— А тебе? — вопрос обжигал ледяным спокойствием.

— А мне уже стала, — Игорь чувствовал, что говорит совершенно не то, — Правда. Просто я тебя не достоин.

— А её?

«Откуда она знает? Блеф? Интуиция?»

— Её? — Игорь вновь ощутил присутствие Веры, и неожиданно улыбнулся, — Её? Да. Достоин. Она такая же, как и я. Понимаешь?

— Не считаю нужным понимать, — голосом совершенно постороннего человека ответила бывшая жена через несколько секунд тягостного молчания, — Зачем мне, — Марийка смотрела за окно, и Игорь вдруг понял, что больше всего на свете благодарен ей за это вот напускное спокойствие. Марийкиных страданий Игорь бы, наверное, не перенес. Сошел с ума, наложил на себя руки, умер от сердечного приступа… Всё, что угодно, лишь бы не жить весь остаток жизни с воспоминаниями о боли, которую он причинил этому замечательному человечку.

— Ты действительно очень хорошая, Марийка.

— Что ты намерен предпринять? — не убавляя льда из интонаций, спросила она.

— Еще не решил, — растерялся Игорь, — Знаю только, что не могу больше тебя обманывать.

— Ты понимаешь, что это всё? Я соберу вещи, уеду, и ты никогда больше меня не увидишь.

— Нет, — быстро проговорил Игорь.

— То есть как это, нет?! — Марийка все-таки кинула взгляд на Игоря и он не смог не заметить мелькнувшую в глазах бывшей жены надежду, — Ты вытворяешь такие вещи, а потом говоришь «нет»?!

Произнести следующую фразу Игорю было тяжелее всего. Больнее всего оказалось рушить чужие надежды.

— Я имею в виду, что сам соберу вещи. Оставайся жить здесь, — еле слышно проговорил он.

Марийка выдержала. Ни закричала, ни заплакала, ни кинулась с упреками… Лишь еще плотнее сжала губы. Так, что они аж побелели.

— Я уже всё решила, — наконец, сказала Марийка, — У меня там, возле работы, сдают квартиру. Уютную и дешево. Не хочу упускать вариант. А здесь я все равно не останусь. Это ведь был наш дом. Понимаешь? Наш дом. Не хочу вечно дергаться от воспоминаний. Сам дергайся. Знаешь, у меня наконец-то будет квартира с колонкой. Горячая вода круглогодично. Представляешь? — Марийка внезапно оживилась, и Игорю стало значительно легче.

— Завидую, — улыбнулся он. До Игоря, наконец, окончательно дошел смысл содеянного только что. Теперь всё честно. Больше не нужно шифроваться и прятаться. Не нужно бояться кого-то обидеть. Огромный камень свалился у Игоря с плеч.

— А я тебе — нет.

Все верно. Все происходило так, как должно было. Марийка представляла свою будущую жизнь без него, а Игорь свою жизнь без Веры представить не мог. Значит, все шло правильно. В уютной квартире Марийка будет почти даром счастлива с горячей водой. Как бы там ни сложилось, эта сильная женщина заслуживала счастья. А он, Игорь, дать его ей не мог.

— А знаешь, почему? — спросила вдруг Марийка.

— Почему? — не вполне понимая, о чем она говорит, эхом повторил Игорь.

— Не завидую, потому что не будет вам с Верой счастья. Не хочу пророчить. Но на чужой беде счастья не выстроить… Ладно, мы с тобой. Но ведь и она тоже баба замужняя. Еще какая замужняя…

Игорь почувствовал, как руки его сжимаются в кулаки.

— Кто?! — едва сдерживаясь, чтобы не перейти на крик, спросил он.

— Стас, — Марийка безошибочно поняла вопрос, — Видать, из ревности, — Марийка глянула на Игоря в упор, и взгляд её наполнился вдруг какой-то почти материнской жалостью, — Изведешь ты себя, — она глубоко вздохнула.

— Вот Стас скотина, да? — Игорь нашел на кого направить всю свою злость.

— И не думай даже! — Марийка укоризненно покачала головой, — Я ему всё равно не поверила. Считала, если что, то сам расскажешь… Он же охламон неразумный… Нашел, на кого злиться.

— Не лезь, — коротко рыкнул Игорь, набирая номер телефона.

К счастью, незадачливого предателя не оказалось дома. Перепуганный голос его разбуженной посреди самых сладких сновидений сестры испуганно поинтересовался, не случилось ли чего. Игорь, порыв которого уже прошел, трижды извинился и уверил собеседницу, что все в порядке.

— Я на часы просто не глянул, когда звонил, — совершенно не стесняясь насмешливого взгляда Марийки, оправдывался Игорь перед телефонной трубкой.

«А при Вере я бы не смог так откровенно врать… Побоялся бы испортить о себе мнение» — вдруг подумал Игорь, и внезапно ощутил, что жить с горячо любимым человеком во сто крат тяжелее.

— Хочешь знать, что про вас с твоей дизайнершей люди говорят? — Марийка сверкнула очами, и Игорю вдруг стало страшно.

«Спокойно» — приказал он сам себе, — «Какое дело мне до всех этих сплетен. Люди во все времена обожали языками чесать. Главное, что мы будем вместе. Мы всех их победим. Всем докажем… Какое мне дело до мнения внешнего мира. Главное, чтобы внутри нашего с Верой всё было чисто.»

— Ну, говори, — как можно безразличнее произнес Игорь.

— Говорят, ты не на бабу, а на деньги её мужа позарился. Говорят, подкаблучником стал. К мужу её на поклон ходил, говорят. Кем-то вроде Петрухи у этих Санов в семье пристроился…

Игорь замер с открытым ртом. Чего угодно он ожидал от возмущенной общественности, но такого… Петрухой звали любовника жены знаменитого когда-то в городе гипнотизера. Гипнотизер этот, как говорили, был настолько стар, что против Петрухи совершенно не возражал. Даже больше, взял его на материальное обеспечение и повсюду за собой таскал. Всем новым знакомым он свою семью так и рекомендовал: «Разрешите представить, это моя жена, а это — мой член» — тут Петруха делал шаг вперед и галантно кланялся. Байка эта, скорее всего, было совершеннейшим вымыслом, но передавалась из поколения в поколение с огромным удовольствием.

— Это кто, Стас, что ли, говорит? — Игорь едва сдерживал хохот.

— Да нет, Стас про тебя гадости говорить бы не стал. Достаточно того, что я подтверждение самого факта наличия у тебя бабы из него вытянула.

Игорь не совсем понимал, говорит ли Марийка правду, или просто пытается выгородить своего давнего ухажера. Впрочем, это Игоря и не волновало.

— Все эти веселые известия мне стасовские барышни сообщили. Представляешь, как я себя при таких разговорах ощущала? Хотя, что тебе до моих ощущений…

Укор был незаслуженным. Игорю и в голову не могло прийти, Стас станет делиться своими домыслами о Вере со своими сороками, а те рассказывать об этом Марийке. Всё-таки Стас — трепло редкое.

— Но это не всё. Я кое-где справки наводила. Так вот. Ты у Санов не первый. У них традиция так развлекаться.

Игорь вздрогнул и собрал всю силу воли, чтобы не перестать вальяжно улыбаться.

— Как наскучат друг другу — тут же кого-нибудь из ближайшего окружения в постель тянут, — ничуть не щадя Игоря, продолжала Марийка, — А потом меряются заслугами: я стольких-то соблазнил, а я стольких-то с ума свела. Думаешь, ты у неё первый такой, любовничек? — Марийка вдруг зашлась хохотом, — Ты посмотри, сколько молодых мужчин они у себя в свите держат. Думаешь, не для Верочкиных забав, да? Господи, в какую же грязь ты влез, Игореша…

«Спокойно!» — надрывно кричал кто-то в мозгу Игоря, — «Мало ли что говорят… Спокойно. Мало ли. В конце концов, Марийка и сама могла всё это выдумать. Низкая, надо заметить, месть. Не месть даже. Так, мстишка…»

— Низкая, надо заметить, месть, — Вера светила на Игоря любящими глазами и улыбалась улыбкой совершенно счастливой женщины, — Не месть даже, а так, мстишка… Не станешь же ты верить в этот бред? Даже про Петруху не так бредово. Правда…

Вера сидела в пенистой ванне и капризно-весело болтала выставленными из пены на поверхность точеными ножками. Игорь сходил на кухню за очередным нагревшимся чаном воды. В горячем кране, как обычно, было пусто, и Игорь получил отличную возможность совершить подвиг. Не мог же он оставить любимую женщину без ванны перед сном?

Это был первый вечер, проведенный Верой у Игоря дома. Три дня назад отсюда съехала Марийка. Без её вещей, вещичек, вещёночек квартира снова приняла вид аскетского жилища. Оставшиеся без покрывал старые кресла, лишенные занавесок окна и не прикрытые ковриками полы, не стыдясь, блестели своей наготой. Отчего-то Игорю это нравилось.