— Это следствие противоборства между мной и моими оппонентами. Побочные эффекты.

— Во время прорывов вы затрачиваете массу энергии, неужели освободить Залмана от чар будет труднее?

— Александра, это процессы разной природы — управление магическими созданиями, что можно сравнить с манипулированием механическими инструментами, и работа духа в чистом виде. Если бы вы были колдуньей, вы бы это понимали.

— При прорывах вы крушите все без разбора и убиваете всех подряд, — заметила Сандра мрачно. — Зачем?

— Вы несправедливы, не всех подряд, — невозмутимо возразил Темный Властитель. — Во время одного из последних прорывов я видел на Танаре Залмана — он сидел за рулем машины, спасавшейся от моих созданий. Я узнал его и пощадил.

Залман начал вспоминать, о чем идет речь, и что это была за машина. Так и не вспомнил, но на всякий случай поблагодарил:

— Спасибо, что вы меня не убили.

— В былые времена ты сказал бы что-нибудь другое, — ухмыльнулся Мерсмон.

— Видите, что с ним сделали? — с горечью подхватила Сандра. — Во что его превратили эти избранные сволочи, эта продвинутая мразь…

— Александра, я разделяю ваше сожаление, но меня здесь поражает не столько плачевное состояние Залмана, сколько его сила — то, что он вопреки всем ожиданиям сохранил остатки достоинства, крупицы рассудка и способность хотя бы в грубом приближении действовать адекватно. В отличие от вас, я знаю, что это за чары и как они работают. Человек, подвергшийся их воздействию, будет ходить под себя, путать кофейник с ботинками и нечленораздельно мычать. Сопротивляемость Залмана выходит за всякие рамки. Те, кто совершил над ним эту операцию, наверняка были разочарованы результатом.

— Подонки, мразь, самодовольные индюки… Жаль, что они бессмертны.

— Таковы игры, в которые играют Высшие, — безучастно заметил Мерсмон, наливая себе коньяка.

— Игры играм рознь. Если вспомнить, какой грязный и подлый трюк они применили, чтобы обыграть вас…

— Когда-нибудь отыграюсь. Я сильнее, чем любой из них, и рано или поздно каждый участник получит подарок не хуже того заклятья, каким они опутали меня.

— Так вы знаете не все? — Сандра театрально распахнула свои блестящие глаза шоколадного цвета. — Валеас, вы опять меня удивили!

— Александра, прошу пояснить, что вы имеете в виду.

— Да кое-какие подробности последних событий перед вашим поражением, — у Сандры был вид игрока, пошедшего ва-банк. — Вижу, что вы об этом не знаете… Я и сама узнала недавно, в конце лета. Если кто-то с кем-то конфликтует, это их внутреннее дело, но укокошить ни в чем не повинного человека, чтобы свести счеты со своим врагом — вот это уже крайне грязный прием!

Залман заметил, что Иссингри тоже заинтересовалась, в глубине ее раскосых глаз зажглись настороженные огоньки.

— Я могла бы пересказать по памяти этот любопытный разговор, но лучше показать его, как есть, чтобы ни одна деталь не потерялась. Придется попросить Лидию или Залмана, они тоже присутствовали. Если кто-нибудь из них вспомнит эту сценку, вы сможете все увидеть и услышать?

— Никаких проблем, — заверил Мерсмон. — Если информация находится в оперативной памяти, и ее отдают добровольно, у респондента не возникнет неприятных ощущений. Лучше попросить об этом небольшом одолжении Лидию — полагаю, ей будет проще что-то вспомнить, чем Залману.

— Я тоже так думаю, — кивнула Сандра.

— Что я должна вспомнить? — спросила девушка немного испуганно.

В этом мрачном зале она выглядела особенно жалкой и потерянной. Бледное лицо, тонкая шея, коротко стриженые волосы невыразительного цвета и в придачу слегка растянутый ворот свитера — все это придавало ей вид беспризорного подростка, заблудившегося в недрах обветшалого архитектурного памятника.

— Тот день в конце лета, когда мы ездили на Пирог и вместе с Залманом катались на дельтаплане. Потом туда приехали Вересмар и Вир Одис, и с ними некий Андреас, Высший. Помнишь, мы стояли втроем, и сначала мне Высший нахамил, а потом к нам подошла Вир, мы с ней разговаривали, и она кое-что рассказала?

— В целом помню, но без деталей, а половину вашего разговора с Вир Одис я вообще прослушала.

— Не имеет значения, — вмешался Мерсмон. — Ваша память хранит все до последней мелочи, и я смогу, если не возражаете, взять эту информацию.

— Хорошо, — выражение ее лица стало сосредоточенным. — Насколько могу, вспомнила.

— Иссингри, тебя это тоже касается, — шепнула Сандра.

Больше никто не произносил ни слова, но вдруг холодные голубые глаза Мерсмона жестко сузились, на скулах напряглись желваки. Залман решил, что наконец-то он стал хоть немного таким, каким и полагается быть Темному Властителю из общеизвестной легенды — как в кино! С Иссингри произошла еще более разительная перемена: если до сих пор она вела себя за столом, как дама из высшего общества, то теперь оскалила клыки и глухо зарычала.

— По-моему, они не были заинтересованы в том, чтобы вы об этом узнали, — удовлетворенно подытожила Сандра.

— А что случилось? — повернулась к ней Лидия, смущенная метаморфозой, постигшей радушных хозяев замка.

— Тебя убили, — объяснила Сандра спокойно, словно речь шла о самых обыденных вещах. — Твой куст не сам собой оборвался, ему помогли. И Вир мне почти открытым текстом об этом сказала, когда пугала своими любимыми страшилками.

— Они подписали себе приговор… хуже, чем смертный, — низкий голос Мерсмона звучал жутковато, словно надвигалась темная ледяная волна. — Высшие не умирают, и каждого из них я заставлю об этом пожалеть. Если они рассчитывают, что я буду их пленником вечно, они жестоко ошибаются.

— Валеас, помогите Залману. У него, как и у вас, счет к этим мерзавцам — и за Эфру, и за то, что они сотворили с ним. Представляю, как они будут кусать локти, если вам удастся его вылечить!

— Вам сейчас лучше удалиться к себе, — голос Мерсмона снова стал любезным, хотя выражение лица оставалось пугающим. — Увидимся завтра. Вино и фрукты заберите с собой, у нас тут есть передвижной столик…

Овальный столик на костяных суставчатых ножках, стоявший у стены, ожил и подобрался к обеденному столу. На него скользнула ваза с тропическими плодами, три кубка, початая бутылка десертного вина… Когда свободного места не осталось, он заковылял к дверному проему. Поблагодарив хозяина, Сандра потянула Залмана и Лидию к выходу.

— Интересно, как эта штука будет по лестнице подниматься… — пробормотала она в мраморном коридоре с грязным полом и ветвистыми трещинами на стенах.

— Он сказал, что не сможет меня вылечить, — виновато напомнил Залман. — Видишь, все напрасно. Не расстраивайся.

— Посмотрим. Я засадила ему такую дозу допинга, что он теперь просто обязан что-нибудь придумать!

По лестнице столик вскарабкался, приседая и сгибая ножки в суставах, ухитрившись ничего по дороге не растерять.

— А кости-то у него настоящие, — заметила Сандра вполголоса. — Берцовые.

Когда добрались до комнат, она переставила всю снедь на обыкновенный стол из полированного нефрита, почти целый, если не считать царапин на столешнице и отбитого куска сбоку.

— Ну, ваши впечатления?

— Здесь не так страшно, как я думала, — первой ответила Лидия, с опаской косясь на костяной предмет мебели, пританцовывающий посреди комнаты.

— На дневник не похоже, — высказал свое мнение Залман. — И на сказку о Темном Властителе не похоже. Гиблая страна, а все какие вежливые…

— Лично я получила большое удовольствие. Ты здесь больше не нужен, пшел вон! — Сандра без церемоний вытолкала ходячий столик в коридор и прикрыла дверь. — Валеас Мерсмон — интересный и обаятельный собеседник, безукоризненно воспитанный… А Иссингри, пока прячет клыки, ничуть не уступает придворным дамам — и, надо заметить, она куда более образована, чем большинство из них. В то же время именно эта приятная парочка устраивает прорывы и отвечает за все те ужасы и убийства, которые происходят во время прорывов. Вот так-то…