С рассветом мало-помалу пробудились и прочие ходунцы, усыпавшие пляж белыми рубахами. Но отнюдь не всякий белорубашечник рисковал на утренней зорьке вот так с ходу, с бухты-барахты пуститься пешком по холоднющей воде. Разожгли костры, потащили по песку лодки-плоскодонки, четырехвесельные ялики, байдарки, каноэ…
Дредноутом отчалила от пристани автотурбазы «Чаронь» шестивесельная ладья, — «настоящая флотская спасательная шлюпка «Ял-6», из рака ноги!» — с Валерием Шумковичем на борту.
На то время три десятка первопроходцев и присоединившиеся к ним растрепанного вида ходилы, видать, с похмелья проспавшие зарю, прекрасно освоились на блестящем озерном просторе, забрели далеко и глубоко. Они подходили друг к другу, останавливались, общались, закуривали, вели степенные разговоры вдвоем-втроем, легко опираясь ступнями ног на пружинящую водную площадь или вовсе ее не касаясь.
К ним-то, по всей видимости непревзойденным мастерам и мастерицам спортивной ходьбы по водам, и приказал править многовесельное флотское судно Валерий Шумкович туда, на середину озера. Дюжие гребцы дружно взмахнули веслами и быстро вынесли адмиралтейский ял к узловой точке третьего фазиса субботне-воскресного рейда орденского звена от благочинного округа сего.
Президент корпорации «Белтон» Вальтер Шумке совсем было приготовился обратиться с приветственной речью к собравшимся и прогуливавшимся в центре озера. Он встал, одернул сзади непривычный белый балахон, взмахнул рукой, прищелкнул пальцами, откашлялся внушительно… Но вдруг обмер, застыл, оцепенел, обомлел, побледнел и ни полслова так и не проронил…
Очевидцы, находившиеся на воде и на берегу, о произошедшем рассказывали впоследствии очень даже противоречиво и весьма по-разному. Далеко не все сошлись на том, что сначала легкие белые перистые облака над озером сгустились, потемнели, собрались в круг, закрыли восходящее солнце, отяжелели, приобрели какую-то весомую, будто каменную барельефность, и стали очень напоминать слепую глазницу мраморной античной статуи-колосса.
Внезапно колоссальный глаз в небе ожил, раскрылся, в ярости и возмущении глянул вниз. По его темно-зеленой радужной оболочке засверкали, зазмеились бесчисленные оранжевые сполохи-зарницы…
Гром не гремел, но берега озера неожиданно содрогнулись, зыбко покачнулись. Под сильным порывом ветра согнулись верхушки деревьев, зловеще зашумел лес, смолкли лесные птахи. На озерной глади вспенились мелкие волны… И все ходунцы и ходуньи вдруг словно провалились сквозь воду, канули в нее.
Ушли под воду они не глубоко, тотчас же стали выныривать, отфыркиваясь, отплевываясь и громко матерясь неприличными словами. Ходилы, не умеющие плавать, начали тонуть, кричать, звать на помощь. К ним на рефлексах, без малейших колебаний прыгнули на подмогу сразу семеро матросов-спасателей из отборного интернационального экипажа. В суматохе молодцы сгоряча опрокинули вверх килем свою шестивесельную шлюпку.
После подоспели лодки от берега. Из воды благополучно выловили всех булькающих, тонущих и неумело барахтающихся на поверхности. Иные пловцы, явно из-за колдовских козней проклятого немца Шумке утратившие способность всяко ходить по воде, от спасательных мер и средств злобно и матерно отказывались. Они ожесточенно, работая руками, ногами, вплавь своим ходом добрались до твердой земли.
Только на берегу спасатели не досчитались того самого олигарха, немца Шумке. Рванулись назад, искать, спасать, а их принялись уговаривать этого ни в коем случае не делать. Дескать, Боже вас упаси, мужики…
От берега картина сверхъестественного происшествия и внезапного позора, нежданно постигшего завзятых ходоков-спортсменов, смотрелась несколько иначе, намного страшнее. Дрожь земли, шквалистый порыв ветра на суше, конечно же, почувствовали, но какого-либо метеорологического глаза в небе над лесом столпившиеся на пляже ходуны, ходуньи и просто зеваки не приметили.
Зато с берега многие в страхе и ужасе сумели рассмотреть, как из самой глубины озера реально высунулась страшная зубастая голова, похожая на лошадиную, если б не длинная морщинистая шея, раскачивающаяся на высоте нескольких метров над водой. Чудище какие-то мгновенья высматривало, кто дерзнул нарушить его покой, и, углядев размахивающего руками немецкого олигарха, выдернуло того из шлюпки, подцепив клыками за белую рубаху.
Только их и видели! Бултых, мол, его в воду и на дно богатенькой немчурой питаться.
Другие же убежденно утверждали, как собственными своими глазами узрели иное. По их очень палеонтологической версии, разбуженный локальным сейсмическим явлением, спавший в анабиозе миллионы лет ихтиозавр, может, плезиозавр горбатой спиной перевернул спросонок, нечаянно шлюпку спасателей, а голову над водой поднял лишь потом. И никого питающийся исключительно рыбной мелочевкой реликтовый ящер не хватал, а тут же унырнул вглубь, убоявшись множества народу в воде и на берегу.
Хоть поверьте, хоть проверьте, люди. Будет и у белороссов в озерной пучине дороженькая Несси…
Спасатели в чудище озерное людское белоросское, разумеется, не поверили. Двое храбрых французских матросов из контрактников Вальтера Шумке бесстрашно бросились за аквалангами, как положено, с заправленными баллонами, имевшимися в багажнике их машины. Вооружившись гидрокостюмами, гарпунными ружьями, ножами, — мало ли что там может оказаться? — аккуратно погрузились в темную бездну вод озера Малая Чаронь. И спустя полчаса отыскали, нашли-таки храбрецы тело босса среди водорослей в омуте на малой двадцатиметровой глубине.
Реанимировать бездыханный организм грамотный бельгийский врач-спасатель из интернациональной команды Вальтера Шумке все же смог. Но вот привести его в сознание и восстановить все функции мозгового кровообращения ни в полевых условиях, ни в клинике современная медицина не в силах после столь длительного нахождения на озерном дне, если бронхи и легкие заполнены водой до последней альвеолы.
— …Безнадежного и безответного коматозника Валеру санитарным самолетом отправят в Германию, — предрешила судьбу белоросско-германского дельца Вальтера Шумке арматор Вероника. — А там бренные и тленные останки нашего бесталанного колдунца как-нибудь втихую отключат от аппаратуры жизнеобеспечения… в силу судебно-медицинского заключения, которое обеспечит совет директоров «Белтона». Если до того зверь-девка летунья Ристальская с ним не разберется по-свойски.
Что скажешь, братец Фил?
— Прорицать не стану, но смею рационально предположить: арматурная красотка Вика успеет получить доступ к телу чуток раньше, чем совет директоров «Белтона» изберет временно исполняющего обязанности президента компании. Своего поношения и конфуза она герру Шумке ни за что не простит и на бесовское ночное Игрище не будет летать из города несколько лет подряд, покамест общинное недержание испражнений напрочь не забудется.
— Ей-ей, а я о чем тебе, рыцарь, толковала? Покуда у секуляров свежо в памяти предание-говнецо, подбрасываем местечковым криптозоологам и желтой полугосударственной прессе парашу о ящере диплодоке в Малой Чарони, о комплексе подводных пещер вблизи устья речки Чаронка, которая в него впадает. Дескать, французы-водолазы пещеры-то тамотка зырили, но сразу не сказали, гады-лягушатники.
Сюда же плюсуем гигантского угря-мутанта, напугавшего до смерти яхтсменов в начале 90-х годов прошлого века. Мол, то был чароньский длинношеий диплодок собственной персоной.
— Пожалуй, вы правы, дама Вероника. Я снимаю мои прежние возражения.
Оперативный «бедлам в бардаке» пусть несколько продлится стратегически и масс-коммуникативно, если поможет нам отвадить хотя бы часть ходунцов от озера Чаронь. У некоторых из них, знаете ли, значительный аномальный потенциал…
— 2-
К машинам, находившимся под охраной десантно-штурмовой маневренной группы сквайров и ударно-разведывательного взвода секуляров-спецназовцев из оперативного резерва, рыцарь Филипп и дама Вероника подошли вдвоем. Успешно завершенная первомайская операция сворачивалась четко по плану-диспозиции.
