Выступал и Дважды Рождённый, но в его речи не было ни слова о нашей миссии, зато было много благодарностей капитанам и экипажу крейсера за радушный приём и оказанные почести.
В конце нас так же торжественно проводили обратно. Когда мы сходили с мотобота на борт "Киклопа", "Последователь" отсалютовал нам выстрелами из орудий!
Ибильзу не вызвали на прерванную вахту, ту вахту вообще считай отменили, а мою сдвинули на шесть часов вперёд, и поэтому наши следующие с Ибильзой вахты совпали. После приёма мы выспались, и хотя меня разбудил таймерный сигнал, я проснулся со свежей головой (лишь во рту у меня пересохло, словно там ночевал пустынный суховей). В общем, посещение флагманского крейсера я считаю очень и очень удачным и полезным.
Перед поверкой мы сидели в нашей каюте, поедая завтрак, и рассуждали, как противник сможет заманить нас, точнее, заставить наш флот войти, в рифы. Установкой подвижных минных заграждений? Или слухи об оружии Альянса, способном вызвать направленный ураган и смести надводные суда на сотню-другую миль в нужную сторону - не слухи на самом деле, а утечка их секретов? Атмосферные явления заметно изменились с появлением Смутного Купола, и я бы не дал гарантии, что тот ураган, что показывает наш радар - естественного происхождения. Увы, мы можем лишь строить догадки, водя пальцами по карте. И теперь вот, может так оказаться, что Альянс задумал какой-то простой и единственно возможный ход, но мы с Ибильзой его не понимаем. А что конкретного знают о планах врага стратеги в штабе нашего флота?..
Ещё одна странность этой войны, такая же туманная, как Смутный Купол: костяные солдатики. Вполне естественно, когда в начале войны вы встречаете в действующих войсках в основном профессиональных солдат, а позже - ещё и призванных резервистов. Всё это, как правило, молодые и хорошо подготовленные в военном деле люди, которых отличает безупречный внешний вид и отличная военная выправка. Они как раскрашенные глянцевыми красками костяные игрушечные солдатики, которыми играют чуть ли не все мальчишки мира. Со временем, когда профессиональных солдат начинает не хватать (даже в перспективе), власти проводят более широкую мобилизацию. В любом случае, по ходу большой масштабной войны молодых вымуштрованных и подтянутых людей в армии постепенно сменяют или очень молодые, или уже в возрасте, разного роста и выправки, порой слишком худые или толстые, кривобокие и животастые мобилизованные. Они, конечно же, уже не такие отборные, вымуштрованные и дисциплинированные. Этот процесс так же естествен, как смена поколений. Но у Альянса почему-то совсем не так. Павшие на поле боя и пленные всё чаще оказываются примерно одного возраста профессиональными солдатами. Они, конечно, разные, но их словно подбирали для почётного караула, по хорошему армейскому стандарту. На допросах они выдают заученные ответы, как и положено, но почти никто из них не помнит или упорно не хочет рассказать самые простые данные о себе: где родился, где учился, кто его родители... И чем дольше идёт война, тем больше у альянса таких солдат, словно они производят их на какой-то фабрике. Про это рассказывали нам наставники на последнем курсе в академии, про то же и газеты писали, только вот толкового объяснения этому нет... да и бестолкового тоже.
Пора было заступать, мы с Ибильзой уже выходили из каюты, когда "Киклоп-4" столкнулся с большим, едва выступавшим над водой обломком другого судна. Неопознанного. Таких обломков плавает теперь по морям немало. Мы ощутили сильный толчок, но устояли на ногах. Судно наше застопорило ход и по инструкции аварийная команда должна была как можно быстрее осмотреть днище. Для проверки систем все агрегаты сразу же обесточили, на несколько минут мы оказались в полной темноте, а нам необходимо было срочно прибыть на посты, и вот тут представился случай попользоваться аварийной разметкой внутри нашего судна. Я бы даже добавил слово "полюбоваться", потому что эта разметка мне очень нравится, и когда я вернусьдомой, я обязательно раздобуду светящуюся краску, вырежу трафареты и нанесу что-то похожее - хотя бы в своей комнате.Разметку становится видно, когда выключается основное освещение, например как сейчас, при аварии, или во время некоторых регламентных работ. Многочисленные значки, контуры дверей, проёмов и мебели, стрелки и указатели. Словно ты попадаешь в какую-то сказку-загадку, где тебе, тем не менее, всё хорошо знакомо. Такая разметка есть и в каютах, и вообще по всем помещениям. Когда я выключаю основной свет в каюте, и остаётся светиться лишь экран и тусклая лампочка в алтаре, тогда на двери и около неё, на полу, на краях мебели и кое-где ещё начинает проступать эта разметка. Если судно полностью лишится электрического освещения, как например бывает при близком термоядерном взрыве, весь этот светящийся путеводитель становится ярким и чётким и позволяет экипажу отлично ориентироваться внутри судна. В академии нас учили быстро и бесшумно передвигаться по всяким узким и извилистым лабиринтам с ловушками (вместо "учили" вернее было бы сказать "нещадно гоняли"), но не в полной темноте, а хотя бы в свете тактического фонаря. Но теперь мы с Ибильзой без труда пробежали весь путь меньше чем за минуту, открыв и задраив за собой три люка, не считая двери в каюту (которую тоже нужно было закрыть на замок). На любом судне есть всякие неудобно выступающие железки, которые не защитишь мягкой подкладкой и на которые легко наткнуться даже при свете, но мы знали все такие места наперечёт. Мы прибыли на свои посты немного раньше регламента, но места уже пустовали: всех офицеров с предыдущей вахты отправили в авральную команду.
Совсем скоро "Киклоп" опять набрал ход: вахта, которая занималась последствиями столкновения, кроме пары царапин на днище ничего не обнаружила, во всяком случае, ничего опасного для судна.
Я ещё на базе писал рапорт капитанам о том, что могу подстроить приёмо-передатчик аэроплана-разведчика, так, чтобы сигнал с его камер принимался более уверенно, а команды проходили на большем удалении, в том числе и в плохую погоду и в условиях повышенной ионизации атмосферы. Я почти забыл об этом рапорте, во всяком случае, расстался с надежной, что на него обратят внимание. И тут Скванак-Ан показывает мне этот рапорт и даёт указание заняться проверкой и настройкой всей электроники аппарата. Формальность ли это, просто чтобы меня чем-то занять, или есть какой-то план по разведке? Мне этого не сказали. Но я провёл добрые полвахты, ковыряясь в электронной начинке беспилотного разведчика. Кажется, мне всё удалось. Ну уж точно дальность уверенного приёма и управляемости выросла - на треть, может и больше. Я также запустил и погонял двигатель, и даже позвал одного из помощников моториста, чтобы тот его послушал. Не уверен, что капитаны слезут с меня когда-нибудь с этим ардуговым наказанием... Ох, неужели мне и в следующую вахту придётся возиться с этим аэропланом?..
И ещё что было. Всему экипажу приказано по окончании вахты забирать со склада комплекты боевого оружия, а заодно и обмундирование для тропических широт. Я вместе со всеми порадовался лёгкой одежде: сандалиям, жёлтым с зелёными пятнами шортам и такой же майке. Но ещё больше я рад тому, что отправил на склад занимавшую в каюте много места тёплую одежду и экипировку для холодного климата. Особенно объёмной (для нашей маленькой каюты) была верхняя одежда с пухом хемроза - комбинезон, куртка, шапка (а также и тёплые стёганные одеяла) - всё в двух экземплярах. Многие жители на моей родине никогда и не видели такой одежды. Хемрозы это чёрно-белой масти водоплавающие птицы, что гнездятся по берегам Арктиды. Они выстилают свои гнёзда этим пухом, и живущие в тех краях охотники на диких фрагидов после того, как птицы отгнездятся, собирают пух из покинутых гнёзд. Нет одежды теплее той, что начинена этим пухом.
