Здесь выплывают проблемы эмоционального контакта, доверия, взаимопонимания между родителями и детьми.

Сложилось впечатление, что родителей пригласили уж очень «родительские» дети (которые не могли не сделать этого).

Только единицы пришли по обоюдному решению своему и детей».

«Движению вперед мешает опека родителей, которая как красивая клетка, где тепло, хорошо кормят, можно даже ходить на прогулки, но не за пределы определенного места...^[197] Это дети, безусловно, любящие своих родителей, не желающие их огорчить. Для некоторых это равносильно предательству^[198]. В то же время всей душой стремятся на волю, где может быть и опасно, но хочется попробовать свои силы, встретиться с трудностями, от которых так заботливо оберегают их близкие^[199]'. Но, не столкнувшись с трудностями, не откроешь для себя ничего нового, своих возможностей»^[200].

О НЕЭФФЕКТИВНОСТИ «НАДЕЖНЫХ» ТЕХНИК

У каждого растущего психотерапевта бывали моменты, когда отлично наработанные терапевтические приемы до тошноты надоедали. Каждый помнит, как тягостно заставлять себя ими пользоваться и какое неуютное, похожее на чувство вины состояние испытываешь, когда отказываешься от этих наскучивших действий.

В психотерапии, на мой взгляд, действующим средством является жизнь психотерапевта, протекающая в отношениях с пациентом. И только при эффективности этой жизни работают те или иные технологии.

В связи с этим я хочу сказать несколько слов об отношении психотерапевта к своим средствам. Их привычности для него или новизне.

Новизна, если ее уже или еще не боишься, побуждает активность, инициативу, побуждает творчество.

Я это вспомнил к тому, что не только для пациента, но и для психотерапевта в их действиях должно сохраняться поле неизвестного, пространство побуждающей интерес, активность, творческую собранность, новизны.

Приемы, техники, стратегии, разработанные в деталях, когда заранее известно, что и в какой момент предстоит делать, или просто привычные для психотерапевта «надежные» технологии, создавая иллюзию обеспеченности средствами, перестают мобилизовать его самого. Напротив, успокаивая, «усыпляют», делают психотерапевта машинальным.

Невовлеченность психотерапевта, снижение захваченности процессом тут же сказывается на активности пациента, парализует последнего. Это непременно отражается на эффективности терапевтического взаимодействия.

По моему, психотерапевту полезно средства, в которых он понаторел, которые его успокаивают, где у него нет проблем, оставлять другим! Писать о них книжки, читать лекции, обучать коллег их использованию. Но работать только теми способами, которые для него новы и интересны. Тогда психотерапевт проблематичен, интересен себе, увлекателен для себя и эффективен в партнерстве с пациентом.

Такой подход к наработанным стратегиям и тактикам адекватен характерной для эффективного психотерапевта артистичности, адекватен нашему искусству устанавливать гибкий, хорошо контролируемый эмоциональный контакт, адекватен, наконец, всегдашнему стремлению психотерапевта к приключению.

Ведь отношения живого, изменчивого эмоционального контакта требуют всегдашней горизонтальной пристройки к партнеру в обоюдных психологических состояниях «дитя - дитя».

Наше не дающее покоя стремление к приключению оказывается непременным для беспрерывного поддержания себя именно в этой психологической позиции («дитя») - в беспрерывном состоянии конструктивно используемой, обостряющей восприятие жизни партнера тревоги!

О БЕРЕЖНОСТИ В ПСИХОТЕРАПИИ

(Из доклада на заседании Самарской ассоциации психотерапевтов и практикующих психологов в ноябре 2007 г.)

НАШИ ПАЦИЕНТЫ ОПАСНЫ САМИ СЕБЕ!

Наши пациенты опасны сами себе! Собственное их внимание к своей неосознаваемой жизни не сулит им ничего хорошего. Зато грозит их собственным осуждением, беспардонным стремлением переделать, сломать себя, перепоручить чужому вниманию и произволу. От этого любая попытка вмешаться в свою неведомую им жизнь, приблизиться к ней - «разобраться в себе», «понять себя»... оканчивается для них неудачей или, как по злому волшебству, приводит к результатам, прямо противоположным желаемым. Потому первая, на мой взгляд, задача психотерапевта помочь пациенту обеспечить себе безопасность от самого себя. Этим и диктуется тема сегодняшнего моего сообщения, обозначенная в названии.

ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ

Хочу предварить наш разговор несколькими соображениями в качестве эпиграфа.

Первое. Я один такой умный!

Личность создается тайной.

А.Д. Зурабашвили.

Когда человек обнаруживает в своем внутреннем мире нечто, ему самому неведомое, и решается не испугаться неизвестности, а удивиться, он становится себе интересен.

Ему есть, что исследовать, что беречь.

Есть, что отстаивать и чем выбирать.

Есть, чем отличить себя от других людей.

И особенно важно, что в этом отличении и отстаивании себя ему не на кого надеяться. Ведь никто не знает его тайны!

Такое выбранное одиночество предельно мобилизует, рождает инициативу, ответственность - мощно мотивирует деятельность.

Уважая свою тайну - решившись признаться себе: «Я один такой умный!», человек делает потрясающее открытие, что тайна есть и у другого, что тот на свой манер тоже - «Один такой умный!».

В дальнейшем это открытие всю жизнь определяет то, как человек будет выбирать меж людьми - свое место.

Второе. Неприятие тревоги - условие болезни нации

В нашем мире очень распространено негативное отношение к тревоге, к ситуациям «пойди туда, не знаю куда», к неопределенности. Думаю, что это неприятие неизвестности и вызываемой этой неизвестностью тревоги - условие, как теперь говорят, болезни нации.

Но мы с человеком, который обращается к нам за профессиональной помощью, живем в одном мире, разделяем одни и те же предрассудки. Наше, общее с ним, негативное отношение к тревоге становится причиной и его и нашей малой эффективности.

Чтобы быть эффективными и участвовать в пациенте, не теоретически, а поминутным практическим сочувствованием с ним, нам - психотерапевтам надо самим перебояться неизвестности, любить и осваивать свою тревогу, быть влюбленными в собственные нюансы, в свою тайну! Надо благоговейно интересоваться собственным устройством. И, оставив оценки для поступков, не судить, а с приязнью постигать свои влечения и помыслы.

Мне кажется, что психотерапевту очень полезно иметь то самое свойство, о котором говорится в эпиграфе к Пушкинскому «Евгению Онегину»: «Проникнутый тщеславием, он обладал сверх того еще особенной гордостью, которая побуждает признаваться с одинаковым равнодушием в своих как добрых, так и дурных поступках, ~ следствие чувства превосходства, быть может, мнимого». Из частного письма (франц.).

Третье. Конфликт неизбежен и необходим

Французы говорят:

«в том наша и сила, что мы все разные»...

При всей схожести предрассудков мы, по счастью, все же - разные! Поэтому между всеми нами и всегда не только - неизбежен, но и необходим НЕПРЕРЫВАЮЩИЙСЯ КОНФЛИКТ!. Конфликт в смысле столкновения разных мотиваций, интересов, разного понимания, а не драки.