперь становилось понятно, почему эти двое так отстали от остальных. Один не хотел покидать Институт, боясь лишиться привычного комфорта и попасть в страшный неизвестный мир. А другой считал себя его другом и пытался уговорить его бежать со всеми. Если бы не Райдер и Альсифер, это двое были бы мертвы уже через пару часов.

— У нас проблема, — почесал в голове Райдер, — мы не можем взять с собой к Марине предсотрудника, который выдаст ее, Лепестка и остальных детей, чтобы им разрезали животы. Но мы можем доставить этого предсотрудника обратно в Институт. Альсифер!

— Да, мой командир! — с готовностью отозвалась я, хватая сопротивленца сначала за шиворот, а потом поперек живота. Я мигом, туда и обратно.

— Нет! Подождите! Неееет! — заверещал пленный, — я клянусь чем угодно, что никогда в жизни, даже если меня будут разрезать на кусочки! Я клянусь, что никогда в жизни не предам Лепестка! Возьмите меня с собой! Я хочу быть там, где она.

Я уронила парня на землю и развела руками:

— Похоже, проблема решена.

Усмешка сошла с лица белоголового, и оно снова стало серьезным:

— Итак, бойцы, начинаем сначала. C переклички. Называем имя и должность в отряде. Начну с себя: Райдер — командир, штурмовик, остальное по обстоятельствам

— Альсифер — штурмовик разведчик, группа прикрытия, медик, остальное по обстоятельствам.

Повисло некоторое молчание. После которого раздалось:

— Золотко, боец. Могу хорошо прятаться. И бегать, остальное по обстоятельствам.

— Хмм. Кхм. Кхм. Медвежонок, боец, Могу хорошо прятаться. И драться, остальное по обстоятельствам.

— Итак, бойцы, — без тени улыбки продолжал Райдер, — путь нам предстоит опасный, но вместе мы его преодолеем. Сейчас впереди идет Альсифер с ее ночным зрением по координатам, которые я ей дам, замыкаю группу я. Бойцы Медвежонок и Золотко от курса не отклоняются, при команде 'ложись' бойцы бросаются на землю и откатываются как можно дальше от маршрута, мы вас потом найдем. Лежать нужно, не двигаясь, чтобы не разозлить ядовитых насекомых. Инструкции все поняли?

— Вас поняла, командир, — тут же отозвалась я

— Вас понял, командир — дважды было повторено разными детскими голосами

Нам оставалось еще половина пути, когда с темного неба по земле зашарили фиолетовые мелкоячеистые сетки сканеров.

— Райдер — начала я…

— Я вижу, — отозвался он, — Альсифер, хватай обоих… бойцов и врубай свой полный боевой режим. Ты точно должна успеть.

— Райдер, — пыталась протестовать я

— Альсифер, я бывший мародер, со мной все будет в порядке. Бойцы — наша первоочередная забота. Ты все поняла?