Пример 3. Из моей биографии.

Моего папу - в детстве называли «Wortmensch» - по-еврейски ~ человек слова. Мама - тоже совершенно незаурядный, окрыленный, весьма активный человек. Везде, где она была, она оставила социально значимые следы. Мне хотелось быть достойным моих родителей. Педантизму, хоть я и умею его скрывать, я научился ~ у папы, а артистичности, наверное, у мамы. Мне хотелось быть достойным их, и я по-мальчишески стремился быть идеальным. При этом я замечал и не понимал, почему ко мне товарищи так часто относились с каким-то недоверием. Не мог понять, почему любимый преподаватель латыни - Семен Моисеевич Кац, с первого курса влюбивший меня в мединститут, называл меня - ille Pokrass ~ пресловутый Покрасс. Почему после выступления на семинаре по научному мировоззрению, где я рассказывал об открытых «комсомольских» лицах молодых свидетелей суда Линча с известной фотографии, и говорил, что думал, - почему ребята из нашей группы неделю вели себя со мной отчужденно и настороженно? Я не понимал, почему неприятный мне тип, бывший буфетчик, учившийся на нашем курсе, выбирает в общежитии именно меня, чтобы изливать душу, жалуясь, на то, что «буханку оставишь в комнате - сожрут»!? Мне было оскорбительно - чего это он во мне нашел, что со мной можно так разговаривать ?! Позже я понял, что он зауважал меня, считая, что я такой же, как он, жлоб, только лучше маскируюсь... Сверстники часто ко мне относились настороженно. А я ведь изо всех сил старался быть хорошим. А когда Николай Симонов в «Живом трупе» Л.Н. Толстого устами Протасова сказал, что «человека любишь тем больше, чем больше хорошего для него сделал». Я поверил и ему и Толстому и... женился. Я понимал, что буду делать только хорошее, и потому и мне, и всем должно быть хорошо. И когда в 20 лет мама моего первого сына, успокаивая, сказала мне ~ «Миш, так не бывает! Никто не живет так искренне, как ты. Это же сказка! Ты всех пугаешь». Я принял ее предупреждение за комплимент, что вот я такой особый. Чем я вызываю напряженность сверстников, я не знал.

Заключение. Но ведь всех, кому я пообещал то «идеальное» свое существование, в том числе и женщину, которая говорила, что «это сказка» - я ведь вольно или невольно, но чаще - подвел. Мне было тогда 24 года. Брат написал мне: «Твоя доброта обкрадывает»! Отец с укоризной сказал: «Ты с каждым - то, что от тебя ждут. Люди поверят, что так можно, сядут тебе на шею. Ты же сбросишь. Будь ты тем, что ты есть! Если ты вор, люди будут от тебя карманы прятать. Если ты добрый дурак - тебе на шею сядут. Если ты добрый и умный ~ с тобой считаться будут». Я навсегда запомнил этот упрек отца. Но в то время.... В то время стал вести себя демонстративно «наоборот». Напугал, правда, только маму. Другие в мое новое «жесткое» поведение не поверили. Друг сказал: «Брось, Миш, ну что ты на себя наговариваешь?!».

Пример 4. «Идеальный» молодой человек

Те, кто смотрел кинофильм «Пианистка», помнят там замечательного во всех отношениях юношу - он успешный инженер, виртуозный пианист, популярный спортсмен. Он, как великолепный инструмент, пригоден для чего угодно, и, по мне,... - совершенно пуст. Тщеславный набор замечательных навыков. Ко мне обратился молодой человек. У него «все в порядке», «все есть»: автомобиль... квартира, строится загородный дом. Он воспитывал себя «идеальным». У него нет ни одного друга. Нет никаких отношений с женщинами. С мужчинами у него тоже нет отношений. Половая ориентация традиционно. Он сетует на «трудности в непрофессиональном общении». Этот молодой человек, как и я тогда, совсем не знает, что то, что он выстроил - это совсем не то же, что видят в нем люди. Я вижу, что этот от природы интересный, даже красивый молодой человек не имеет к себе никакого отношения. Со всем живым, что не создано искусственно им или другими, он, как инопланетянин, не знаком совсем, и в неформализованных людских отношениях ведет себя, как медведь в посудной лавке. Этот молодой человек, как и я, тоже совершенно искренне выстроил себя в соответствии со своим представлением о должном.

Отчаявшись переделывать мир и потерпев крах в своем, игнорирующем собственные свойства самостроительстве, наш пациент приходит к терапевту. Но не для того, чтобы, раскаявшись в своем насилии над собой, с собой познакомиться, а чтобы себя «изменить», то есть найти более совершенные средства себя сломать! И в этом смысле приближение к себе для него опасно. И это им тоже предчувствуется, рождает страх перед психотерапией.

4. Готовый себя ломать, он принуждает себя неподготовленного героически лезть в НЕЗНАКОМЫЕ, ЧАСТО НЕНУЖНЫЕ ЕМУ НОВЫЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА, в которых, как правило, терпит крах. Вновь и вновь убеждает себя в несостоятельности. Ведь плох ли, хорош ли, его способ жить, сам он к нему привык, с ним знаком, здесь нет для него неожиданностей .

Мир, встречей с которым грозит ему общение с психотерапевтом, знаком нам, а не ему - ему опасен!

5.Утверждая свой, чуждый реальности проект, он и себя, реально существующего, здорового не знает и страшится тоже! Поэтому, веря, что пришел, чтобы приблизиться к своей реальности, на самом деле, сам того не сознавая, делает все возможное, чтобы как можно дальше от нее уйти.

«Очищая совесть» тем, что предпринял достаточные усилия, он ищет повод любой занятостью (даже поступлением на психологический факультет!) отдалить себя от тревоги приближения к себе и к вопросу, который его мучит.

Словно движимый неведомым бесом, он делает все, чтобы замазать конфликт, спрятать ситуацию, и отдалиться от самого себя.

6.Не занятый ни другими, ни собой, он постоянно нуждается в заботе о себе.

Ждет и ищет всеобщей чужой заботы.

Обещает другим свою заботу.

И то и другое - совсем не интересуясь, есть ли у него и у них средства для осуществления такой заботы.

Не умея никого понимать, он безответственно обещает всем свое понимание. Для себя же ждет и требует ото всех, а теперь и от психотерапевта действительного понимания.

Сам он отвечает только за свои добрые намерения. От других же ждет полезного для себя результата.

Тратя все силы на ожидание, требование и заслугу чужой занятости собой, он даже не догадывается знать и делать для себя нужное сам!

Поэтому, не получая ожидаемого от других (хотя бы потому, что не умеет даваемое ему нужное заметить и воспользоваться им), он разочаровывается в мире.

Обманывая ожидания других, он не замечает, что такая его плохо обеспеченная, но обещаемая всем «доброта» -всех, поверивших, обкрадывает (пример 1, заключение)!

7. Если окружающие при желании могут от беспардонного нападения нашего пациента защититься, то сам от себя он совсем беззащитен.

Ведь он будто бы и не знает о существовании реальности, отличной от его вымыслов.

Его неприятие мира и себя в нем - неосознанно и непреднамеренно. Поэтому гораздо больше, чем для других, он оказывается опасен - для самого себя!

Опасным для него, как теперь становится ясным, оказывается и терапевтическое вмешательство, которое, в силу его подхода к себе, на каждом шагу грозит моральной болью и ненужными травмами. Ведь, и приходя к психотерапевту, он будто отдает мне огромный нож и требует: «На, злодей, режь!».

Естественно, что после такого своего «подвига» он боится и себя, который подставляется под этот нож, и меня - психотерапевта.

Что я этого ножа у него не взял, он не замечает, как не замечает, что он сам для себя враг!

Проблема пациента и задача психотерапии

Таким образом, проблема нашего пациента видится мне не в том, что ему, чтобы быть здоровым и успешно решать свои задачи, недостает чего-то в его опыте или навыках. Но в том, что, из-за своей жестокости с миром и с собой он не «допущен к источнику» необходимой ему информации ни в себе, ни (поэтому) в мире!