Он смотрит вокруг. Вот лысый, с жучьими бровями, агрессивно выглядящий мужик, на нем старые джинсы и верх из отслужившего свое скафандра. Кто он? (Агенты Сирхана подсказывают - Борис Денисович. Но что это значит?) Вот немолодая женщина – на плече у нее видеокамера, корпус которой раскрашен в безумные цвета райской птицы. Ее происходящее, очевидно, развлекает, и камера блестит глазом-бусиной. За ее спиной женщина помоложе, одетая с головы до ног в облегающее черное. Ее пепельно-светлые волосы заплетены в ряд африканских косичек. На ее плече лежит рука Пьера, и они вместе наблюдают за ним. Они как будто... _Амбер_Макс_? Это его мать? Она слишком молода! И слишком неравнодушна к Пьеру… «Амбер!» - говорит он, подходя к паре.

“А-а-а. Наверное, это ты - мой таинственный вымогатель алиментов». Ее улыбка отнюдь не лучится теплом. Она продолжает: «Не могу сказать, что я так уж рада тебя видеть, учитывая обстоятельства, но я должна поблагодарить тебя за угощение».

«Я...» Его язык будто приклеивается к нёбу. «Все не так».

«Тогда как же?» - резко спрашивает она, тыкая пальцем в его направлении. «Ты прекрасно знаешь, что я не твоя мать. Тогда зачем все это, а? И ты ничуть не хуже меня знаешь, что я практически банкрот - непохоже, чтобы ты хотел засунуть руку мне в карман. Чего ты от меня хочешь?»

Ее горячность застает его врасплох. Эта агрессивная женщина – не его мать, и клирик-интроверт на другом краю – не его отец. «Я д-должен был удержать вас от полета во внутреннюю систему» - говорит он. Его речевой центр зациклило так быстро, что агент-антизаикатель не успел включиться. «Они съедят вас там заживо. Твоя альтер-эго оставила за собой большие долги, и их выкупили самые прожорливые...»

«Беглые корпоративные инструменты» - говорит она со спокойствием в голосе. «Полностью самоосознающие и самоуправляемые».

«Откуда ты знала?» - озадаченно спрашивает он.

Она отвечает зловещим взглядом. «Мне приходилось с такими встречаться». Видеть это знакомое мрачное выражение на лице чужака непривычно и странно. «Мы побывали в жутких местах, пока были в экспедиции». Тут она смотрит куда-то вбок, и ее лицо становится непроницаемым. «Быстро! Расскажи, в чем твой план. Пока мать сюда не пожаловала».

«Поточное архивирование ветвей сознания и интегрирование журналов истории. Ветвление, прохождение разных жизненных путей и выбор наилучших. Больше никаких неудачников - просто нажимай “перезапустить игру” и продолжай. Все это, и долгосрочные перспективы на рынке фьючерсов в сфере истории. Мне нужна ваша помошь» - тараторит он. «Семья поможет мне справиться. И я хочу заставить ее перестать убивать себя».

«Семья…» Она сдержанно кивает. Сирхан замечает, как Пьер оценивающе разглядывает его. Этот Пьер – не слабое звено, лопнувшее до того, как он родился, он - бывалый исследователь, недавно вернувшийся из глуши, и он - спутник Амбер. У Сирхана есть пара козырей в инструментарии экзокортекса – он просто видит туман отражений, клубящийся вокруг Пьера. Манер его исследования данных груб и старомоден, но отличается энтузиазмом, и определенно, не лишен некоторой фишки. «Семья...» - бормочет Амбер, как ругательство. “Здравствуй, матушка» - говорит она уже громче. «Мне бы стоило догадаться, что он пригласит и тебя».

«Подумай как следует». Сирхан оборачивается к Памеле, потом снова к Амбер, и вдруг ощущает себя крысой, оказавшейся между двух рассерженных кобр. Памеле можно дать на вид лет шестьдесят с лишним, хоть и отметить, что она плохо сохранилась – на ней неброский макияж, и она одета в старинное модное платье, скрывающее аппаратуру медицинского обеспечения. Лучше и не знать, что ее состояние вызвано суицидом, настолько медленным, что кровь стынет в жилах. Она вежливо улыбается Амбер. «Возможно, ты вспомнишь, как я говорила, что настоящая леди никогда никого не обижает ненамеренно. В мои намерения не входило обижать Сирхана, обявляясь вопреки его желаниям, так что я не давала ему шанса сказать “нет”».

«Во-о-от как ты добиваешься расположения?» - протяжно говорит Амбер. «Я была о тебе лучшего мнения».

«Ой, да неужто». Огонь в ее глазах вдруг исчезает, поддаваясь холодному давлению самоконтроля, который появляется только с годами. «Я надеялась, что свобода улучшит хотя бы твое отношение, не говоря уже о манерах, но очевидно, этого не произошло». Памела машет клюкой в сторону стола. «Позволь мне подчеркнуть – это все затеял твой сын. Почему бы тебе не съесть что-нибудь?»

«Отравитель пробует первым» - хитро улыбается Амбер.

«Да чтоб вас через плечо!» Это первое, что говорит Пьер, и когда он выступает вперед, берет тарелку бисквитов с лососевой икрой и уминает один, все испытывают огромное облегчение, как бы он не выражался. «Не могли бы вы потерпеть и отложить разделывание друг друга, пока мы не наполним желудки? А то здесь метаболизм не отключишь».

Проклятие развеяно. «Спасибо вам» - с чувством говорит Сирхан, беря печенье. Амбер и ее мать наконец перестали готовиться к стратегическим ядерным ударам друг по другу, переходя к более миролюбивому делу – поглощению пищи - и он чувствует, как спадает напряжение вокруг. Как известно, в любом высокоразвитом социуме сначала идет еда и потом – драка, а не наоборот.

«Возможно, вам понравится яичный майонез» - слышит Сирхан собственные слова. «Словами дольше объяснять, что заставило дронтов вымереть в первый раз».

«Дронтов...» Амбер принимает тарелку от тихонько подкатившегося кустоподобного официанта. Одним глазом она все-таки продолжает наблюдать за матерью. «Так что там было с проектом и с семейным вложением?» - спрашивает она.

«Именно то, что без твоего участия твоя семья снова пойдет по миру» - вставляет ее мать, не успел Сирхан собраться с ответом. «Впрочем, боюсь, ты не станешь себя утруждать».

Борис влезает. «Миры ядра кишат корпорациями. Им там хорошо, когда есть, чем поживаться, а вот нам – не очень. Если у вас происходит то же самое, что и мы видели…»

«Не припомню я, чтобы ты там тоже был» - ворчит Пьер.

«Как бы то ни было» - мягко говорит Сирхан, «Ядро теперь - не самое здоровое место и для нас, и вообще для всех, кто когда-либо имел биологическое тело. Люди там еще есть, но всем, кто выгружался с ожиданиями экономики бума, пришлось крепко разочароваться. Высшая ценность там – это оригинальность, а человеческая нейроархитектура к этому не приспособлена. Мы, по определению - вид консерваторов, поскольку в статической экосистеме это выдает наибольшие проценты по инвестициям в размножение, и требует наименьших затрат. Да, со временем мы меняемся, мы более гибки, чем почти любой другой вид животных, живший на Земле, но мы – гранитные статуи по сравнению с организмами, адаптированными к Экономике 2.0».

«Рассказывай им, детка» - воркует Памела с насмешкой. «В мою-то молодость все не было так бескровно». Амбер удостаивает ее холодным взглядом.

«На чем я остановился?» Сирхан щелкает пальцами, и между ними появляется стакан газированного виноградного сока. «Предприниматели, выгружавшиеся первыми, могли масштабироваться, ограниченные лишь массой доступного компьютрония. Они обнаруживали, что можно ветвиться снова и снова, пока любая вычислительная задача не станет тривиальной, они могли существовать быстрее или медленнее реального времени... Но они все равно оставались людьми – они были неспособны эффективно действовать за рамками присущих человеку ограничений. А если взять человека и прикрутить к нему дополнения, позволяющие пользоваться всеми преимуществами Экономики 2.0., поток сознания потеряет всякую непрерывность и повествовательность. Вместо него в основу ляжет обобщенный журнал обмена запросами и предложениями между разнообразными агентами, невероятно эффективный и гибкий - но это уже не будет самоосознающим человеческим существом ни в каком смысле этих слов».

«Да, все верно» - медленно говорит Пьер. «Думаю, мы воочию видели что-то подобное. За маршрутизатором».

Сирхан кивает, еще неуверенный, говорит ли Пьер о том же самом. «Так что, как видите, есть пределы человеческому прогрессу, но не прогрессу как таковому. И выгрузки, выйдя на свой предел эффективности, сталкивались с неотвратимой дефляцией продуктов своего труда! В капитализме не слишком много места рабочим, чьи навыки устарели, особенно если они не способны дальновидно инвестицировать в улучшение навыков, пока есть заработок – но даже само знание, как инвестировать в Экономику 2.0., выходит за пределы понимания недополненных людей. Сложно переучиться, будучи чайкой[190], не так ли? Переоснаститься под Экономику 2.0. ничуть не менее сложно. Земля...» Он вздрагивает.