Полковник Култард легкой упругой походкой подошел к лейтенанту Турк и протянул руку.

— Рад познакомиться, лейтенант, — произнес он. По тому, как он на нее взглянул, чувствовалось, что ему до сих пор еще доставляет удовольствие смотреть на женщин. Во всяком случае, ему нравились женщины в военной форме: дисциплинированные, исполнительные, выше пояса, несмотря на женские формы, — настоящие солдаты, а ниже — обычные женщины в юбках; видимо, старым кадровым военным это кажется особенно пикантным. — Мои разгильдяи, наверное, доставляют вам уйму хлопот? — добродушно спросил он. — Следующий раз обращайтесь прямо ко мне, я сам ими займусь. Садитесь, прошу вас, и вы, Хикс, тоже. Я говорил с генералом насчет того дела. Он сейчас занят, но просил прийти вместе с вами попозже. Так что будьте наготове, ладно?

— Слушаюсь, сэр. Да, насчет материалов по один дробь пятнадцать. Я передал их Ботвинику, это помощник полковника Моубри. Он сказал, что сообщит генералу. Но генерал хотел посмотреть их уже сегодня утром, так что, может быть, мне самому их прихватить?

— Не возражаю. Раз генерал просил, думаю, мы не вправе ему отказать. — Он заговорщицки подмигнул лейтенанту Турк. — Хорошо, Хикс, когда генерал освободится, я вас вызову. До свидания, лейтенант. — И он вышел из кабинета.

Натаниел Хикс подошел к открытому сейфу, достал несколько папок с верхней полки и положил на стол.

— Ну, как вам наш шеф?

— По-моему, очень славный. А кого еще из начальников отделов вы знаете? — спросила лейтенант Турк. — Знаете полковника Джобсона? Из отдела личного состава?

— Знаю. И еще я сподобился познакомиться с полковником Фоулсомом из отдела анализа действий истребительной авиации, — ответил Хикс. — И можете не сомневаться, ценю оказанную мне честь. За это я никому не выдаю его тайны.

— Тайны?!

Натаниел Хикс выразительно постучал себя по лбу.

— Помните, в детстве были комиксы про заводную куклу Перси? Впрочем, навряд ли, вас тогда еще на свете не было.

Она отрицательно покачала головой.

— У Перси в голове были опилки, — сказал Хикс. — Вот, по-моему, это все ваши папки. Проверьте, пожалуйста. Неужели вам охота их сейчас тащить? Такая тяжесть, а скоро, как только солнце поднимется над соснами и начнет жарить по черепице, начнется настоящее пекло. — Он встал и включил большой вентилятор в углу. Потом поднял голову к не закрытым потолком стропилам крыши. — На прошлой неделе майор Паунд — тогда он еще был капитаном — перекинул через поперечную балку веревку, привязал к ней термометр и поднял на самый верх. Через пять минут спустили — оказалось сто семнадцать градусов[5].

— Это безобразие, вам нужно жаловаться, — весело отозвалась лейтенант Турк. — Хочу сегодня разобраться с этими формулярами; боюсь, на следующей неделе у меня не будет времени. Теперь, когда я стала крупным специалистом по военно-уголовному праву, начальник штаба решил, что мне пора подежурить месяц начальником столовой — в дополнение, разумеется, ко всем прежним обязанностям. Я надеялась, что до декабря или января меня не тронут. — Она тяжело вздохнула. — Кухня у нас — сущий ад! И моей основной обязанностью будет следить, чтобы наши дурищи не бросали посудные тряпки в картофельное пюре. Моя предшественница говорит, что те, кто не принимают таблетки, к полудню просто падают в обморок. Господи, как я устала от жары, до чего надоело все время потеть. Я в молодости была просто помешана на личной гигиене, пользовалась без разбору и меры разными препаратами. Теперь вот под мышками образовались жуткие рубцы; потом мне уже врачи запретили… И ведь знаешь, что не надо делать, а делаешь! Сейчас-то я уже не так переживаю, а тогда бы, наверное, отравилась… Доброе утро, майор!

Из двери своего кабинета в комнату неслышно вошел майор Уитни.

— Здравствуйте, лейтенант, — сказал он. — Нет-нет, занимайтесь своими делами, пожалуйста. Просто мне сейчас принесли несколько снимков из фотоотдела, я подумал, Нат, вам будет интересно взглянуть. Вы же теперь у нас специалист по истребителям. Фотографии пэ-пятьдесят седьмого, это тот, реактивный. Снимки, разумеется, секретные.

— Надеюсь, дело не закончится одними фотографиями, — сказал Хикс, чувствуя, как невольно входит в роль специалиста по истребительной авиации. — В Орландо капитан Уайли сказал, что нам больше нельзя с этим тянуть. Как-то в полете ему довелось увидеть немецкий реактивный истребитель. Он говорит, что сперва даже не понял, что это было. Он летел в тот раз с англичанами на «спитфайре», и эта штука пронеслась мимо них так, словно они стояли на месте.

— Ничего себе! — воскликнул майор Уитни. — Кстати, не забудьте потом убрать фотографии со стола. Мы получили еще один циркуляр из секретного отдела. Все секретные документы и все бумаги для служебного пользования, которые в данный момент не используются, нужно складывать в папки и, уходя из комнаты, убирать со столов. Обещают устраивать проверки и, если заметят нарушения, будут наказывать.

Он присел на краешек письменного стола капитана Дачмина и нервным движением вытащил из нагрудного кармана пачку сигарет. Его худощавое серьезное лицо подергивалось от волнения.

— Просто не знаю, что делать, Нат, — сказал он. — Вдруг генерал вас в самом деле заберет? Я понимаю, вы здесь ни при чем; но вот сегодня утром нам подкинули пять новых заданий. Ферналд занят, Госс — тоже. Капитан Адлер всю следующую неделю будет работать в Райте. А как дела у Кларенса с голубями?

— Он сегодня работает с этим связистом. Они, кажется, собрались куда-то лететь.

— Послушайте, если пойдете с полковником Култардом к генералу, скажите ему, если, конечно, представится случай… Знаете, как бы между прочим… У нас ведь не так, как в других секциях. Я хочу сказать, что для того, чтобы написать отчет, у нас нужно знать все от и до… Надо сперва затратить уйму времени — вот вы, например, летали консультироваться в Орландо, в Селлерс и так далее. Иначе нельзя… — Он вдруг замолк — видимо, вспомнил еще одну неприятность. — Кстати, а что генерал говорил насчет поездки к морякам в Джексонвилл? Я не хотел спрашивать вас при полковнике. Что, генерал действительно здорово разозлился? Никто не говорил, что мы не имеем права обращаться к ним за консультацией. Мы уже обращались к ним, и не раз; помните, например, отчет по надувным спасательным лодкам? Поэтому я и согласился.

— Он сказал, что координация с флотом — это уровень главного штаба ВВС и мы не должны в это соваться. А вообще-то, пусть спрашивает с полковника Култарда — это ведь он договаривался о встрече.

— А полковник спросит с меня — поскольку я попросил его эту встречу устроить.

— Что ж, вам остается спросить с меня, поскольку это я попросил вас попросить его.

Майор Уитни устало улыбнулся.

— Может, мне лучше перевестись к вам в женскую вспомогательную службу, лейтенант? — обратился он к Турк. — У вас там, наверное, такого не бывает?

— Разумеется, нет, сэр. И, пожалуй, мне пора туда возвращаться. Я и так отняла у капитана Хикса уйму времени. — Она взяла со стола папки. — Если они вам и вправду больше не нужны, я их заберу, — сказала она. — Ничего, как-нибудь дотащу. Если, конечно, вы мне доверяете и не сомневаетесь, что я порву ваши формуляры с расписками. Послание для Эдселла я кладу ему на стол. — Потом, поколебавшись, добавила: — Кстати, если у вас нет каких-то более заманчивых предложений на субботу, мы вас приглашаем к нам выпить после парада — вы же слышали, что в субботу парад? Во всяком случае, так говорят. Бедной Липпе придется маршировать со своими девушками. Но к шести мы должны освободиться. У Мэри брат служит на флоте и недавно прислал ей полдюжины бутылок шотландского виски — какая трогательная любовь! По-моему, в этом есть даже что-то кровосмесительное, верно? Итак, мы вас ждем; и вас тоже, майор, если будете в наших краях. — Она улыбнулась и вышла из комнаты — спина прямая, походка немного напряженная.