Наша задача не роптать и уклониться от необходимого, но заметить, выявить, и всякий раз этот конфликт нужным нам образом направить и использовать.

ЧЕМ ВЫЗВАНА НЕОБХОДИМОСТЬ ВОПРОСА О БЕРЕЖНОСТИ ПАЦИЕНТА С СОБОЙ?

«Мир божий не приемлю!»

(М. Цветаева)

Отвергая естественный порядок вещей, заведомо не приемля все естественно человеческое, наш пациент не признает ни себя, ни мира. Не интересуясь ни собой, ни другими, такими, какие есть, не изучая и не зная ни себя, ни их, он бессознательно пытается все сущее отменить, переделать, сломать или хотя бы проигнорировать.

Поэтому:

1. Не сочувствуя ни себе, никому непосредственному, не зная и не желая никого изучать, он пугается всякой встречи с незнакомым, как в себе, так и в других. Не уважает и не бережет ни своей, ни чужой тайны. Он - вечный сплетник не только о других, но и о себе.

Не имея навыка взаимоотношения с собственной тайной, он не умеет взаимодействовать со своей инициативой, со своими смутными побуждениями. Для него осознание любого желания означает не новые возможности для выбора, но приказ к действию.

Осознание новых желаний грозит ему действием, к которому он часто не подготовлен ни достаточным знанием тех, с кем намерен это желание осуществлять (пример 1), ни морально (например, девушка, прокламирующая лозунг: «дух -выше!» не готова к осознанию сексуальных своих импульсов, как своих).

- Не интересуясь своей тайной, он не осваивает умения точно и бережно взаимодействовать с тревогой. Лишает себя инструмента роста и развития.

Пример 1. Девушка не знает, чего хочет

Девушка не может выбрать между двумя молодыми людьми, не знает, чего хочет. Запуталась, пришло ощущение пустоты, страх сумасшествия. «Может быть я уже ненормальная?!». Все ее отношения с мужчинами заканчивались разочарованием. Иного опыта у нее нет. Пока она не знает, кого хочет, то есть будто бы «не хочет», она так же, как та, изнасилованная (Пример 2), получает и внимание и предложения со всех сторон. Правда, все эти предложения тяготят ее, искренне кажутся ей ненужными. Зато, как только она скажет «хочу», то, как и Наина из «Руслана и Людмилы», потеряет всех. Почему демонстративно ведущая себя женщина желанна всеми, пока она в этом якобы «не нуждается», и пока ничего для этого сознательно не делает ? Почему, как только она верит, что хочет быть желанной, она перестает быть привлекательной и именно для тех, кому старается понравиться ? Почему, умея покорить всех, она не умеет оставаться интересной только тому, кого хочет, или верит, что хочет ?

О своем реальном существовании она не знает ничего! Это одна из наиболее частых ситуаций»<? кабинете.

Демонстрация. Что будет, если она скажет «хочу» ? Давайте попробуем моделировать! Я рискну адресовать мой вопрос сейчас тем из вас, кто в отношениях с другой половиной человечества предпочитает не сам любить, а чтобы любили его, и лишь позволяет себя любить. Представьте, что вы вдруг захотели нас, как мы Вас. Женщины, я обращаюсь только к тем из вас, кто до сих пор лишь позволял себя любить, только откликался на призыв мужчины. Начнем все сначала. Не вас выбирают, а вы выбираете! Подходите к мужчине и просите: «Вася, я тебя хочу!». У Вас есть гарантия, что, когда инициатор Вы, «Вася» над Вами не посмеется? У Вас есть гарантия, что ваш «Вася» не пренебрежет Вами? Что «Вася» не обидит, не станет помыкать? Не испугается и, вообще, не пошлет Вас подальше? Так вот, у этой девушки такой гарантии нет! И не потому, что она не эффектна, не интересна. А потому, что она ничего нужного не знает о мужчинах. Ее мама никогда не интересовалась ее отцом, и эта дочка ничего не знает про папу! Эта взрослая дочка ничего не знает про мужчин, ничего не знает про «Васю» и, в результате, ничего не знает про женщину в себе, про себя! А тогда ее осознанное «хочу» грозит ей отказом или безнадежным риском! Вот ее интуиция и защитила ее, прочно спрятав от нее все ее хотения. Пока она ничего нужного не знает о мужчине, ей нельзя хотеть! Кто же, «не зная броду, лезет в воду» ?!

2. Боясь и защищаясь от любого нового, наш пациент всегда готов высмеять и осудить все непонятное, с чем сталкивается, и в них и в себе.

Опасность такого осуждения бессознательно предчувствуется и теми, кто с ним общается, и им самим. Поэтому другие от него вольно или невольно таятся. А его собственные свойства, которые при осознании могли бы подвергнуться его осуждению, его сознанию не открываются. Проблематичные для него свойства управляют его поведением бесконтрольно, как бесы (пример 2).

Пример 2. Пять раз за два месяца...

В кабинет вошла девушка. А мои пациенты до прихода пишут записку о себе: жалобы, историю своих страданий, историю жизни. Эту записку медсестра приносит и кладет передо мной на стол вместе с амбулаторной картой. Но еще до того, как взять записку и до начала разговора, я стараюсь сказать, или спросить у человека что-то, что станет эпиграфом ко всей нашей последующей работе. Напомню, что я веду прилюдный прием. В кабинете напротив меня и нового пациента полукругом сидят несколько других, уже бывших на его месте. Случилось, что медсестра завела девушку в кабинет раньше, чем вошел я. Я вхожу, чтобы начать прием. Вижу, как опасно она сидит напротив меня в кресле, и, пользуясь тем, что мы не одни, спрашиваю: «Вы хотите, чтобы я Вас изнасиловал ?». Девушка вскочила и выбежала. Пока несколько молодых пациенток выбежали вслед за девушкой и помогли ей вернуться, я заглянул в ее записку. Оказалось, что это первая ее жалоба: за последние два месяца ее изнасиловали пять раз. Три раза сотрудники. В том числе один раз в бане (в сауне), куда она пошла, в компании мужчин, как она пишет, «отдыхать», «а они повели себя так вероломно». И эта девушка так же, как прежде я, и как этот «идеальный» молодой человек, выстраивала себя в соответствии с представлениями ее мамы о том, как должно быть. Голову она склоняет набекрень. Ножки она сжимает. И ручки она кладет невинно. И юбочка у нее полосочкой, едва прикрывающей... Впрочем юбка могла быть и другой, это бы мало что меняло - она «ничего ни от кого, тем более от мужчин, не хочет и никогда не хотела». И на этом основании ощущает себя чуть только не святой. А «их скотские проблемы ее не касаются»! У НЕЕ НЕТ НИ ОДНОГО ГРЕШНОГО ПОМЫСЛА. В намерениях

она, как и мы, с тем молодым человеком (Примеры 3,4), святая. И именно поэтому, совсем не замечает ни своего состояния, ни своих эмоциональных проявлений, ни невольного поведения, то есть не замечает и не контролирует ничего, что замечаем в ней все мы, не знающие ее мыслей. Существует она прямо вразрез с тем, что думает. Вы наверно уже понимаете, что выращена она мамой без отца. Что, не сознавая того, беспрестанно ищет в мужчинах папу. А, не зная, что бывают некупленные отношения, «покупает» внимание бессознательными же посулами эротических взяток. Что у нее с мамой есть еще ценного ?! «Глядите здесь, глядите там! Не понравимся ли вам»! Она не понимает, что всегда ищет папу. Но папу этого завоевывает «снизу». Ведь «мужчины ее не интересуют». И она во всех своих внешних проявлениях настолько сексапильна, что их от нее трясет. Работает она проводницей. Потом выяснится, что ее партнеры так и не узнали, что они ее изнасиловали. Она думала одно, они - совсем другое, может быть, даже верши, что развлекают, осчастливливают грустную девушку. Да и она рассказывала об изнасилованиях, будто победами хвастала.

3. Осуждая все непонятное, с чем сталкивается и в людях, и в себе, наш пациент с первых проблесков сознания игнорирует реальные свои и их свойства, стремится и их и себя переделать, усовершенствовать. Выстраивает себя, как искусственную личность, в придуманном им не настоящем мире (примеры 3 и 4).