- Значит, так. Сейчас тебе принесут еду. Потом с тобой будут беседовать.
- Где мой паспорт? Зачем вы его забрали?!
- Не беспокойся! Не пропадет!
Из этой же двери появился высокий негр с подносом. Поставил его на стол. Отдал честь Стиву и вышел.
- Ешь, - сказал Стив и исчез за той же дверью.
Делать нечего, а есть уже хотелось. Поел. Запил каким-то вкусным напитком из высокого бумажного сосуда. Можно жить. Но неизвестность сильно тревожила. Спустя час из той же двери вышел русоволосый парень в сером костюме, сел в кресло и неожиданно на чистейшем русском произнес.
- Мистер Голубев! Вы находитесь на территории посольства США. Я Рич Нельсон. Я уполномочен задать Вам несколько вопросов.
К тому времени Сергей уже все обдумал и решил действовать напористо.
- Я сбежал с территории СССР для того, чтобы попросить у США политического убежи-ща. А вы держите меня, как преступника. Пока мне не дадут написать прошение, ни на какие во?просы я отвечать не буду.
- Ваше право. Вот ручка - пишите.
- Кому писать?
- Президенту США Рональду Рейгану. - И вышел. Видимо, советоваться.
Дрожащей от волнения рукой Сергей вывел.
Уважаемый, г-н президент США Рональд Рейган!
Написал один вариант, другой... Все не то! Наконец, получилось.
"Я, гражданин СССР, Сергей Алексеевич Голубев, бывший член экипажа советского судна "Амур". В настоящее время нахожусь на территории посольства США в Японии и прошу у Вас политического убежища".
Переписал начисто в двух экземплярах. Дождался Нельсона.
- Вот два экземпляра. Кому отдавать?
- Можно мне. А зачем два?
- Распишитесь на том и другом. Один мне, один Вам.
-And you're a guy does not miss. (А ты парень не промах.)
Расписался. Поставил дату. Место, где прошение было написано. И началось...
Кто он? Откуда? Возраст? Кто родители? Есть ли братья и сестры? Образование? Почему бросил учебу? Что делал после этого? Кем и как долго плавал на судне? И т.д. и т.п. Потом пошли вопросы о членах команды "Амура", вплоть до капитана. Где жил и с кем дружил на берегу? Есть ли знако?мые, друзья, родственники во Владивостоке? И т.д. и т.п. К вечеру Сергей уже мало что понимал и соображал. Нельсон закончил его мучать и ушел.
Тот же негр принес поднос с едой. Потом пришел еще один. С наручниками. И отвел его в другое помещение, напоминающее гостинич?ный номер. С раздельным туалетом и ванной. Сергей посетил и то, и это. В ванной, на столике под зеркалом лежал бритвенный прибор, крем для бритья, какие-то баночки и нераскрытый пакет с мочалкой. Стояли баллончики с мылом и шампунем. Для него, советского парня, еще вчера мывшегося в судовом душе и бегавшего в общий гальюн, это было чересчур!
Назавтра все продолжилось. Задавались те же вопросы. Проверяют. Потом его заставили вспо?минать, какие военные объекты и где он видел. Если видел, то что о них знает... И так целую не?делю. Правда, условия были хорошие. И каждый день обязательные прогулки по двору. Делать нечего - и Сергей терпел. Поскольку понимал - иного быть не может. Несколько раз он спрашивал Нельсона о том, что будет дальше, но тот только и отвечал, что от него ничего не зависит. Спустя неделю допросы прекратились. Что из представляющего интерес для разведки США мог знать бывший студент стоматологического факультета и простой матрос обычного сухогруза? Да ничего. Предположить, что он агент КГБ, можно было лишь в дурном сне. Операция с терпящим бедствие во время шторма русским судном и спасением его японцами была не по силам даже всемогущему КГБ. И от Сергея отстали.
Правда, еще целый месяц он пробыл в мучительном неведении и безделье. Единственным плюсом в это время было то, что он стал лучше понимать и говорить на английском. Потом Не-льсон привел его к Консулу, торжественно сообщившему, что Сергею Голубеву, политиче?скому беженцу из Советского Союза, Президент США Рональд Рейган решил предоставить политическое убежище. Вручил паспорт, на синей обложке которого красовалась Большая печать США. У Сергея тряслась рука, когда он принимал этот документ.
В этот день он не мог ни есть, ни пить, Всю ночь шатался по своим, как он их называл, апартаментам. Возбуждение было такое, что замерь температуру - шкалы градусника просто бы не хватило. Заснул лишь под утро. И первой мыслью его была - у меня паспорт гражданина США! Пусть временный. Но паспорт! Еще два месяца назад ему такое даже не снилось. На дру-гой день Нельсон вернул его морской паспорт, выписку из институтской ведомости и спросил, до какого горо?да США ему нужен билет. В ответ, что все равно, посоветовал лететь туда, где живет много русских, то есть в Нью-Йорк. Подумал - и дал адрес своего друга, преподавшего в Колумбийском университете. Друга звали Бен Сол.
Влад слушал Сергея и никак не мог избавиться от ощущения, что все это происходит не с ним. Ему казалось, что это не он, а кто-то другой сидит в маленьком американском ресторанчи-ке и слушает исповедь незнакомого человека.
- Вот она, писательская натура, - подумалось ему, - все для нее только источник сюжетов! А Сергей продолжал. Первый год был очень трудным. Спасибо Бену за его теплое отношение! Помог и с квартирой, и со всеми неизбежными делами в различных организациях. Но главное - с работой. Спустя два месяца, Сергей устроился младшим санитаром в госпиталь. Мыл полы, туалеты, делал другую гряз?ную работу. На следующий год, когда он уже в достаточной степени освоил язык, Бен помог с по?ступлением в медицинский колледж при Нью-Йоркском университете. Сначала были трудно?сти с языком, но они компенсировались знаниями, полученными на трех курсах мединститу?та. Да и память у него была хорошая. Там он познакомился с будущей женой, дочерью вла?дельца стоматологического кабинета, у которого начал работать помощником врача. А потом, когда тесть умер и кабинет перешел по наследству к его единственной дочери, стал практикую?щим стоматологом. Ко времени встречи с Владом у них уже было трое детей и большая кли?ентура.
- Ну вот! Рассказал я тебе про всю свою жизнь. Вроде все о, кей... Только вот про маму и сестру так ничего и не знаю. Поначалу писал им. Ответа так и не дождался. Видать, ваши гэбэшники письма перехватывали или отвечать запретили. Я ведь, наверняка, там во врагах народа числюсь. О том, что Бен к вам поедет, я не знал. Знал бы - письмо маме передал. А, мо-жет, ты это сделаешь? Вот! Целую ночь писал! Всю душу вывернул. Там три фото. Ты прости, Влад, что я все о себе. Ты-то как? Как Ленка?
То, что Влад не простой матрос, Сергей понял с самого начала. Иначе не был бы он гостем американского профессора, да и вообще не попал бы в Штаты.
Но свободное время у Влада уже подходило к концу, и он ограничился кратким изложени-ем того, что произошло с ним за эти годы. Сказал, что с Леной он уже давно разведен. Что она вышла замуж и уехала в Израиль. Дочь увезла с собой, а сын живет в Москве и учится на художника. Что сам окончил Литературный институт. Работал журналистом. Сейчас писатель и главный редактор литературного журнала. Рассказал и о том, что несколько лет назад был в Касинске. Что город сильно изменился. Сергей слушал его и еле сдерживал слезы.
Пообещал, что письмо отправит, как только вернется в Союз. Потом они обменялись телефонами, и Сер?гей довез его до корпуса в университетском кампусе, где шло заключительное заседание фо?рума. Главе делегации Влад сказал, что ездил к стоматологу для завершения процедуры лечения зуба.
Глава 33
Павлик и Юлька
Пока добирались до Москвы, было время подумать об этой неожиданной встрече, вско?лыхнувшей в душе события уже далеких лет молодости. Ему хотелось определиться со своим отношением к судьбе Сергея. Жалел он его или завидовал? Если объективно, то перед ним предстал вполне успешный человек, получивший в этой стране образование и профессию, об?ретший семью, детей и, видимо, материальное благополучие. Но как только он вспоминал его глаза - глаза человека, потерявшего связь с Родиной и родными, перед ним сразу возникал образ, безо всякой натяжки, трагический. И он не был бы писателем, если б не оценил то, что жизнь подарила ему такой сюжет. Первое, что он сделал в Москве, это отпра?вил в Касинск письмо Сергея.
