– То есть не себя, а двойника, который прилетел из другой реальности при перезагрузке?

– Быстро ты сообразил, повезло мне на догадливого крестника.

– Догадаться несложно.

– Вот прилетит такой же город, и там будет такой же Карат. Только, скорее всего, поболтать ты с ним не сможешь, потому как он будет урчать и пытаться тебя сожрать.

– Неужели такое и правда бывало?

– Бывало. Еще как бывало. В Улье и не такое случается. Давай ходу прибавь, мы на этом мосту всему городу глаза мозолим. Свежий кластер что магнит – серьезных тварей отовсюду притягивает. Не хватало еще нарваться на дедушку твоего лотерейщика.

Местность Карат не узнавал совершенно, а ведь с окрестностями города знаком неплохо. Примерно здесь должны были начаться лесные массивы, но ничего подобного не было. Хотя деревьев и хватало, обширных зарослей не наблюдалось. И этого отвала пустой породы он не помнил, как и непонятного заводика возле него. Пара обветшалых цехов, неприглядные бетонные стены, одинокая кирпичная труба и несколько машин на асфальтированном пятачке стоянки, устроенной слева от распахнутых настежь ворот.

Шуст лишь в редких случаях выходил на открытые места и здесь тоже не стал себе изменять. Сперва крались по кустам, что разрослись у подножия отвала, далее вдоль стены до ворот, потом по металлической лестнице поднялись на крышу одного из цехов. Многоопытный спутник мотивировал этот поступок желанием как следует осмотреться с высоты. И отнесся к этому делу серьезно: присел за грибком вентиляции, достал бинокль, долго крутил головой во все стороны, присматриваясь к чему-то подозрительному.

Карат, сидя возле него, тоже посматривал, но ничего угрожающего не заметил. В этой местности даже медленно бредущие мертвяки, которые в городе являлись привычной деталью пейзажа, отсутствовали. Насколько он понял, этот кластер перезагрузился уже давно: прошло несколько недель или даже месяцев. Здесь и тогда вряд ли было много народа, а уж потом кластер и вовсе опустел.

Он уже начал кое-что понимать, хотя вопросов все еще было больше, чем ответов. Так уж принято в этом мире, что люди во всех видах прежде всего – еда. Шуст обмолвился, что у зараженных на первом месте по пищевой привлекательности идут неизменившиеся животные, далее следуют иммунные люди и уже потом себе подобные и падаль. Если нет деликатесов, сильные твари питаются слабыми, тем самым быстро снижая изначально приличное поголовье.

Существование мертвяков завязано исключительно на интересах утробы. Опытные зараженные знают, что именно в свежем кластере легче всего находить вкусную еду. После перезагрузки они стягиваются на привлекательную территорию со всех сторон. Иммунным там тоже интересно, ведь первые посетители могут сорвать неплохой куш в виде ценных по местным меркам предметов. В итоге там возникает та еще толкучка, причем очень небезопасная.

В старом кластере все это осталось в прошлом. Низших зараженных почти всех слопали развитые собратья, а кто-то и сам помер от затянувшейся бескормицы или меткого удара топором. Те, кому повезло дорасти до опасных форм, разбрелись по другим, куда более привлекательным местам. Большую часть ценностей собрали искатели удачи вроде Шуста и группы Бидона – эта территория теперь иммунным неинтересна.

Тихое и мирное место, но расслабляться все равно не стоит. В Улье никогда не знаешь, что тебя ждет за углом. Многоопытный Шуст не стал бы тратить тучу времени ради пустого рассматривания осенних пейзажей. Он знает, что делает.

Осенних?! Но ведь…

– Шуст, на дворе лето, а тут желтые деревья попадаются.

– Здешние кластеры все летние, но этот уже давно тут, листва отмирает, она не может вечно зеленеть, что-то с ней происходит. Обычно такие изменения к перезагрузке.

– Он прямо сейчас может перезагрузиться?

– Вряд ли. Соседние кластеры не грузятся один за другим, между ними всегда приличный перерыв есть. Может, три дня, может, неделя, а может, месяц. Ты ничего не заметил?

– Все тихо. Только вороны над отвалом летают.

– И правда тихо, даже пустышей не видно.

– Сам говорил, что кластер старый, их давно уже нет.

– Мелочь вроде споровиков везде встречается, не бывает так, чтобы их вообще не было. Правда, есть один вариант, когда такое может случиться. Это перед самой перезагрузкой, когда все твари разбегаются из кластера, они не любят под откат попадать.

– Тварей нет, листва желтеет, может, вот-вот перезагрузится?

– Тумана не видать, а в низинах он за несколько часов до перезагрузки появляется. Да и потрескивать начинает, будто где-то короткое замыкание случилось. Только нет никакого короткого замыкания, сам воздух трещит. Так что вряд ли дело в этом.

– Может, все ушли в город? Он недалеко, а ты сам говорил, что тварям в свежем кластере будто медом намазано.

– Кто хотел, тот еще с ночи ушел, твоя правда. Или, может, их тут совсем мало было, да и те вымерли от голодухи.

– Ну да, жилых домов здесь вообще нет, только этот завод.

– Все равно не нравится мне это. Неправильное здесь что-то, и не пойму что. При таких делах стремно дальше выдвигаться, там открытое место, его никак не обойти.

– Шуст, а куда мы вообще идем?

– В стаб нам надо. Тебя отведу, заодно свои дела сделаю.

– Стаб?

– Я разве тебе не рассказывал?

– Вроде нет. Это город, деревня? Что это вообще?

– Ну… тут такое дело… Кластеры разными бывают. Обычно, если услышал такое слово, речь идет о перезагружающемся простом кластере вроде этого или твоего. Но бывают и другие. Вот стаб – совсем другой. Стаб – это стабильный кластер. Он не перезагружается.

– Вообще никогда?

– Или так, или делает это так редко, что ты до этого все равно не доживешь, так что тебе без разницы. За счет больших стабов мы выживаем. Там можно устраивать базы, которые не пропадут при перезагрузке, твой тайник там тоже сохранится. В крупных стабах обустраивают поселения, где можно продать хабар и купить нужное, получить лечение, просто посидеть ничего не боясь. Ведь надо где-то дух переводить, не можем мы все время жить в таком напряжении. Но сидеть там все время не получится, или получится, но не у всех. Зараженные не очень-то любят стабы, там ведь перезагрузками не пахнет. То есть сами туда толпами не заявляются. А иммунным нужны спораны, без них мы быстро загибаемся. Так что кому-то надо их добывать, а заниматься этим, торча в стабе, не получится. Хотя случается и такое. Некоторые умники ловят тварей, запирают в загоны, подкармливают, ждут, когда спораны появятся. Но это хлопотно и не так уж выгодно, потому что в неволе зараженные развиваются плохо, выхлоп споранов с них очень невелик, гороха при этом вообще слезы, не говоря уже о прочем. И урожай дают лишь раз, при повреждении спорового мешка зараженный не выживает, это их самое слабое место. Потому у иммунных основная профессия – охотники за потрохами, или, говоря на языке Улья, трейсеры. Вообще-то всех, кто по той или иной причине выходит из стаба, можно отнести к охотникам, потому как возможность разжиться споранами или горохом никто не упустит.

– И далеко отсюда до стаба?

– До ближайшего рукой подать. Но он нам не нужен.

– Почему?

– Да это тройник простой. Ну, то есть совсем мелкий стаб, который возникает в месте, где сходятся границы трех приличных кластеров. Тройники редко бывают больше километра по площади, там особо не разгуляешься, поселения там очень нечасто устраивают, и приличные никогда. Так, одна-две берлоги, где честному бродяге нечего делать, или пара схронов. И это не здесь. А на западе и такую мелочь могут заселить. Здесь слишком опасные места, постоянно никто не живет. Ладно, пора спускаться на землю грешную, ничего мы отсюда не высмотрим, а вот заметить нас – плевое дело. Там за цехом щит пожарный, топор сейчас прихватишь. В Улье без оружия даже сопливые дети не ходят, с чего-то тебе начинать надо. Топор – очень даже неплохое начало. Грамотное. Надежно вырубает, и тихий. Тебе он понравится.